Знаешь, я даже думаю, что так будет лучше. Не знаю, смогут ли маги-лекари вылечить Нетку, но в лечебнице всяко лучше, чем в лагере. Питерс говорит, что финансирование у них не чета нашему, да и проверок больше. Наверное, это справедливо: больные-то не виноваты в том, что повредились рассудком. Так что и еда там будет пообильнее, и в корпусах уютнее, чем в бараках (по словам моего мужа, там в комнате живут по одному либо по двое), и обижать Нетку никто не будет. А главное – она перестанет быть опасной для самой себя. Ненависть выжигает ее изнутри, Дамочка. У нее не осталось иных чувств и желаний, кроме как отомстить. Страшно это, очень страшно. Надеюсь, в лечебнице ей помогут и она снова будет жить – жить, как нормальный человек.

Ну вот, больше новостей у меня нет. Напиши мне в следующий раз побольше о свадьбе, хорошо? Я все-все газеты храню и часто рассматриваю снимки. Платье у тебя такое – глаз не отвести, правда. И сама ты красавица, прям как из сказки. А муж твой на тебя так смотрит, что сразу видно – жизни без тебя не мыслит. В статьях многое расписали, конечно: и кто был, и чем угощали, и даже что сам король присутствовал, но я хочу узнать твои впечатления. Понимаю, что сейчас тебе не до того, но как вернешься в столицу, напиши, ладно?

Целую тебя крепко-крепко

твоя Норма.

Да, Питерс ворчит, но передает, что тоже рад за тебя"

"Дорогая моя Тиали!

Не знаю, как скоро смогу написать тебе в следующий раз.

Вернее, писать-то я могу хоть каждый день, но вот когда выдастся оказия передать письмо – одни боги знают.

Я вовсе не жалею, что согласился на эту авантюру с экспедицией. Наверное, когда твой мир рушится на глазах, то лучшее, что можно сделать – развалить его окончательно и затем уже закладывать новый фундамент. Не скажу, что мой рецепт универсален, но для меня он оказался, пожалуй, единственно верным.

Знаешь, я даже рад, что уехал еще до твоей свадьбы. Боюсь, видеть, как ты приносишь клятвы верности Грену, было бы для меня непосильным испытанием. А так я только рассматривал газетные снимки, но и они причиняли мне боль.

Возможно, ты права и у нас ничего не получилось бы. Теперь, когда у меня было столько времени поразмыслить, я даже понимаю, что так оно и есть. У ровного уютного тепла не имелось шансов обернуться бушующей стихией, все сметающей на своем пути. Вот только знать, что эта стихия предназначена другому, не тебе – муторно и тягостно. Это знание выматывает, вынимает душу, пронзает сердце острыми иглами.

Иногда, умаявшись за день, я засыпаю довольно быстро, и тогда мне снятся легкие сны о разной красочной ерунде. Но гораздо чаще я, несмотря на гудящие ноги и ноющую спину, лежу без сна и предаюсь воспоминаниям. Когда я упустил свой шанс, Тиа? Должно быть, давным-давно, в беззаботную пору юности, когда ты еще не встретила Грена.

Я вспоминаю смешливую девочку с вечными ссадинами на руках и ногах. Помнишь, как мы на спор таскали яблоки, а садовник беззлобно ворчал и размахивал поднятой с земли веткой? Твоя коса совсем растрепалась, и солнце вспыхивало в выбившихся прядях так, что даже смотреть было больно. Тогда я впервые осознал, что ты красивая. Открытие так ошеломило меня, что я застыл на месте, не увернулся вовремя и получил веткой пониже спины. А ты не смеялась и не дразнила меня, вопреки всем моим ожиданиям. И я сделал второе открытие: ты добра и жалостлива.

Когда же я понял, что мои чувства к тебе далеки от дружеских? Увы, слишком поздно. Я так долго не решался признаться самому себе в том, что ты для меня не просто друг, что потерял тебя. Ты собралась замуж за другого. За Гарта. Но я не был намерен сдаваться. Отдавать любимую женщину этому охотнику за приданым я не собирался.

