class="p1">В доме № 33 по улице Мерквиладзе, где я жил с семьей, все знали друг друга и общались. Замкнутость, обособленность, всегда были чужды тбилисцам. Моими ближайшими соседями по дому являлись супруги Шадури. Глава семейства Варлаам Иванович, исконный грузин из горного Казбеги, длительное время служил в органах безопасности в Средней Азии, а затем в порядке укрепления МВД получил назначение первым заместителем министра внутренних дел Грузии.

Как рассказывали сослуживцы Варлаама Ивановича, в борьбе с преступниками он проявлял профессионализм и личную отвагу. Его побаивались в коррумпированной, уголовной среде. Строгость и взыскательность на службе не мешали ему оставаться человеком обаятельным, веселым, с юмором смотреть на некоторые житейские события, изобретательно руководить застольем.

Варлаам Иванович глубоко воспринял традиции интернационализма. Это рельефно прослеживалось в его жизни и поведении. Он был женат на русской. Просматривалась русскость и в некоторых сторонах семейного уклада, воспитании детей. Мы с Варлаамом Ивановичем дружили семьями, постоянно встречались, помогали друг другу, при возможности вместе выезжали на отдых в красивые и уютные пригороды Тбилиси, отмечали праздники…

В быту у меня сложились добрые отношения с Тите Самсоновичем Чиковани, полковником, председателем КГБ Аджарии. Мы общались с ним в Тбилиси, куда он периодически приезжал, и в Батуми, где Тите Самсонович находился постоянно, а я бывал по делам службы.

В Тите Самсоновиче меня привлекали доброжелательность, открытость, гостеприимство. Во время моих приездов в Батуми он всегда с большим тактом заботился о моем устройстве, знакомил с историческими местами. Легко работалось с Тите Самсоновичем и военным, контрразведчикам, служившим в особом отделе дивизии, расквартированной в автономной республике.

Небольшой особняк КГБ Аджарии стоял у самого моря. Из окна кабинета Тите Самсоновича на втором этаже открывался чудесный вид на морскую панораму. Он любил море и восхищался им. Круглый год купался. Выглядел человеком закаленным, стойким, любящим жизнь, казалось, умеющим управлять своими эмоциями. Но уже после моего отъезда из Закавказья случилось непоправимое. Тите Самсонович покончил жизнь самоубийством. Забрался в ванну и застрелился. Мотивы и причины самоубийства для меня остались и поныне тайной.

Однажды, во время пребывания в Батуми, Тите Самсанович познакомил меня с интересным, подтянутым, красивым грузином Анатолием Качаровой, работавшим в те годы начальником Черноморского пароходства Грузии.

Многое в жизни повидав и пережив, он умел интересно рассказывать о затронувших его событиях. Полной трагизма, как и для многих других советских людей, в его судьбу вошла Великая Отечественная война. В начале войны Качарова служил на Арктическом флоте капитаном известного ледокола «Сибиряков», совершившего в 1932 году первое сквозное плавание по Северному морскому пути из Белого в Берингово море.

«Сибиряков» даже среди своих собратьев ледоколов «Литке» и «Красин» выглядел стариком (построен в 1909 году) и имел небольшое водоизмещение. В августе 1942 года, в тяжелое время Отечественной войны, «Сибиряков» встретился в Карском море с германским тяжелым крейсером «Адмирал Шеер». Крейсер многократно превосходил наш ледокол по всем параметрам, особенно в вооружении. Экипаж и капитан «Сибирякова» не струсили и вступили в неравный бой с крейсером, оказали героическое сопротивление, но были потоплены. Раненый Качарова оказался в немецком плену. Искореженные пальцы его левой руки остались на всю жизнь горьким напоминанием о тех событиях.

Завершение войны, разгром фашистской Германии освободили Анатолия Качарову из плена. Известны перекосы в оценке людей, находившихся в плену, в те годы. Сталин лично встретился с Кача-ровой и подробно расспросил об обстоятельствах гибели «Сибирякова». Он посчитал действия экипажа ледокола правильными и таким образом все подозрения и сомнения в отношении бывшего капитана «Сибирякова» снял. Это позволило Анатолию Ка-чарове спокойно жить и уверенно трудиться в послевоенные годы…

Очень интересным человеком оказался и мой тбилисский знакомый Сохадзе. Хорошо известный в Грузии, он какое-то время возглавлял Министерство сельского хозяйства республики, а затем руководил крупным винодельческим совхозом под Тбилиси.

Я его воспринимал как собирательный образ лучших качеств грузин. Сохадзе относился к людям разумным и тонким, обаятельным и чадолюбивым. Воспитал двух сыновей. Его внучка Ирма в 60-е годы пользовалась широкой популярностью на телевидении и радио, особенно исполнением детской песенки «Оранжевые папы, оранжевые мамы, оранжевый верблюд…».

Власти Грузии, когда в республику приезжали высокие гости, приглашали Сохадзе руководить застольем. Он умел в национальном духе показать гостеприимство и традиции грузинского стола.

В одно из посещений Советского Союза Фиделем Кастро Хрущев пригласил его в Грузию. На прощальном обеде с небольшим кругом гостей тамадой был Сохадзе. Все шло своим чередом, но Кастро торопился с отлетом. Застолье проходило в помещении винодельческого совхоза, поэтому в комнате на полках стояли коллекционные вина в бутылках. Под занавес обеда Кастро попросил дать ему в дорогу вина. Он встал из-за стола, подошел к полкам и, сложив вместе руки, вытянул их. Сохадзе брал бутылки и клал на руки Кастро, которые показались ему необычно длинными. Таким образом на руках Кастро оказалось двенадцать бутылок. Когда Сохадзе положил тринадцатую, она соскользнула, упала и разбилась. Не зная возраста вина и боясь, как бы оно не испортилось, Сохадзе сразу же начал принюхиваться к запаху вина, вылившемуся из разбитой бутылки. Опасения оказались напрасными — букет вина подтверждал его высокие качества. Завершив обед, Кастро и Хрущев уехали…

Сохадзе беспокоили возрастные болячки. Уже в ГДР мне стало известно о сделанной ему в Ленинграде операции. Сама операция по медицинским канонам прошла нормально, но через два-три дня образовавшийся тромб привел к смерти этого замечательного грузина…

В период службы в ЗакВО мне неоднократно приходилось слышать притчу, объясняющую, как возникала и образовалась сама земля грузин, их государство Сакартвело.

Когда Бог делил земли между народами, грузины где-то замешкались и, опоздав к разделу, остались без земли. Случившееся их не обескуражило. Они собрались у жилища Бога, стали пировать, петь песни и веселиться. Когда Бог вышел на балкон своего дома, они любезно пригласили его к пиршеству. Побыв вместе с ними, Бог сказал: «Я понял, что вы замечательный, добрый и веселый народ. Оставить вас без земли не могу. Берите мою землю и владейте ею, а я поднимусь на небеса».

С тех пор грузины поселились и живут на подаренной самим Богом земле, щедро одаренной природой и солнцем, плодородными долинами, реками и горными хребтами.

* * *

Из Закавказья я увез яркие впечатления. Удивительная и разнообразная здесь природа. С влажными субтропиками соседствуют высокогорья, увенчанные вечными снегами, неповторимые ущелья прорезают потоки бурных рек. Искрометная и скоротечная весна, напоминающая бело-розовую пургу, и медленная, отступающая осень с многообразной гаммой красок. Во всем сочетание суровости и нежности. Ранней весной в Коджори, расположенном рядом с Тбилиси, на