Кентаро осторожно прокрался дальше и обнаружил, что лес резко обрывается, а дальше идет поляна, а точней – вырубка.

Ну да – армии же надо было из чего-то строить укрепления, а леса было много – спускающаяся вниз равнина была усеяна пнями в тех местах, где раньше росли деревья. Кентаро взглянул восточнее и увидел там осыпанные цветами холмы и вьющийся меж ними тракт.

Он верно поступил, сойдя с дороги – если бы продолжал двигаться по ней, то быстро выехал бы из чащи леса и оказался бы между холмами, видимый противнику как на ладони.

И наконец он взглянул на север. На армию.

Лагерь был поистине гигантским – расположенный между несколькими холмами и разделенный на части, принадлежавшие разным кланам.

Ох, и много же тут было знамен!

Белые и черные, зеленые, голубые, желтые. Синие и коричневые, золотые. Кланы Ода, Шосабе, Уэсуги, Дата, Мори, Обе, Коно, Абая, Сатаке, Такаока, Хатакеяма и много, много других. А над всеми ними царила черно-золотая эмблема клана Нобунага – того, что привел их сюда, вновь объединил и собирался вновь, как и двадцать лет назад, повести против мангутов.

Впечатление усиливалось еще и тем, что над могучим лагерем вдали возвышался массив крепости.

Так, значит, это и был знаменитый Железный Дворец. Гигантский замок, возведенный на самом большом из холмов. Кентаро не мог отделаться от впечатления, что когда-то уже был здесь. Что когда-то, в забытом детстве, стоял у подножия этой крепости…

Но сейчас это не имело уже большого значения. Прошлое было не важно. По крайней мере то, давнее, покрытое пылью забвения.

Важно было то, что должно было наступить.

Люди с этого расстояния казались лишь мелкими песчинками, муравьями, кружащими между палатками и конюшнями. Кентаро заметил и высокие сторожевые башни, расставленные по границам лагеря. Эти посты занимали стражники с ружьями и лучники. Даже если один стрелок промахнется, то врага, подбирающегося к лагерю, снимет его товарищ. Сквозь шум лагеря тренированный слух Кентаро распознал и лай боевых псов. Для Духа они были самой большой угрозой. Людей можно было обмануть, укрыться от них, перехитрить их чувства и ощущения – но нюх пса был практически безошибочным.

Он вернулся к тому месту, где привязал коня, размышляя над тем, что увидел. В Железный Дворец вела только одна дорога – через лагерь, а потом крутым путем между холмами, причем последний перекрывали двадцать ворот, каждые мощней предыдущих. Пробиться этим путем представило бы трудности и для многотысячной армии, для одного же человека это задание было практически невыполнимым.

И тут он услышал в голове знакомый голос.

«Шахты», – сказала ему когда-то Тора, когда, после очередной ночи, полной любовных сражений, они отдыхали, обнявшись, в его комнате. «Под замком находится сеть шахт, штольни которых ведут от холмов к крепости. Вот только не знаю, существует ли сейчас этот путь… железа теперь добывают очень мало, и многие коридоры, говорят, обрушились».

Он поймал себя на том, что остановился в задумчивости. Что уже не перебирал способы попасть в крепость, а волновался за девушку – все ли у нее в порядке, в безопасности ли она.

Она и Осу. Старый воин, который добровольно отправился прямо в пасть льва.

«Я должен убить Нобунагу, а потом вытащить вас оттуда».

Еще раз, наверное, уже тысячный, проверил, легко ли выходят из ножен меч и танто, держатся ли в своей обойме ножи кунай.

Взглянул на коня.

Кентаро не дал ему никакого имени. Как и все остальное, он получил коня от Хеби, но понимал, что по дороге конь может погибнуть – в стычке с патрулем или волками. А он не хотел снова привязываться.

Но сейчас с сожалением потрепал коня по шее, вытащил из дорожного мешка следующую морковку и угостил ею скакуна.

– Приятно было путешествовать с тобой… конь, – сказал он.

Потом отвязал его от дерева и шлепком отправил на юг.

Сам же затаился в кустах, закрыл глаза и лишь прислушивался.

А когда спустилась тьма, двинулся в сторону лагеря.

Под вечер задул сильный ветер. Он трепал флаги, знамена и вымпелы; солдаты, кто не был в патруле или на посту, попрятались в палатки. Заодно вихрь согнал с неба тучи, и теперь, когда настала ночь, звезды и луна светили ясно, купая армию в холодном синем свете.

Внешнюю линию укреплений Дух преодолел без особых проблем. А вот сам лагерь был огромной ловушкой. Внутри вала и частокола была уже территория противника; множество глаз могло его заметить тут, каждый звук мог оказаться предательским.

Поскольку скрыться шансов не было, нужно было стать видимым.

Без труда ему удалось украсть со стойки бамбуковую шляпу. Он надел ее на голову, открыл катану и танто, одновременно плащом закрывая те элементы снаряжения, что отличали его от прочих воинов.

Теперь Кентаро выглядел как обычный небогатый самурай или призывник-асигару, вооруженный чуть лучше прочих. Старая, потрепанная рукоять катаны лишь усиливала это впечатление – мол, просто еще один солдат, что крутится по лагерю в поисках компании маркитанток или саке.

Миновал один из патрулей, подняв руку жестом приветствия. Асигару как ни в чем не бывало ответили таким же жестом и двинулись дальше.

Дух превратился в часть армии.

Он сориентировался по звездам и направился на запад, чтобы оказаться ближе к реке – если все пойдет по плану, то достаточно будет поплыть вверх по ее течению и там, среди холмов, найти вход в одну из шахт.

Но сперва требовалось обеспечить отвлекающий маневр.

Он здраво предположил, что самым охраняемым в лагере будет склад пороха и боеприпасов. Складов таких, впрочем, было несколько десятков, поскольку каждый клан постарался прибыть на войну с собственными стрелками.

Эти хранилища находились в больших палатках, что были отделены от остальной части лагеря валом и забором… составляя в некотором смысле отдельное подразделение армии. И охранялись они специально назначенными для этого отрядами. А еще там были псы. Много псов.

Кентаро остановился, оперся о столб, на котором висело несколько ламп, и, притворяясь, что пьет саке из прихваченной по дороге бутылки, долго наблюдал за охраной на постах.

Пять человек у самого входа, два пса. Внутри их наверняка было больше.

Попасть внутрь не удастся, это точно. Значит, нужно поджечь склад снаружи, а лучше всего…

Вызвать другой пожар, который отвлечет внимание всех от того, что он планировал.

Охрану склада несли отборные солдаты. Не пили на посту, не уклонялись от несения обязанностей. Знали, что огнестрельное оружие – это именно то, что может склонить чашу весов в их сторону в бою с мангутами и что дикари в случае нападения в первую очередь ударят именно по складам пороха.