Уильям, подняв голову, смотрел на нее, его пальцы скользили по ее щекам, носу, векам, потом очень медленно прошлись по ее губам.

— У тебя такое лицо, каких я раньше не видел, — сказал он, — чудесное, как лужайка подснежников.

— Нет, я обыкновенная, — прошептала она, чувствуя, как кожу заливает краска, когда его пальцы скользят по ее скуле, горлу, задерживаются у выреза.

Он замер и взглянул на нее:

— Можно?

— Да, — шепнула она, и его красивые руки с длинными пальцами скользнули за ворот блузки, прошлись по выпуклости груди.

Он смотрел ей в глаза, Элис была ошеломлена, она пылала, охваченная жаждой.

Это было слишком, слишком много желать, слишком много терять.

— Подожди. — Она схватила его за запястье.

Он мгновенно замер, но его голова опустилась ниже, и был нектар его рта, его изысканный поцелуй, медленные, ласки языка. Его отяжелевшее мужское естество утыкалось в ее бедро. Его рука обняла ее грудь, и Элис невольно выгнулась вперед, вдавливая свою плоть в чащу его ладони.

— Уверена? — прошептал он.

— Да! Пожалуйста!

Он нашел заострившийся пик соска и поглаживал его.

Элис плыла в ощущениях: свет, тепло, наслаждение, сладость языка, его длинные волосы, скользящие сквозь ее пальцы. Поцелуи, поцелуи, поцелуи, пока она не опьянела от них. Когда он медленно поднял ее блузку и прошелся пальцами по коже, Элис вздрогнула и в ответ потянула вверх его рубашку, и вскоре они в этот холодный день оказались с нагими торсами, сливаясь в поцелуе, их ноги сплетались, губы вели танец.

Вдруг налетел туман. Уильям сник, словно мгла погасила его пыл, и рывком отстранился. На миг Элис увидела его во всем его совершенстве — длинные белокурые волосы, сильные плечи и грудь, тонкая талия, джинсы обхватывают стройные бедра, — и не стыдилась собственной наготы. Казалось, что если и есть что-то, ради чего она весь мир обойдет, то это Уильям и его поцелуй.

— Торопитесь, миледи, — в тревоге огляделся он. — Здесь опасно.

— Опасно?

Он рывком поднял Элис на ноги. Быстро подобрал ее блузку и сунул ей в руку.

— Идите, миледи! Вы должны идти.

— Я не знаю дороги, — запротестовала она.

Он притянул ее ближе, целовал волосы, плечо.

— Прости меня, — сказал он. — Не важно, куда ты пойдешь, только уходи. — Он подтолкнул ее, и Элис споткнулась, оцепенело сжимая в руках одежду, испуганная и пристыженная. — Надень наизнанку. Сейчас же. Ты должна делать, что я говорю, Элис. Будет беда, если ты не послушаешься.

Туман густел и поднимался все выше, пока не стал таким же плотным, как тогда в саду. Трясясь от ужаса, Элис кое-как надела блузку наизнанку и крикнула:

— Уильям!

— Беги! — донеслось словно издалека. — Беги туда, откуда мы пришли.

Она ничего не могла разглядеть, но бежала, наткнулась на дерево, ободрала руку. Сзади нее не раздавалось ни звука.

На пастбище туман вдруг стал рассеиваться, и Элис увидела троицу «лордов», шагающих ей навстречу. Они, казалось, не замечали ее и прошли мимо, словно она невидимка.

Она взглянула на надетую наизнанку блузку. Это все, что требуется?

Какое-то движение в отдалении привлекло ее внимание, длинная пурпурная накидка мелькнула у дерева в центре поля. Экейше! Похоже, и она не замечала Элис, это придало смелости. Элис метнулась к дереву, не зная, что собирается делать, но нуждаясь в противостоянии. «Почему я? — хотела она спросить красавицу. — Почему ты нацелилась на меня?»

Но прямо перед ней возникла темная фигура, это оказалась миссис Ли.

— Ах, вот вы где, милая! — У нее в руках были две сетки, полные зелени, одну она сунула Элис. — Будьте добры, помогите старушке добраться домой.

Элис оглянулась через плечо, но пурпурная накидка исчезла, никаких признаков «лордов» или Уильяма. Сникнув, Элис взяла сумку и пошла с пожилой женщиной домой.

Три дня спустя Элис беспокойно просматривала свои записи. От Уильяма не было никаких вестей, ни от смертного Уильяма в современной одежде, ни от Уильяма из ее снов, который появлялся в бархатном костюме. В понедельник в классе не было не только «леди и лордов», но и Кристал, пришли только те, кто казался обыкновенными студентами. Богатые и эксцентричные студенты, но волшебства в них не больше, чем в ней самой. Мир казался совершенно прозаичным. И все же на ее руке этот браслет. И роза, увядающая каждую ночь и снова расцветающая за окном ее спальни. И всякая всячина, которую она каждое утро находила у своего крыльца: букетик незабудок, резная трость, покрытая символами и отполированная до блеска. Один из ее соседей, мужчина средних лет, сказал, что трость сделана из древесины рябины.

Во вторник днем небеса набухли снегом, мягкие тучи плыли низко, задевая верхушки деревьев. Несмотря на грозящий снег, Элис отправилась в библиотеку. Студентов там было мало, и весь стол оказался в ее распоряжении. Слышно было, как этажом, ниже студенты занимались каким-то предметом, суть которого она не могла ухватить.

Элис перечитала поэму об Уильяме из Хартфорда, знатном юноше, который защищал свою сестру от феи и был унесен в волшебную страну. Она выписывала все, что казалось важным, если потребуется сразиться с волшебниками.

Снова она чувствовала, как ускользает чувство реальности: ожившие грезы, чаровницы, древнее проклятие, Грааль, спрятанный где-то в этом графстве. Если она кому-нибудь скажет, о чем думает, ее в сумасшедший дом запрут.

Но разве не это главная причина ее приезда в Хартфорд? Поиски связи между балладой, «Романом о розе» и Граалем?

Да, но она женщина двадцать первого века. Она не верит в мифы.

Хороший ученый не подгоняет факты к реальности, но извлекает из них пользу, чтобы добраться до истины. Исходя из этого, Элис не оставалось ничего другого, как признать, что здесь есть нечто странное. На ее руке все еще красуется отметина от когтей неизвестного животного, напавшего на нее в поле, а браслет на ее руке принес мужчина из ее грез, который то появляется, то исчезает.

Как ни странно, законы и правила, которые она понимала, больше не работают. Если ей предстоит найти Грааль и отнести в Страну вечного лета, как назвал ее студент, что нужно для собственной безопасности?

Правила, которые она нашла в литературе, были те же, что назвал ей Уильям: не танцевать, не есть, не пить. Ей следовало наполнить карманы листьями тимьяна, чтобы видеть волшебников более ясно, браслет из тиса усилит ее способности ориентироваться в том странном мире и, возможно, даст способность защититься.

Ей понадобится оружие? Резная трость вполне сошла бы за оружие, Но в руках сильного мужчины. А можно ранить волшебника? Потирая лоб, Элис тяжело вздохнула. Ей нужно с кем-то поговорить, чтобы кто-то помог ей понять весь этот материал. Единственной подругой у нее здесь была Кристал.