Тора была права, это были старые входы в шахты.

Он вышел из реки, вода стекала с него.

Кто-то наверняка видел, как он прыгал в поток, но, скорей всего, его приняли за мангутского диверсанта. Конечно, они отправят конные патрули вверх и вниз по течению, но к тому времени Кентаро будет уже глубоко под землей.

Оставался вопрос, помнил ли Нобунага о том, что нужно охранять и шахты.

Но большого значения это уже не имело.

«Я иду за тобой, Хироши».

Кентаро погрузился в темноту.

О Духах ходило много легенд. Эти воины были окружены тайной еще плотнее, чем фанатичные монахи, чтящие Мудреца в далеких горных монастырях, или ассасины шиноби, которых иногда нанимали правители крупных кланов.

Говорили, что Духи похищают детей, чтобы промывать им мозги и обучать, превращая в безжалостных воинов. Говорили, что их души замещают демоны, для того чтоб они были еще безжалостней в бою. Что в их тела вплетают заклинания, а обучение включает не только классические приемы, но и секретные, магические, которые лишь шепотом передаются от старшего Духа молодому ученику. И еще говорили, что тела Духов подвергаются необратимым изменениям, благодаря чему их чувства становятся куда острее, чем чувства простых смертных.

В каждой байке, легенде или сплетне была крупица истины.

Кентаро не требовалось брать с собой лампу или факел, чтобы не заблудиться в коридорах – его глаза мгновенно приспособились к темноте, а взгляд различал детали даже в кромешной тьме.

Он присел прямо у входа и немного отдохнул; заодно и одежда чуть подсохла. Он понимал, что путь через подземелья означает дорогу через мрак, холод и сырость. Безусловно, его организм был куда более выносливым, чем организм обычного человека, но Дух совсем не хотел сражаться вдобавок к вражеским самураям еще и с насморком.

Наконец он двинулся вперед и сразу исчез в путанице туннелей.

Действительно, здесь когда-то должна была находиться шахта – грунт был явно утоптанным и выровненным, для того чтоб шахтерам легче было выносить руду. Часть коридоров была естественного происхождения, другие же были вырублены в скале и укреплены ветшающими сейчас подпорками и деревянными стойками.

Кентаро не представлял себе, куда идет, на верном ли он пути. Чувствовал, правда, движется ли он вверх или вниз, но это было и все. Он с равной вероятностью мог как двигаться к крепости, так и через минуту вынырнуть в самом центре неприятельского лагеря, из которого только что вырвался.

Через некоторое время он заметил следы человеческого присутствия – брошенные матрасы, набитые сеном, догоревшие лампы или следы воска. Значит, кто-то здесь проходил, кто-то был здесь, и причем совсем недавно. Кто-то спал здесь, отдыхал. Шахтеры? Слуги? А может быть, эти коридоры патрулировались солдатами, чтоб вылавливать таких незваных гостей, как он?

В любом случае меч должен был решить все эти проблемы.

Он шел дальше, все больше и больше погружаясь во тьму. Заметил очередные следы людей – впереди коридор выходил в небольшую пещеру. Скалы здесь раздались, создав щель, через которую был переброшен чахлый, но все еще рабочий деревянный мостик. Кентаро прошел по нему и осознал, что таких разломов и пещер здесь наверняка гораздо больше. Коридор раздваивался, и Дух повернул влево, подозревая, что именно так сможет попасть в крепость.

Подозревая… а точней, пытаясь угадать. Подземелья были настоящим лабиринтом.

Кентаро остановился, оперся ладонью о холодную стену и закрыл глаза. Знал, что там, высоко, на поверхности, находится Железный Дворец и что он, Дух, сейчас где-то в недрах этой крепости. Его глаза в темноте могли видеть лишь то, что находилось в непосредственной близости, но другие чувства – слух, осязание, обоняние – могли уловить то, что скрывали коридоры.

И он сосредоточился именно на них. Прислушивался к отдаленным звукам, старался волосками на коже ловить дуновения далекого ветра, свежего воздуха, который мог предвещать дорогу к выходу. И наконец, словно пес, вынюхивал хоть что-то, что могло привести его к цели.

И это именно нюх подсказал ему дорогу.

Кентаро почувствовал это отчетливо – неповторимую вонь тухлятины. Отдаленную, приглушенную холодом и влажностью туннелей, но ясно уловимую. Она доносилась из туннеля перед ним. Так пах разлагающийся труп зверя.

Или человека.

Он открыл глаза, двинулся вперед и через полсотни шагов задержался, прислушиваясь. Да, очередные следы – слабые, еле уловимые движения воздуха. И кое-что еще, очень тихие и отдаленные звуки, которые были доступны лишь его обостренному восприятию.

Звон цепи – мягкий, как будто в ритме свиста ветра. Теперь Дух уже был уверен, что он на верной дороге, куда бы она ни вела.

Запах трупов усилился, так же как и звон цепей. Теперь это был настоящий концерт, идеальная симфония запаха и звука. Кентаро наткнулся на очередные следы человеческого присутствия – свернутые запятнанные матрасы, миски со следами еды, кое-где экскременты.

И, наконец, стоны, болезненные стоны измученного человека.

Значит, здесь был кто-то живой. Но кто? Шахтеры, рабочие? А может быть, старые шахты служили подземной тюрьмой, в которую Нобунага сбрасывал обреченных, а потом забывал о них? В городах такое случалось, отчего бы этому не повториться и здесь?

Смрад стал уже непереносимым. Кентаро казалось, что он попал на какую-то бойню.

А потом коридор повернул, и Дух понял, что был недалек от истины.

Чем было это место? Трудно было сказать однозначно. У стен стояли жестяные клетки, а с крепящих потолок деревянных брусьев свисали цепи, оканчивающиеся крюками. Это они колыхались и издавали тот сумасшедший звук, что привел его в эту камеру.

Но самым плохим было не это.

С большинства крючьев свисали куски мяса. Кентаро сперва принял их за гниющие свиные полутуши, но быстро понял, что ошибается.

Это были останки людей.

Разрубленные, лишенные голов трупы, с красными дырами в местах, через которые были вытащены внутренности. Идеально, просто-таки хирургически четко отсеченные от трупов конечности – руки и ноги. Воняющие внутренности – кишки, желудки, сердца, легкие и другое, чего Дух не смог даже узнать, лежали в специально отведенном месте у стены. Гениталии – мужские и женские, вырезанные точно так же уверенно, как и конечности, и сложенные на столе в центральной части помещения.

А среди всего этого стояла мебель, как в обычной каллиграфической мастерской или канцелярии. Бумага, кисти, красители, чернила – все это выделялось среди ужасной обстановки. Настолько не подходило к ней, что Дух заподозрил – это лаборатория какого-то сумасшедшего.

Он схватился за рукоять меча и уставился на трупы – те оказались как мужскими, так и женскими. Были здесь тела и стариков, и молодых, однако, по счастью, не было детских трупов. Но мертвых были десятки, а зал все тянулся и тянулся, и казалось – в бесконечность.