Зевса и Ленина и КПСС, которому возносили славу. Горыня, как и другие изверги не были столь наивными людьми, чтобы не понимать некого несоответствия религиозности пришлых в их места людей с тем, как они при этом смеются. Но в мировоззрении главы общины было немыслимым неверие в некие сверхъестественные силы.

— Пусть ставят святилище, или правильнее, капище, нам тут еще инквизиции не хватает для очищения веры, как будто проблем мало. Тем более, что отсутствие святилища демаскирует, вероятно, больше, чем кирпичные дома с остеклением окон и металлические заборы, — ответил Игорь, он действительно не видел никакой проблемы в ситуации.

Ну, а что до чувств верующих христиан, в лице той же бабы Клавы, то она, может еще большая ведьма, чем местная ведунья. По крайней мере, и заговоры читает и боль заговаривает.

— И, кстати, насчет заборов, — перевел тему Рыгор. — Я тут еще с Казаком посчитал по метражу сетки-рябицы, что вокруг моего дома, Большого, в магазине есть четыре мотка, в школе на складе нашли. С полкилометра точно наберем. Поставим сразу за первой линией из рогаток и колючей проволоки, закопаем хорошенько столбы, как-никак, но сразу не пройдет супостат, пока свалит столбы.

— Можно при штурме бревном свалить сетку. Но, если чаше столбцы вкопать, то уже сложнее для штурмующих, да грамотно рассчитать расстояние с колючей проволокой, — размышлял Игорь и, придя к мнению, что хуже точно не будет, дал свое добро на такое решение, но реализовывать его чуть позже, по мере освобождения рабочих рук.

— Гав, гав! — прервал лай собаки производственное совещание, в очень узком кругу.

— Что, сукин сын, приперся? — с укоризной, причем без доли юмора, спросил Игорь у приближающегося Рекса.

— Ой, это ж волк! — выкрикнула Света и очень быстро изготовилась к стрельбе, моментально изъяв лук из чехла и стрелу из висящего на левом боку девушки колчана.

— Глянь, солдат, волчица в пасти зайца тащит, а Рекс ее как бы подталкивает к тебе. Невесту что ль привел. И чего Марту мою не покрыл, волчицу, прям, подавай, — Рыгора картина только забавляла.

Еще перед вечерним боем с ватагой Снора, Рекс, а Игорь уже считал себя хозяином этого шерстяного предателя, убежал, с полчаса что-то вынюхивая. И вот только сейчас и вернулся, ловелас, да волчицу привел. И как тут не считать животных умными: чтобы умаслить хозяина своего друга, эта волчица тащит зайца, как взятку за благосклонность.

— Ну и как это возможно? — ошеломленно спросил Игорь. — Оставить волчицу на поселении?

— Да нормально, не гладить и не дразнить только сучку, да и все. Видал я волкопсов, или собаковолков, там пятьдесят на пятьдесят — либо гениальные щенки, либо такие дурни, что глупее нашего мажора Жорика будут. И не гони, аборигены вона, не боятся, чего нам, а я предупрежу, чтобы держались подальше от волчицы, — советовал Рыгор.

— Дядька, ты хоть понимаешь, что в лагере семь десятков людей такие, или похожие, волки погрызли студентов, — задумчиво сказал Игорь и увидел такие просительные нотки в морде Рекса, что Солдата аж передернуло.

— Сам себе вона волчицу выбрал, а псу нельзя. Он Марту не хочет покрывать, ему воительницу подавай, ты тоже волчицу покрываешь. Смотрит на хозяина и пример берет, умная скотина, она и не на такое способна, — с улыбкой говорил Рыгор, наслаждаясь смущением Светы, которая покраснела и отвела взгляд, а сельский шутник так и старался почаще употреблять слово «порывать», вбивая гвозди в доску девичьей гордости.

— Так, Рыгор, харэ смущать мою волчицу, — с улыбкой сказал Игорь, которого так же немного забавляла реакция девушки, но если бы он не вмешался, то мог получить такой каприз от будущей жены, что лучше не допустить проблемы.

— Так, Рекс, жить придется вам у школы, определим место, волчице твоей пока не гулять по поселению. Не поймешь, придется выгнать. Ну, а за прокорм, службу станете нести, — научал пса Игорь.

— А тебе сегодня задача — обязательно покрыть меня, — шепнула зардевшаяся Света парню, но ушастый Рыгор услышал и в голос рассмеялся.

* * *

Лида пыталась угомонить свои эмоции, который были как в песне Наутилуса Помпилиуса, прослушанной ею тайком год назад: «Я пытался уйти от любви, я брал острую бритву, я правил…» Вот только править себя бритвой она бы никогда не стала, как бы ни было тяжело. А тяжесть в голове ломила, сердце ныло. Глаза, — да если бы кто всмотрелся в ее глаза, то понял сразу, что с девушкой не все в порядке.

Терять былой рассудок и получать нечто новое Лида стала еще до нападения волков и переноса в прошлое. Тогда, она совершила ряд таких ошибок, недопустимых проступков, что ее высокоморальное естество вошло в такой конфликт с тем, в какие ситуация она попала, что теперь в голове все чаще только какая-то каша и головокружение, сменяемое необычайной легкостью.

Сначала она, сама не понимая, что с ней происходило, стала цепляться, как легкодоступная девка, за Игоря, скорее образ, который себе нарисовала. Лида сама потащила парня в какие-то кусты и там делала такое, что никогда и ни с кем, и это при второй встрече. Но и это можно было перетерпеть, да и Солдат не стал бы болтать о случившемся, но ушлые студенты поймали их практически с поличным, а она еще так стонала, что не услышать в лагере звуки аморальщины было нельзя. Уже тогда Лида была готова провалиться под землю.

После девушка стала вести себя еще более неадекватно. Попытавшись залить свой стыд алкоголем и, как она себе нафантазировала, полную потерю авторитета, стала винить во всем случившемся Игоря. Ну не могла она, умница, отличница и активистка так вот слететь с катушек в крапиве и хвое, с комарами и полной антисанитарией в кустах. Нет, конечно, Игорь виноват, поэтому она его и прогнала, а уже изрядно пьяная решила назло этому выскочке пойти спать с Николаем. Она не любила вроде бы неплохого парня, преподававшего уже в университете, но он стал ее первым, да и Лида была уверена, что сможет затащить Колю в ЗАГС, но вот так, отдаться через несколько часов, как занималась любовью с другим… Она себя ненавидела.

Потом, как себя Лида не сдерживала, но постоянно подначивала Игоря, и старалась как-то ужалить своими колкостями и Свету, его новую пассию, но те также в карман за словом не лезли, а чаще просто и не реагировали на нападки, раздражая Лиду своим счастьем. Девушка не могла объяснить себе, насколько на ее психику повлияло нападение волков, смерть студентов, героическая гибель ее кумира