Изящный сиамский кот соскользнул с живой изгороди, когда Элис подошла к мосту через ров. У кота был длинный нос, темный хвост и сверкающие сапфировые глаза.

— Привет, смертная, — сказал он на удивление приятным голосом. — Куда направляешься?

Словно для котов совершенно естественно разговаривать, Элис ответила:

— Всего лишь в особняк. Как тебя зовут?

— У меня нет имени для людей, — сказал он, ловко прыгнул на каменные перила, побежал впереди нее и превратился в стройного юношу с поразительными синими глазами.

— Хочешь пойти перекусить со мной? — То ли из кармана, то ли из воздуха он достал золотистую бутылку меда.

Навалилось головокружение, Элис одолевали желание и жажда, она представила мед, что принес ей Уильям, благоухающий летними днями. И юноша с его шелковистыми волосами, необычным разрезом синих глаз, гладкой кожей, с обещанием его губ тоже был искушением.

Элис закрыла глаза, вцепилась в рябиновую трость и думала об Уильяме. Из кармана она вытащила пирог миссис Ли.

— Спасибо, добрый сэр, — уважительно сказала она, — но у меня дело. Могу я выменять вашу бутылку за этот пирог?

— Меня можно уговорить.

Она протянула пирог, юноша схватил ее, снова превратился в кота с темным хвостом и убежал. Вино осталось на каменном мосту, и Элис взяла бутылку. Потом она заколебалась. Что, если вино заколдованное?

Нет. Его требуется налить в чашу. Она сунула бутылку в объемистый карман, крепко сжала трость, подбадривая себя, перешла мост и остановилась перед дверью в каменной стене, окружавшей сад. Откуда-то доносился звук струнного инструмента, женский голос цел песню на языке, который Элис не понимала.

Может быть это Экейше играет на лютне, которую приносила в паб. Возможно, следует немного подождать.

Но, даже замерев, Элис сознавала, как соблазнительно это место действует на ее чувства, его красота отдавалась в ее уме гудением пчел, собиравших нектар, заставляя руки и ноги тяжелеть, веки опускаться…

Она встряхнулась. Катастрофа, если она здесь заснет!

Значит, выбора нет. Неслышно она обошла стену сада, мысленно представляя себе, что находится тут, в мире людей. Рядом с домом было дерево, его длинные ветви клонились к ручью, который наполнял ров.

Двигаясь как можно тише, Элис вскарабкалась на сучковатые ветки и заглянула через стену. Там была королева в длинном зеленом платье, украшенные лентами волосы падали ей на спину и руки. Склонившись к лютне, она играла и сладко пела дурманящую песню, чаруя своего поклонника, лежавшего с закрытыми, глазами на скамье, где солнечные зайчики играли с тенями.

Уильям!

На Элис нахлынуло внезапное видение, как этот рот впивается в ее губы, как руки жадно и горячо двигаются по ее груди… его плоский живот, его горестный вздох, его гортанный стон, когда он…

Словно ее мысли толкнули его, Уильям открыл глаза и смотрел прямо на нее. Королева ничего не заметила, но Уильям, сосредоточив взгляд, медленно сел, потом потянулся к стоявшей на столе чаше. Подняв ее в сторону Элис, он выпил, и она поняла вопрос.

Она похлопала по карману накидки.

Он наклонил голову в знак того, что понял, потом переключил внимание на Экейше. Встал, снял с волос кожаный ремешок и наклонился поцеловать королеву в макушку, она откинулась назад, и он что-то прошептал ей на ухо. Она рассмеялась, и Элис тысячу раз умерла, когда Уильям поглаживал шею другой женщины, коснулся ее груди, поднял на ноги и легонько подтолкнул. Элис четко услышала:

— Я буду через минуту.

Элис спустилась вниз по веткам и упала в мягкую траву. Экейше нырнула в дом, Уильям отпер ворота и кинулся к Элис. Они бросились друг к другу в объятия, сплетая руки, сливаясь в поцелуе.

Уильям отстранился и взял ее руки в свои.

— Ты принесла?

— Да. — Она распахнула накидку и вынула чашу из кармана. — И я принесла мед от сиамского кота.

У него вырвался смешок.

— Это, должно быть, Карран.

Он взял чашу длинными изящными пальцами, Элис вытащила пробку из бутылки. Наливая золотистый мед в золотистую чашу, она заметила, что Уильям учащенно дышит и руки у него трясутся.

Их глаза встретились, и Элис поняла три вещи сразу: что она без памяти влюблена, что Уильям ужасно благодарен ей, что он хочет любить ее в ответ, но не любит. Осознание этого молотом ударило ей в сердце, на миг остановив его. В глазах Элис закипали жгучие слезы.

— Пей, — сказала она.

— Ты любишь меня? — серьезно спросил он, держа чашу.

— Да, — прошептала она и заморгала, отгоняя слезы.

«Дура я», — думала она.

Дикий крик разорвал воздух, и Уильям оглянулся. Из окна на втором этаже, где в другом мире находилась спальня Элис, высунулась Экейше.

— Ты дурак! — кричала она. — Это тебя не спасет! Не так, как ты хочешь.

Уильям поднял чашу и выпил.

— Я с радостью приму смерть, если вырвусь отсюда, леди! — крикнул он и схватил Элис за руку. — Бежим, — сказал он ей. — Быстро, как можешь. Если я не доберусь до границы к тому времени, когда ее невидимые орды найдут меня, я обращусь в прах и все будет напрасно.

Элис плотно запахнула накидку.

— Ты мне этого не рассказывал!

Они бежали через мост, в открытое поле. Вдали послышался наводящий ужас звук, похожий на вой волков, и Элис вдруг подумала о Кристал.

— Мне нужно найти Кристал! — крикнула она. — Я не могу оставить ее тут!

Уильям замер.

— Если мы не выйдем отсюда, я умру.

— А я нет. — Она вырвала руку. — Беги, я сама ее найду.

— Нет, — горячо сказал он. — Мы вместе покинем это место, я тебя одну не оставлю.

В его лице появилось что-то, чего она не замечала раньше, щеки запали, волосы утратили блеск… Сердце у нее сжалось.

— Беги без меня! Я не могу ее оставить. Она околдована, как был ты.

— Тогда мы оба найдем ее!

Они повернулись, вой все приближался.

— Они пришли за тобой в тот день на лугу? — спросила Элис.

— На лугу?

Она смотрела на него, вспоминая.

— Правильно, ты не помнишь визиты в мир людей в человеческом обличье. На лугу, где ты ел пирог.

Он выглядел бледным, седым.

— Это я бы сделал.

Уильям старел у нее на глазах. С внезапной решимостью она спросила:

— Где другой портал в это место?

— В пабе, конечно.

— Тогда выходи через этот, — сказала она, — и встретишь меня в пабе с другой стороны. Это ты можешь сделать?