— Да я ничего.

— Ты уже пересрал нам вариант с Дворфом, простой болтовней своей, а сейчас что-то выдумываешь, сам ничего не соображая. Мы все хотим добраться куда-то живыми.

— А она дойдет босиком до Жулян? — Боря указал на ноги Даши, — Отдай ей свои кроссы.

— Не надо, — сказала Даша.

— Вы какие-то идиоты, — Боря расставил руки, будто чего-то не понимая, — Стоит Даше наступить на какую-нибудь херню, и ни ты, ни я далеко и быстро ее на себе не потащим, мы не герои, мы пивные ковбои. Она не сможет убежать от зомби. Это смерть, понимаете? Это смерть, — он подошел к Жеке и постучал его костяшкой пальца по лбу.

— Так что ты предлагаешь? — спросил Жека.

— Пойти в магазин.

— Мля.

— Я серьезно. Нужно разжиться обувью, где угодно, как угодно. Но не на Железнодорожном же шоссе!

— Ну это да.

— Значит идем на бульвар Дружбы…

Глава 73

— Зачем? — спросила Даша, — Там же может быть дофига зомби. Внизу, у Лыбедской площади — огромные ТРЦ. Сам бульвар — супермаркеты, метро с подземными магазинами. Давайте перейдем на другую сторону железной дороги. Остатки промзоны. Всё-таки простор, людей должно быть мало, а значит и мертвых.

— А в промзоне много магазинов, где обувь можно купить? — сердито ответил Борис.

— А вы покупать собрались, что ли?

— Нет блин, кража со взломом!

— Боря, не кипятись, — сказал Жека, — Но я не понимаю, как ты собираешься производить эту свое преступление века. Будешь разбегаться и биться головой о дверь? У меня есть более дельное предложение.

— Какое?

— Мусорки. Люди иногда выставляют рядом обувь. Всё что нужно — прошвырнуться по дворам, поискать около мусорников. Так и безопаснее.

— А вон там небоскребы есть, — Даша указала на закрытый высотками склон Саперной слободки, — Наверное тоже мусорные баки стоят.

— Так туда идти далеко, — возразил Борис.

— К бульвару думаешь ближе? — спросил Жека.

— Не знаю. Но там дома старые, люди щедрее.

— Я так понимаю, — сказала Даша, — На Дружбы мы делаем крюк. Если мы сейчас вылезем и пойдем туда, мимо небоскребов, то выйдем к Демиевке. А оттуда на Краснозвездный.

— Как это ты так стала ориентироваться? — Борис прищурился.

— Я над этими местами летала постоянно, видела всё как на карте. Сейчас я всё сопоставила и могу добраться к Жулянам просто по улицам. Забейте на коллектор Совки, всё, идем тупо по улицам.

— А обувь?

— По пути найдем!

— Ну твои ноги, как хочешь.

Они снова спустились во внешний желоб Лыбеди и перебрели воду, затем поднялись на берег и пошли по лужайке к шоссе, за которым виднелся какой-то огражденный бетонной стеной завод. В его запертые ворота вели, разветвляясь, рельсы от путей, что продолжались на траве от железнодорожного мостика через реку.

Даша осторожно перешагнула ржавые рельсы.

— Это фабрика Карла Маркса? — спросила она.

— Нет, та дальше, — Жека кивнул на полосатую, как обернутая лентой конфета-палочка, розово-красную трубу много правее.

Машин на дороге не было.

— Ну, куда идем? — Жека крутил головой.

— Туда, — Даша пошла направо, — Там будет площадь и рынок. Но если мы увидим, что людно… Зомбично… То свернем к железной дороге и обойдем опасный квартал.

— На базаре ты хочешь раздобыть обувь? — догадался Борис.

— Ага. Собственно, туда придется свернуть. А прямо — это и есть вдоль железной дороги.

— А, ну да.

Довольно долго они шли вдоль шоссе, по траве у обочины. На лужайке между дорогой и рельсами росли невысокие деревья. Ветер трепал их листву. Слева летели тучи, но еще не останавливались.

— Вот когда остановятся, будет такой ливень, что мало не покажется! — сказал Борис.

— Надеюсь мы доберемся до Жулян прежде этого, — ответила Даша.

Жека предложил снова спуститься в желоб Лыбеди, дескать, тут мы у всех на виду.

— У кого у всех? Улица пустая. Где тут люди? — спросил Борис.

У обочины появился отбойник. Над газоном раскорячились лэпы. Они тихо гудели.

Серый забор по другую сторону сменился розовым — началась территория другого завода. Впереди виднелся массивный мост Демиевского путепровода, предваряемый ржавым трубопроводом, повторяющим очертания моста. По лужайке стало легче идти — возникла тропка.

Железнодорожные пути со своей сетчатой оградой, и линия электроснабжения — П-образные составляющие контактной сети, стоящие над рельсами — приблизились к шоссе, сужая участок травы, а потом вместо него и вовсе стояли стальные опоры моста. Пришлось двигаться по узенькому тротуару, наполовину занятому отбойником.

Ветер гнал под мост клубы пыли. Все продолжили идти, повернувшись спиной, изредка оглядываясь вперед и зажмуриваясь. Выбрались на другую сторону.

Борис предложил, что залезет по крытому плитами откосу к началу моста и поглядит, что к чему:

— Как обстановочка на рынке и на Дружбы.

Неподалеку, снизу, за пустырем, серел полуразрушенный двухэтажный домик со следами пожара. Перед ним лэпы. На пустыре торчал круглый, с темной решеткой, выход вентиляционной шахты из линии метро.

— Хорошо, — сказала Даша, — Мы тут подождем, а потом вот туда за домик и повернем к рынку.

Жека поглядел в том направлении, но правее, за пути и Лыбедь:

— Плаза вроде целая стоит, но отсюда ведь непонятно, открыто или закрыто. Если бы не чертова ограда, мы бы туда перешли и посмотрели. Тут мостик через Лыбедь был. Потом его спилили, гады. Смотрите, там поезд вроде стоит.

— Где?

— Да вон впереди, напротив Плазы.

— А вот если бы мы шли по Лыбеди, то оказались на той же стороне, где Плаза, — сказал Борис, — Но мне туда чё-то стрёмно. Тут хоть как вымерло всё, зато спокойно. Так, я полез наверх…

Придерживаясь за пучки травы, растущей из щелей между плитами, с усилием поднялся к обложенному камнем основанию моста, его началу, украшенному круглым полированным гранитным шаром на постаменте. Рядом, из низины, по склону росли ясени да кусты, отгороженные от тротуара заборчиком.

На широком мосту, в сторону Дружбы, беспорядочно стояли, в россыпях обломков, с дюжину автомобилей — пара была сгоревшими дотла. Бесцельно бродили шаркающей походкой человеческие фигуры. Дальше, где бульвар поднимался вверх меж застройки, Борис ничего разобрать не смог. Там замерли цветными точками машины.

Борис повернулся к Демиевке. Громады новых ЖК позади разделенной эстакадой площади загораживали горизонт. Здания кондитерской фабрики, коробка библиотеки Вернадского, далекие постройки базара — над всем висело тягучее бездвиженье, как ранним утром в спальном районе. Борис понял, что его сбивает с толку — гробовая тишина. Исчез тот постоянный городской фон, гул машин, про который вспоминаешь только выбравшись подальше в лес.

Борис от постамента с камнем прокричал вниз:

— Кажется на рынке всё спокойно!

Из ясеневых зарослей зашуршало, и