«Страна тогда была совсем другая. Нашей идеологией была борьба за территорию, а потом мы начали поднимать деньги, — рассказал мне Сергей, бывший рэкетир и ветеран уличных войн 1990-х. — Тогда действовало около ста пятидесяти группировок, не считая этнических. Почти на каждой улице была своя банда. Жилка, Перваки, Грязь… Об уличных войнах в Казани можно целую книгу написать»[79].

Первой крупной бандой в Казани стала ОПГ «Тяп-Ляп», которая начинала с уличных драк, а затем стала заниматься крышеванием черного рынка. В советское время контрабанда различных товаров была весьма прибыльным бизнесом. Джинсы пользовались бешеной популярностью — моя мама тайком привозила их из Польши. Но в 1988 году, когда вышли первые законы о частном предпринимательстве, все изменилось. Внезапно все вокруг стали заниматься вещами, за которые не так давно можно было надолго присесть… и теперь повсюду было полно потенциальных жертв рэкета. Суды не знали, что такое контракт и как обеспечить его исполнение. Милиции не хватало финансирования, не хватало людей, и она вообще мало чем могла помочь. Никто не понимал, что, черт побери, происходит. Начался разгул преступности — владельцы магазинов оказались брошены на произвол грабителей, воров и бандитов.

Поскольку закон не мог их защитить, им пришлось искать спасения в других местах. Нужна была «крыша»: чтобы избежать проблем, владельцы мелкого бизнеса каждый месяц передавали оговоренную сумму продажному политику, бывшему однокласснику, который устроился на работу в полицию, частной охранной фирме или рэкетирам. Если ты не исполнишь свою часть уговора, с твоим бизнесом может приключиться несчастье — к примеру, внезапный пожар на складе. Чтобы выжить в русском бизнесе, нужно быть сговорчивым.

В 1978 году члены банды «Тяп-Ляп» заявились на территорию конкурирующей банды с демонстрацией силы и принялись избивать случайных прохожих. Погиб 75-летний ветеран Великой Отечественной войны. Советские власти обрушили на группировку свой железный кулак — но на ее месте появилось несколько новых.

«Когда я был молодым, все парни были в бандах, — объяснил Сергей. — В моем классе тринадцать из шестнадцати ребят входили в банду. В Казани всегда было много группировок, но если в 1970-х их насчитывалось что-то около двадцати, то в 1990-х количество перевалило за сотню, и мы взялись за оружие».

В четырнадцать Сергей получил свой первый приговор за убийство.

«Тут такое дело — когда парень с соседней улицы хочет разбить тебе голову кирпичом, надо успеть первым», — пожимает плечами он.

К тому времени, как он вышел из тюрьмы, Советский Союз развалился, его банда взяла под контроль местный рынок и собирала дань как с обычных продавцов, так и с драгдилеров.

«Никто не считал это преступной деятельностью — в 1990-х все думали только о том, как заработать денег и монетизировать свое положение. Так что мы начали стричь купоны с продавцов, таксистов. Было несложно — они сами к нам приходили. Всем нужна была крыша. Полиции тогда можно сказать что и не было, — вспоминает Сергей. — Примерно тогда же появились дилеры, они тоже нам отстегивали. Если артачились, мы ломали им ноги».

Ставки в игре выросли. Если раньше банды дрались камнями и палками, теперь деловые споры решались с помощью автоматов. Банда Сергея — «Калуга» — вступала в конфликты с несколькими более крупными бандами.

«Помню, как-то раз мы дрались с Перваками — кидались в них бутылками с коктейлем Молотова и поджигали их машины. Чисто Сталинград. Еще мы дрались с Жилкой… куча трупов, — вспоминает Сергей. — Как-то раз я читал книгу — я жил тогда на первом этаже, — и тут кто-то выстрелил мне в окно. Повезло, что я в тот момент наклонился, так что пуля просвистела у меня над головой. Половину окна вынесла. Мне тогда пришлось свалить из города».

Самой крупной группировкой была тогда «Хади Такташ» — она обитала на улице, названной в честь знаменитого татарского поэта. Руководил ей Радик Галиакберов по кличке Раджа, который обожал цитировать персонажа Марлона Брандо из «Крестного отца». Это была очень жестокая банда даже по меркам 1990-х. Как-то раз Раджа приказал превратить одну из их жертв в Венеру Милосскую — и несчастного расчленили топором.

«У нас с ними была война; они как-то бросили коктейль Молотова в моего друга, и тот весь обгорел, — рассказал мне Сергей. — Они были настоящие психи. Убивали своих старшаков. К тому времени остался в основном наркобизнес, из-за этого они начали войну с Перваками. Они забрали грамм двести кокса и не заплатили. Но многое из того, что о них рассказывают, — типа они хотели убить президента Татарстана и все такое, — это чушь. Столько власти у них не было. А в документалках они выставлены какими-то монстрами».

Поскольку в Казани делить было больше нечего, банды перебрались в мой родной город — Санкт-Петербург, где столкнулись с местным криминальным авторитетом по имени Владимир Кумарин. Он был также известен как Ночной губернатор, а его банда — Тамбовская ОПГ — контролировала бары, ночные клубы и крышевание в Северной столице. В 1994 году Кумарину оторвало руку во время покушения. Чтобы сохранить оставшиеся конечности, Кумарин решил легализоваться и в 1998 году занял пост вице-президента Петербургской топливной компании. Владимир Путин, в то время первый заместитель мэра Санкт-Петербурга, предоставил ему тогда практически неограниченные права на город.

Тем временем в Москве к автодилеру по имени Борис Березовский подвалили несколько бандитов. Они принадлежали к солнцевской братве, известной группировке, державшей в ужасе мелких предпринимателей. Мир очень опасен, сказали они, и такому бизнесмену, как ты, нужна защита. Была только одна загвоздка: Березовского уже крышевали чеченцы.

Чеченская мафия была безжалостна и быстро захватила город. Ее главарь, Хож-Ахмед Нухаев, был не просто гангстер — он также известен как большой патриот Чечни и сторонник ее независимости. Чеченцы стремились к независимости с тех самых пор, как вошли в состав России несколько столетий назад. Их стиль переговоров многим знаком: «Сначала стреляй, потом спрашивай», — так что попытка мирного решения конфликта между чеченцами и солнцевской братвой в кинотеатре «Казахстан» закончилась десятью погибшими — шестеро чеченцев и четверо русских. И русские захотели отомстить.

Для этого солнцевские обратились к ворам в законе — советскому аналогу мафии. Воры в законе часто выступают кем-то вроде посредников в спорах между ОПГ. Предположим, вы с парнями только что ограбили банк, и Четырехпалый Джо требует себе долю больше оговоренной. Что делать? Вы вряд ли сможете привлечь его к суду за нарушение контракта. Вот тут-то и помогут воры в законе. Эта культура зародилась в 1930-х в сталинских лагерях, которые были ненамного лучше нацистских концлагерей. Воры в законе превратили бандитскую жизнь в идеологию, постоянно бросая вызов лагерной администрации и зарабатывая на жизнь преступной деятельностью. Самые матерые воры в законе были родом из Грузии: во время гражданской войны в 1990-х самой могущественной военной группировкой считалась «Мхедриони», основанная Джабой Иоселиани в 1989 году и едва не захватившая власть в стране. Воры в законе самовыражаются с помощью своих татуировок, в которых как в книге записана история их жизни и убеждений. К примеру, вытатуированные на коленях звезды означают, что вы никогда не встанете на колени перед властями.