Мы осторожно открыли люки. Воспаленные глаза уставились на картину разрушения. Пять пар ушей прислушивались к предсмертным хрипам умирающих. Пять носов вдыхали едкий запах порохового дыма. Люки с лязгом захлопнулись. Раскачиваясь на гусеницах, громадная машина для убийства сделала реверанс перед мертвыми и умирающими.

Танк с горсткой солдат, русской женщиной и ее новорожденными близнецами скрылся под проклятия уходящих из жизни.

Вдали слышалось громыхание тяжелых орудий. Мы старательно замазали грязью кресты с обеих сторон башни.

У женщины поднялась температура. Начался бред. Старик покачал головой.

— Боюсь, она умирает.

— Что нам делать? — спросил в отчаянии Легионер.

Старик долго смотрел на него перед тем, как ответить.

— Странные вы люди. Ей-богу, странные. Палите, не моргнув глазом, во все, что движется, и при этом страшитесь за жизнь незнакомой женщины только потому, что она лежит рядом с вами и дышит тем же смрадным воздухом.

Все промолчали.

Мы остановились, когда уже почти стемнело. Вдали был виден огонь.

— Похоже, горит город, — сказал Порта. — Может быть, Орша?

— Спятил? — ответил Старик. — Орша далеко позади нас. Скорее, это Броды или Лемберг.

— Совершенно все равно, какой, — решил Легионер. — Он горит. И хорошо, что мы не там!

…Малыш первым увидел три больших дизельных грузовика. Настоящий «солдатский транспорт». Они принадлежали немецким военно-воздушным силам. Около десяти авиаторов спали возле них. Чуть подальше, укрывшись к кустах, лежала примерно сотня женщин и детей.

Мы вылезли.

Спавшие испуганно подскочили, когда мы в черных мундирах танкистов бесшумно подошли к ним. Уставились, как зачарованные, на цилиндр Порты с красными лентами.

Среди них были две немецких медсестры. Госпиталь, в котором они работали, неожиданно захватили русские. Уйти живыми удалось только им. Всех раненых ликвидировали на койках или в коридорах. В село, где они искали убежища, вошел большой отряд русских пехотинцев. Но пехотинцы были дружелюбными, они предупредили жителей, что им нужно уходить — те, кто шел за ними следом, были сущими зверюгами.

Все село, за исключением нескольких стариков, снялось с места. Люди день за днем тащились на запад. К ним присоединялись другие беженцы — поляки, немцы, русские, латыши, эстонцы, литовцы, люди с Балкан. Национальные и религиозные разногласия были забыты в общем ужасе перед быстро приближавшимися русскими танками.

Авиаторы привезли их сюда. Их несколько раз обстреливали. Убитых выбросили. Новые беженцы дрались за места в грузовиках.

Когда они выехали из леса, их снова обстреляли. Солдаты побежали и остановились там, где мы обнаружили их.

Авиаторы не хотели двигаться дальше. Они на все махнули рукой и в полнейшей апатии улеглись спать. Они равнодушно смотрели на нас под наведенными автоматами. Унтер-офицер, лежавший на спине, подложил руки под голову, насмешливо усмехнулся.

— Ну что, герои, все еще стремитесь к победе? Почему бы не позвать Ивана, тогда сможете пустить в ход свои пукалки. Фашистская мразь!

— Черт возьми! — вскипел Малыш. — Хамишь, мой воробышек? Старик, выдать ему?

— Успокойся, — ответил Старик и, прищурясь, уставился на унтера.

— Что вы собираетесь делать?

Унтер пожал плечами.

— Дождаться русских, пожать им руки.

— А как быть с ними? — спросил Старик и резко указал подбородком на женщин и детей.

— Передадим всех Ивану. Если, конечно, не хотите взять их с собой добывать победу. Я сыт войной по горло и думаю о себе. Мне все равно, что будет с этой публикой. Способен понять это, черный братец?

Между Стариком и апатичным унтером началась ожесточенная ссора. В нее вмешался еще кое-кто.

— Думаешь, мы хотим спастись от русских, чтобы нас повесили наши «охотники за головами»? — спросил унтер.

Легионер внезапно шагнул вперед и навел автомат на авиаторов.

— Грязные трусливые собаки! Тыловые солдатики! Всю войну просидели на аэродроме, вдали от линии фронта, а тут, услышав несколько выстрелов, испугались до полусмерти. Если не повезете женщин, всех перестреляю!

Несколько секунд стояла мертвая тишина.

Мы отошли от Легионера. Он стоял, расставив ноги, напрягшись и держа палец на спусковом крючке.

Один из авиаторов усмехнулся.

— Ну, так стреляй. Чего ж не стреляешь, черный изверг? Это Геббельс научил тебя дурацким словам? Мы устали ждать!

Еще несколько человек начали поддразнивать Легионера.

— Внимание, — прошептал Старик. — Что-то назревает.

Мы медленно рассредоточились, держа автоматы наготове.

— Поведете машины? — прошипел Легионер. Сигарета в его губах подпрыгивала, на грудь падали искры. — Спрашиваю последний раз. Повезете беженок?

— Ты герой! — засмеялся один из авиаторов. — Великий герой из степей Украины! Освободитель женщин! Этому карлику поставят памятник на крыше прачечной!

Раздался громкий хохот. Из дула вороненого автомата засверкало злобное пламя. Легионер сотрясался от отдачи оружия. Смех сменился предсмертным хрипом. Солдаты в серой форме корчились на земле. Один пополз на четвереньках, крича как безумный.

Автомат застучал снова. Мертвые тела содрогались от попадавших в них пуль.

В живых остались только трое. Мы затолкали их автоматами в кабины трех грузовиков. Безмолвные беженцы с мертвыми глазами полезли в грузовики.

С замыкавшим колонну танком мы поехали на северо-запад. Прочь от груды окровавленных тел в серой форме. От людей, которые утратили надежду и поэтому были убиты своими.

Война катилась на запад.

По дороге тащились небольшие группы солдат. Один из них отчаянно крикнул:

— Товарищи, захватите нас!

Но «товарищи» скрылись в туче выхлопных газов. Один грузовик сломался. Ехавшие б нем люди пошли пешком.

В Веленски, таком же селе, как тысячи других на Украине и в Польше, поток людей остановился немного отдохнуть и обогреться.

— Поторапливайтесь!

Этот крик повторялся непрестанно, но в нем не было необходимости. Угрозы краха Третьей танковой армии и быстро движущихся русских танковых колонн, давящих на своем пути все живое, было более чем достаточно, чтобы гнать беженцев вперед и вперед.

Немецкие гренадеры и русские пленные рыскали, будто растерянные цыплята, в толпе штатских. Стекались к нашему танку. Все задавали один и тот же вопрос:

— Где Красная армия?

Дезорганизованные военные подразделения и несчастные штатские тянулись через Веленски несколько дней. Все от старого до малого были охвачены паникой. Их страшили быстро надвигавшиеся русские. Полный крах фронта. Т-34, внезапно появлявшиеся и моментально давившие целую колонну беженцев. Истребители и штурмовики, превращавшие дорогу в море огня за доли секунды.