За три дня до суда к нему в Бутырскую тюрьму, или, как официально ее называют, в следственный изолятор — СИЗО, пришла Татьяна Андреевна…

не пришла, не попыталась передать что-нибудь через адвоката, а если боялась ей довериться, то могла передать просто передачу? Может, она уехала и ее нет в Москве? А вдруг она тоже находится под следствием? Может, раскопали что и против нее? Тогда понятно, почему она не пытается помочь ему! Не может! Потому и нет ни одной передачи! Как ему сразу не пришло это в голову? Ведь так все просто!.. Савелий решил проверить свою догадку.

— Я задумался и не слышал вашего вопроса!

— Я сказала, что через три дня состоится слушание вашего дела, а я до сих пор ничего не знаю о вас! Ни ваших мотивов, ни вашего участия! Ничего не знаю! Вы что-то скрываете, а что, не пойму! Или вы боитесь, что я могу принести вам вред? Почему вы не хотите довериться мне? Как ваш адвокат, я ничего не использую против вас! Неужели непонятно?

— За себя я не боюсь! — слишком поспешно возразил он.

— И напрасно! — воскликнула Татьяна Андреевна. — Вы знаете, что вам грозит свыше десяти лет?

— Информирован… — криво усмехнулся Савелий.

— И вам все равно?!

— Почти, — задумчиво ответил он и решил воспользоваться адвокатом для проверки своих подозрений. — Скажите, я могу вас попросить вызвать на суд одного человека?

— В качестве свидетеля?

— Ну… хотя бы. — Савелий нахмурился, ожидая ответа.

— А кто этот человек?

— Какая разница?! Человек, и все! Могу или нет?

— В качестве свидетеля — можете! Кто он?

— Записывайте: Петрова Лариса Алексеевна, а вот адрес и телефон! — Савелий положил перед адвокатом небольшой клочок бумаги.

— Она может помочь вам?

— Возможно…

— Может, объясните толком? Я же должна подготовиться к встрече с ней…

— Ни к чему готовиться не нужно!.. — раздраженно возразил Савелий. — Единственно, что вы должны сделать: пригласить ее в качестве свидетеля… Может, я сам спрошу то, что нужно? Этого достаточно! Неужели непонятно? — Он едва не сорвался на крик…

Сделав главное, Савелий с нетерпением ожидал окончания свидания с адвокатом. Он добился, чего хотел: через три дня будет ясно, что случилось с Ларисой. Если она будет на суде, то он увидит ее, и все будет хорошо… А если нет?..

— Скажите, если свидетель не является на суд, то должны быть указаны причины неявки?.. Ну… оглашены?

— Определенно должны! — недоуменно подтвердила Татьяна Андреевна. — И все-таки было бы лучше мне знать обо всем заранее… — Она вопросительно посмотрела на Савелия, но ответа не, дождалась.

Сейчас, на судебном заседании, Татьяна Андреевна внимательно наблюдала и за своим подопечным и за свидетельницей, которую Савелий так настоял вызвать.

— Вы хорошо знаете подсудимого? — спросил судья Ларису.

Бросив быстрый взгляд в сторону Савелия, Лариса не захотела хоть как-то отреагировать на его широкую улыбку, и он, наткнувшись на холодный взгляд любимых глаз, мгновенно сник…

— Хорошо?! — скривила она губы. — Слишком сильно сказано! Мы знакомы немного… Познакомились на юге, когда я там отдыхала… Потом неожиданно встретились в Москве: я узнала, что он будет работать в нашем кооперативе. В принципе я не понимаю, почему меня вызвали в качестве свидетеля?

Савелий смотрел на нее расширенными от удивления глазами и не понимал услышанного. Почудилось ему, что ли? Или это также нужно для его пользы? Ведь Лариса не могла произнести эти слова?! Но кто-то же их произнес? Господи, как он сразу не догадался? Да она ДОЛЖНА так говорить! ДОЛЖНА, чтобы ни у кого не возникло сомнений в ее искренности! Именно поэтому Лариса и не стала посылать ему передачу, не попыталась с ним связаться! Все делается в его же интересах! Всеми силами пытался он убедить себя в этом, но сомнения грызли и не покидали душу… Да нет же, все правильно: близкий человек не может быть свидетелем, — и его показания могут быть взяты под подозрения, он же читал об этом! Что же он так волнуется? Сейчас все выяснится! Суд же еще не окончен?! Вот сейчас она и расскажет, кому на самом деле принадлежат эти проклятые деньги!.. Возьми себя в руки, Савелий!..

Чисто интуитивно он чувствовал, что сейчас решается не только вопрос о его свободе, речь идет о чем-то большем: о принципах, о чести, о долге, о любви…

— И что же, вы не знали о том, что обвиняемый Говорков переехал для проживания в Москву?

— Если откровенно, то он говорил, что собирается переехать в столицу, но я не придала этому значения, забыла… — Она говорила с таким видом, что всем должно быть понятно, что она — женщина и этим все сказано".

— Разрешите? — обратился к судье прокурор. -

— Пожалуйста…

— Свидетельница Петрова, было ли вам известно, что у обвиняемого имеется валюта?

— Нет!

— А когда вы его видели в последний раз?

— Вместе с ним я ездила в Ленинград по делам кооператива… — ответила она, чуть задумавшись.

— То есть в день его ареста? — спросил прокурор.

— Задержания… — хмуро поправил судья.

— Простите, в день его задержания?

— Я не знаю, когда он был задержан! — мягко улыбнулась Лариса, торжествуя, что обошла подводный камень, подставленный прокурором.

— Вы хотите сказать, что ездили с обвиняемым в Ленинград не единожды? — нисколько не смутился тот.

— Я хочу сказать, что не знаю день, в который был арестован Говорков! — Лариса начала терять самообладание.

— У вас еще есть вопросы к свидетелю, товарищ прокурор?

— Нет, спасибо!

— Защита?

— Есть… Свидетель, скажите, когда вы вернулись в Москву из Ленинграда, вы обратили внимание на то, что было в салоне машины?

— Естественно… Мы же с ним четыре дня были на колесах…

— И вы не видели там никаких посторонних вещей?

— Нет, не видела.

— Какое это имеет отношение к делу? — поморщился судья.

— Минутку, товарищ председатель… Во время вашего возвращения в Москву вы подвозили посторонних?

— Нет, мы никого не подвозили…

— Вы это точно помните?

— Естественно! — воскликнула она обиженно.

— Я не понимаю… — раздраженно начал судья.

— Должны же мы проверить у единственного свидетеля версию обвиняемого о том, что «дипломат» был оставлен случайными пассажирами! — упрямо пояснила Татьяна Андреевна.