Были ли у меня подозрения? Сейчас, когда известны причины его женитьбы на Лилиане, мне кажется, что да. Точно знаю одно: Гарт мне никогда не нравился. Я начал искать сведения, компрометирующие его, но тут произошла история с лошадью. А вскоре и тебе стало не до свадьбы.

Наверное, вот тогда мне и надо было действовать. Но ты была растеряна, напугана, совсем не похожа на привычную мне уверенную в себе рассудительную Тиали. Вместе с тобой я поддался панике и согласился на твой план. Не самый удачный, но, как оказалось, в итоге спасший тебе жизнь.

На коротких свиданиях я так и не заговорил о своих чувствах – мне почему-то казалось это поступком низким, недостойным, даже подлым, ведь тебе было так плохо, так одиноко. Ты держалась из последних сил, а я ничем не мог тебе помочь. После наших встреч я ругал себя последними словами, разбивал кулаки до крови о стены, но все равно ни единой дельной мысли так и не пришло мне в голову.

Как ни больно, но я вынужден признать, что от Грена пользы оказалось намного больше. Возможно, это и объясняет, почему ты выбрала именно его – он способен защитить тебя.

А я могу только пожелать тебе счастья.

До нескорой встречи

всегда твой

Двин"

Из статьи Фифы Правдолюбки о ежегодном приеме во дворце столичного мэра:

"А теперь – самое-самое, дорогие мои читатели. То, что затмило все прочие события. Нелепый наряд супруги нашего уважаемого градоначальника работы госпожи Саворри – это всего лишь закуска, милые мои. Итак, устраивайтесь поудобнее, вот вам основное блюдо дня!

Вашей покорной слуге повезло оказаться вблизи от эпицентра скандала. Во всяком случае, когда госпожа Лилиана Дойль залепила простонародную оплеуху своему супругу, господину Гарту Дойль, я была всего в нескольких шагах от милой четы. И разумеется, не преминула подобраться поближе.

Итак, что же случилось с любящими молодоженами, всего несколько месяцев назад заключившими брак? Из достоверных источников мне стало известно, что счастье их далеко не столь безоблачно, как можно было бы ожидать. Кое-кто и вовсе поговаривает, что размер приданого новобрачной оказался вовсе не так велик, как на то рассчитывал господин Дойль – но оставим слухи на совести тех, кто их распускает. Неподтвержденные данные – это не для "Ежедневного вестника", у нас вы обнаружите лишь достоверные сведения.

А я, как и всегда, изложу вам лишь факты – и ничего кроме них. А уж выводы вы, мои любимые читатели, сделаете сами.

Итак, супруги Дойль прибыли на прием вместе. Неудивительно, скажете вы – и будете правы. Поскольку неожиданности начались потом. Во-первых, господин Гарт Дойль почти не уделял внимания своей очаровательной жене. Более того, он трижды – вы только вдумайтесь, дорогие мои! трижды! – пригласил на танец госпожу Картер. Молли Картер, как всем вам известно, овдовела два года назад. Оставленное покойным Картером состояние в глазах многих добавляет вдове привлекательности, что с ее внешностью лишним уж никак не является.

Итак, пока господин Дойль развлекал госпожу Картер, его супруга успела осушить три бокала вина (сведения, подтвержденные официантом). Разговор, состоявшийся непосредственно перед скандальной пощечиной, я, к величайшему сожалению, передать не могу, зато последующие выкрики Лилианы Дойль ваша покорная слуга расслышала превосходно. Как только я учуяла начинающийся скандал, так сразу же бросилась к ругающейся парочке. Как и следовало ожидать, чутье меня не подвело. Ссора разгорелась быстро. Из уст Лилианы Дойль прозвучали столь вульгарные слова, как "подлец", "негодяй" и даже "козел". Уверяю вас, подобного наше высшее общество еще не слыхало. Впрочем, если вспомнить о происхождении уважаемой госпожи Дойль… Но не будем злословить, нам это не к лицу. Только факты, напоминаю вам, я излагаю только факты.