Гарри рассказал ему о Кариме Молави, стараясь не сболтнуть лишнего, но ливанец, казалось, сам обо всем догадался.

«Сработает», — сказал он. У его людей есть специальный прибор, который используют, когда существует возможность подобраться к компьютеру, но проникнуть в него нельзя. Электромагнитные импульсы воздействуют на схемы компьютера. Для работы прибора требуется много энергии, но это можно устроить. Атван не привез оборудование с собой, оно в Лондоне, но это решаемо. Он отправил в Лондон закодированное электронное письмо с указанием собрать необходимые компоненты и выслать их в Ашхабад этим же вечером на одном из неприметных самолетов, зарегистрированных на «Газпорт лимитед».

Гарри поинтересовался, можно ли провести эту диверсию на расстоянии, чтобы Карим не рисковал собой, вставляя в компьютер флеш-карту или пытаясь копировать системные файлы.

— Как пожелаете, — ответил Атван. — Нужно, чтобы кто-то просто оказался на территории лаборатории и пронес туда наше устройство. Это куда лучше, чем переписывать коды. И вашему парню ничего не потребуется вставлять. Единственное, что от него нужно, — снова оказаться в Иране. Как вы считаете, он пойдет на это?

Гарри нахмурился. Думать об этом ему совсем не хотелось.

— Да, если я попрошу. Но это моя проблема. Он сделает то, что я скажу.

Пока техники в Лондоне занимались порученным делом, появилась возможность немного отдохнуть. Паппас разработал план операции. Сложной, рискованной, но возможной. Он сидел, потихоньку попивая скотч. Работы еще много, а времени — не очень. Пока Атван связывался с Лондоном, устраивая доставку оборудования своими самолетами, Гарри поговорил с Эдрианом. Предстояло сделать еще очень много, и Атван это понимал.

— Чтобы отправить вашего иранского парня обратно, потребуется помощь, — сказал ливанец.

— У Эдриана есть команда. Ребята широких дарований, — ответил Гарри, глянув на Эдриана, и тот вздрогнул.

Внезапно Паппасу стало очень жаль его. Он, как наркоман, не контролирует себя.

— Они отлично проводят акции. Лучше большинства тех, с которыми мне приходилось иметь дело, — продолжил Гарри. — Кроме того, парень доверяет им. Один раз они вытащили его из Ирана, смогут сделать это и во второй раз.

— Мне кажется, команде Эдриана потребуется поддержка с территории Туркмении. Мешхед поблизости от ее границы. Очень хотел бы помочь вам, — ответил Атван.

— С использованием ваших людей или людей баши? Я бы не хотел расширять круг осведомленных больше, чем мы уже это сделали.

— В данных обстоятельствах, дорогой мой, все они — мои люди. Границы государств — дело временное, личная преданность — постоянное.

— Чем вы можете помочь?

— Чтобы попасть в Мешхед, следует пересечь границу у Серахса, в восточной части этой, к счастью, малонаселенной страны. У меня есть друзья, которые могут организовать доставку.

— И переход границы?

— Ну, пограничники тоже люди. Граница проницаема, и охраняют ее люди вполне проницаемые. В этом я специалист, поверьте.

— Мне нужно любое возможное содействие, мистер Атван. Я некоторое время, что называется, без руля и без ветрил. Когда завтра утром мы будем мыть руки перед операцией, вы будете вместе с нами и мы соберем все воедино.

Атван откинулся в кресле, но в его жесте не было излишней самоуверенности. Похоже, что-то беспокоило его, но Гарри никак не мог понять, что именно. Обычно этот человек уверенно чувствовал себя практически в любой ситуации, но сейчас что-то явно выводило его из равновесия. Изрядно глотнув виски, Атван заговорил.

— Ваш иранский друг, этот молодой ученый… вы хотите снова вывезти его из страны?

— Да, именно так, — ответил Паппас. — Это одно из условий.

Атван оценивающе посмотрел на него, обдумывая следующий вопрос.

— Но ведь это будет чрезвычайно сложно сделать. Отправить его обратно будет нелегко, но это выполнимо. Обеспечить ему доступ в Мешхед тоже будет непросто, но и это возможно. Тем не менее, друг мой, можно быть уверенным, что на каком-то этапе иранцы все-таки поднимут тревогу. Пропал физик-ядерщик. Иностранные шпионы разгуливают по стране, проводя тайные операции. Извините, но рано или поздно этому придет конец.

— Пока там толком не знают о пропаже доктора Молави. Там думают, что он заболел и ушел с работы домой. Выходные еще не кончились. К тому времени, когда его примутся искать, будет поздно. Он сделает свое черное дело в Мешхеде и будет вне досягаемости.

— Но ведь он на подозрении у иранских следователей. Вы сами говорили: его вызывали для беседы. О нем знают.

Гарри заинтересованно поглядел на Атвана. Он был уверен, что ничего не рассказывал о допросе. Он сам узнал об этом лишь сегодня утром, разговаривая с Молави. Атван догадался, что его подозревают, и сбавил обороты.

— Не обращайте внимания. Я лишь хочу сказать, что было бы более разумно планировать акцию, исходя из того, что его могут поймать. Тогда, если это произойдет, операция не провалится полностью.

— Нет, — неожиданно резко, даже для себя самого, ответил Гарри. — Мне очень не нравится сама идея посылать мальчика назад. И мы сделаем все возможное, чтобы вытащить его обратно живым. Он не расходный материал. Он вверил нам свою жизнь. Он вверил свою жизнь мне. И я не намерен бросать его. Я чувствую… чувствую личную ответственность за него и не отступлюсь от этого.

— Понимаю, — сказал Атван.

На некоторое время воцарилось молчание. Время шло, и пора было начинать работу с Джеки, Джереми и остальными членами команды. Следовало поставить им задачи в завтрашней операции.

Паппас встал, собираясь уходить, и тут Атван взял его за руку, а затем обнял за плечи. Это было непросто сделать с таким крупным человеком, как Гарри, особенно Атвану, невысокому и худощавому, но он заключил его в свои объятия.

— Огромное удовольствие работать с вами, мистер Паппас, — сказал ливанец, впервые назвав Гарри его настоящим именем. — Искренне сочувствую вам, что ваш сын погиб в Ираке.

Когда Гарри поздно вечером вернулся в поместье, где находились члены команды, он попросил Джереми позвонить в комнату, где остановилась Джеки. Ему надо было поговорить с ней, но он не хотел стучаться в дверь, опасаясь увидеть внутри Эдриана, оседлавшего свою богиню-воительницу прямо на старинном туркменском ковре. Джереми доложил, что Джеки еще не спит и она одна.

Паппас тихо постучал в дверь. Джеки беспокоила его. Она главная в команде. В ее руках жизни трех человек, и сейчас все будет зависеть от трезвости ее суждений и надежности в операции. Выдержит ли она такой груз ответственности? Гарри не знал этого. Но ее игры с Эдрианом нервировали его. Непонятно, зачем она это делает. Паппас постучал в дверь еще раз.

Джеки открыла ему, смиренно склонив голову, обмотанную черным платком так, что не было видно не только волос, но и большей части лица. Скромно отвернулась.