загоняет Грейси в одну из машин Так, а затем оставляет ее там, чтобы обнять Сейдж, целуя ее волосы и успокаивающе бормоча, пока она немного покачивается на ногах.

Когда я узнаю, что эта сука сказала ей, сестра Феликса или нет, Грейси почувствует мой чертов гнев, и я позабочусь о том, чтобы она больше никогда не делала подобного дерьма.

Все должны прекратить гадить моей девочке.

Сойер взглянул на сестру, и его хорошее настроение испарилось в воздухе. Они с Греем спустились вниз, все еще обнимая друг друга, их волосы были взъерошены, а одежда явно поправлена. Я была так рада, что они провели это время вместе.

Еще одно пятно против Грейси.

— Постарайся не быть слишком суровой к ней, она не совсем образец стабильности и психического здоровья, — шепчет мне Гейб, усаживая меня в машину Атласа. Я потрясена тем, что Атлас совсем не пил, его хорошее настроение никак не связано с алкоголем, а связано с тем, что он был рядом со мной.

Я хмуро смотрю на Гейба, но он отворачивается. — Она потеряла своего Центрального Связного много лет назад. Он был еще ребенком, когда умер. С тех пор она никогда не была стабильной. Это не оправдание, но... просто имей это в виду.

Блядь.

Я все еще ненавижу ее, но, по крайней мере, на этот раз я оставлю ее Феликсу. Он все еще хмурится и смотрит с раздражением, когда скользит на заднее сиденье, занимая среднее место, чтобы Сейдж могла пристроиться рядом с ним, не занимая место Гейба.

Я знаю, что это было не для меня, но это просто еще одна причина, по которой я здесь на стороне Феликса, даже когда его сестра – бушующий кошмар, с которым я хочу разобраться самыми ужасными, пропитанными кровью способами.

— Переведи дух, — пробормотал Атлас, его рука легла на мое бедро, пока он направлял машину в поток машин, чтобы доставить нас обратно в поместье.

Я опускаю взгляд и вижу Брута на моих коленях, который обнюхивает мою одежду, словно пытаясь понять, что меня так разозлило. Он всегда очень милый в своей щенячьей форме, и я обхватываю его маленькое тельце рукой, чтобы как следует прижать к себе. Он берет ее и облизывает кончики моих пальцев, ощущение странное, потому что я чувствую это, но нет никаких физических доказательств того, что он это делает, никаких щенячьих слюней, оставшихся после его большого языка.

— Господи, черт, я на секунду забыл, что у тебя это есть, Фоллоуз, — говорит Феликс сзади, его голос звучит немного болезненно, и Сейдж поворачивает голову, чтобы взглянуть на Брута, который теперь перекатывается на спину, чтобы ему почесали животик.

— Он милый! Я имею в виду, что никогда бы к нему не прикоснулась, но могу восхищаться тем, какой он хороший мальчик, — говорит она, а Феликс качает головой.

— Для вас двоих странно знать, что у нее всегда с собой продолжение Дрейвена? Вы, ребята, заставляете его спать ночью в коридоре или мы теперь не против? — говорит Феликс, и я на секунду застываю, думая, что он слышал об инциденте в коридоре, но потом вспоминаю, что весь кампус знает, что Нокс не мой фанат, так что, конечно, у него есть вопросы.

Гейб отвечает ему очень бесстрастно: — Чем больше глаз будет приковано к Оли, тем лучше. Честно говоря, чем больше глаз будет приковано ко всем нашим друзьям и семьям, тем лучше. Дрейвен может быть маленьким счастливым пузырем для всех нас, но сейчас определенно небезопасно.

Сейдж насмехается над ними обоими, ее слова немного невнятны из-за шампанского, которое она выпила за ночь. — За Оли не нужно присматривать, она может уничтожить нас всех, прежде чем мы успеем моргнуть в ее сторону. Она самая большая задира, которую я когда-либо встречала. Нокс просто шпионит за ней, потому что хочет ее контролировать. Вы все хотите, хотя бы немного. Это часть того, чтобы быть в группе Связных. Никто из вас не хочет, чтобы у нее была свобода быть самой собой, если только вы не участвуете в этом процессе. Вот и все, теперь это вся ее жизнь, и даже если Райли и Джованна чертовски ненавидят меня, это и моя жизнь тоже. Грейси была права. Я урод природы, и если мой Связной не хочет меня, значит, я отверженная. Теперь я разрушаю и Феликса, потому что у него там кто-то ждет его, а я все усложняю. Черт, Атлас, меня сейчас стошнит.

Он достаточно безопасно сворачивает с дороги, но сопровождающие нас транспортные средства Так съезжают с дороги вместе с нами, как будто они собираются начать войну с тем, кто нам угрожал.

Я, блядь, убью Грейси.

Киран вылетает из машины и бросается к нам, но не успевает и глазом моргнуть, как мы с Феликсом держим Сейдж между собой, пока ее тошнит. Гейб хватает ее за волосы и откидывает их с лица, морщась, когда она всхлипывает на груди Феликса, когда рвота, наконец, стихает.

— Она в порядке? Я могу срочно вызвать сюда целителя, — говорит Киран, его глаза прикованы к рыдающей Сейдж, а я качаю головой, указывая на светящиеся руки Феликса.

— Он справится с этим. Это произошло слишком быстро, чтобы он мог помочь, прежде чем… дошло до этого. Извини за остановку.

Он наконец отводит взгляд, но в нем чувствуется нерешительность. — Все в порядке. Бэссинджер водит как профессионал, так что у нас у всех было время, чтобы подстраховать вас, ребята. Нам еще долго нужно оставаться на месте? Я установлю периметр.

Феликс качает головой, уговаривая Сейдж вернуться к машине, и я усаживаю их вместе на переднее пассажирское сиденье. Атлас помогает им обоим пристегнуться ремнем безопасности, но, поскольку Сейдж пристроилась на коленях Феликса, это достаточно просто.

Всю дорогу домой я слушаю, как хрипит грудь Сейдж, и проклинаю всех людей в этом дурацком городе за то, что они причинили ей такую боль. Гейб держит меня за руку, хмурясь и покачивая коленом, как будто полон тревожной энергии.

У меня нет слов, чтобы успокоить его сейчас, есть лишь ярость и месть, бурлящие в моих венах.

В машине тихо, и когда Атлас заезжает в гараж поместья Дрейвенов, мы все на секунду замираем, чтобы оценить, во что, в конце концов, превратилась эта ночь.

— Ну… мы живы, верно? Все дышим и целы – таков был план, — тянет Феликс, все