class="p1">С садистским блеском в глазах Петтигрю капает кровь Гарри в котёл, ещё больше увеличивая огонь и получая претензии в свой адрес насчёт слишком низкой температуры воды. Хнычущая фигура извиняется и кланяется, чуть не пропустив время для добавления змеиной чешуи.

Процесс варки был бы почти забавным, как пародия на Невилла и профессора Снейпа на уроках зельеварения, если бы только Гарри не заставляли наблюдать за этим, привязанным к могильному камню.

После добавления ещё нескольких ингредиентов, детское тело Тёмного Лорда Волдеморта помещают в кипящий котёл.

Гарри разрывается между двумя противоречивыми чувствами: надеждой, что этот ритуал пойдёт не так, что один из величайших Тёмных Лордов всех времен не воскреснет, чтобы снова сеять хаос, что убийца его родителей и предвестник стольких смертей, разрушений и страданий не воскреснет, что тот, кто пытался убить Гарри, когда тот был ещё младенцем, останется и дальше лишь призраком, в то время как другая его часть жаждет, чтобы ритуал удался, чтобы он вернул родственную душу Гарри, ту, которая будет защищать его и любить его, ту, которая исправит все ошибки и залечит все раны, ту, которая отомстит за него и будет яростно охранять.

Гарри не знает, на чьей стороне он хочет быть, какую реальность предпочтёт. Но в любом случае он не может повлиять на ритуал, поэтому ему остается только наблюдать, надеяться, бояться и бороться с паникой.

Если оценивать время объективно, Гарри не пришлось долго ждать в напряжении. На самом деле, между одним миганием света и другим из котла валит густой белый дым, скрывающий нечеловечески высокую фигуру, а затем в тишине раздалось резкое требование подать одежду. С субъективной точки зрения, прошло достаточно времени, чтобы Гарри успел поседеть от старости. Он был слишком увлечён наблюдением за кипящей жидкостью в котле, наблюдая, как один пузырь растёт всё выше и выше, прежде чем стать достаточно большим, чтобы вместить человека в себе, а затем начал расти ещё больше, пока лопнул, выпуская, возможно, самого могущественного волшебника из ныне живущих.

Когда Тёмный Лорд Волдеморт выходит из котла, каким-то образом умудряясь сделать это изящно, он зачарованно оглядывает своё тело. Гарри делает то же самое.

Это не человеческое тело чуть больше, чем глиняный ребёнок, которым раньше был Тёмный Лорд. Он слишком длинный, слишком тонкий, слишком гибкий. Кожа кажется чешуйчатой ​​и слишком белой. Кости кажутся более гибкими, позволяя совершать нечеловеческие движения, как если бы руки Тёмного Лорда были змеями. Фигура слишком высокая, слишком широкая в плечах, слишком худая в бёдрах. На теле нет ни грамма жира, демонстрируя мускулы и впалый живот. Пальцы рук и ног слишком длинные, заканчиваются слишком острыми ногтями, слишком гибкие, как будто лишённые суставов. На лице нет губ и носа, на голове — волос. Глаза нечеловечески красные, нечеловечески красивые, нечеловечески жестокие, когда они смотрят в глаза Гарри.

На мгновение, он надеется. Гарри так надеется.

Маленькая улыбка. Радостное выражение лица. Удивление в этих красных глазах.

И ничего.

Фигура приближается, угрожающе нависая над Гарри. Холодный, бледный, длинный палец скользит по его щеке, воспламеняя все нервы, к которым прикасается. Гарри приходится сдерживать слёзы, угрожающие начать бежать по его щекам. Такая небольшая боль не должна вызывать такой реакции. Это из-за того, что родственная душа, которая должна была защищать, причиняет ему вред и радуется этому? Нечеловечески высокий голос шипит:

— Теперь я могу прикоснуться к тебе, Гарри Поттер. Защита крови твоей матери теперь ничего не значит!

Садистская радость наполняет его черты, искривляет безгубый рот в гримасу улыбки, пародию на счастье.

Тёмный Лорд Волдеморт резко отворачивается, его мантия взметнулась сильнее, чем даже у профессора Снейпа.

— Хвост, твоя рука!

Наконец красные, жестокие глаза двигаются и упираются взглядом в сморщенную фигуру, стоящую на коленях у ног Тёмного Лорда Волдеморта. Трясущаяся фигура бесконечно благодарит своего хозяина и протягивает ему обрубок. Тёмный Лорд игнорирует слёзы, боль, надежду и жестоко требует другую руку. Он разрывает рукав, чтобы открыть Тёмную Метку.

Сразу же кладбище наполняется кланяющимися мужчинами и женщинами, одетыми в чёрные плащи и белые маски, их глаза жадно и с ненавистью смотрят на Гарри, а на Тёмного Лорда Волдеморта — с благоговением и страхом.

Далее следует много разговоров о мании величия, несколько проклятий и неспособность Гарри сдержать иррациональное разочарование. Хотя он понимает, что Тёмный Лорд Волдеморт не знает, что Гарри его родственная душа, он всё же ожидал чего-то, что покажет ему, что он не так уж плох, не так безумен, чтобы он мог безопасно показать свои слова, что его мечта о мести и защите — это не просто фантазия.

Вместо этого он чувствует на себе проклятие Круциатус.

Это больнее, чем наказания дяди Вернона, даже больнее, чем все они вместе взятые.

Осознание того, что его родственная душа, которая должна его защищать, причиняет ему боль, причиняет ещё большую боль, заставляет её множиться и накладываться друг на друга, пока это становится уже не просто болью, это чувство выходит за пределы этого скудного слова, возвышает её до того, что нельзя обличить в человеческие слова.

Но физическая боль — это наименьшая агония, которую сейчас испытывает Гарри.

Ведь душевных терзаний всегда больше. Они всегда мучительнее и продолжительнее простой физической боли.

***

Отругав своих Пожирателей Смерти и некоторое время понасмехавшись над Гарри, Тёмный Лорд приказывает ему драться. Гарри понятия не имеет, как это делать, поскольку на втором курсе он никогда не получал больше одного урока дуэльного мастерства, и ему никогда не было достаточно интересно, чтобы поискать информацию об этом в библиотеке. Ему не дали шанса объяснить всё это — не то, чтобы он смог бы набрался смелости сделать это. Внезапно верёвки, врезавшиеся в его запястья и удерживающие его усталое тело в вертикальном положении, пропали, оставив его корчиться на могиле того, кто создал Тёмного Лорда Волдеморта. Он хотел бы прижаться своим горячим лбом к прохладному камню и просто остаться здесь, но простое движение поднимает его на ноги перед Тёмным Лордом. Стоя в десяти метрах друг от друга в окружении Пожирателей Смерти, Гарри смотрит в глаза своей второй половинки и не видит ничего, кроме садистского превосходства — тебе-не-нужна-родственная-душа-ты-никогда-не-надеялся-на-родственную-душу-в-любом-случае-всё-просто-вернется-к-обычному-игнорированию-этих-слов. Наконец, Тёмный Лорд Волдеморт требует, чтобы Гарри поклонился ему.

Он отказывается.

Ни за что, чёрт возьми, он не отведёт глаз от своего противника. Кроме того, он не знает, сможет ли он физически поклониться прямо сейчас. Голова болит от потери крови. Его нога пульсирует. Его рука странно онемела.

Тёмный Лорд Волдеморт не принимает