Вот и Захарьевская, уже с утра забитая машинами. Еще вчера он ставил здесь свою «жульку», прямо под знаком, запрещающим стоянку всем, «кроме автотранспорта ГУВД». А сегодня все владельцы этого самого автотранспорта казались врагами и вредителями.

Ключ никак не хотел входить в замок. Иван надавил, и ключ застрял. «Господи!» — застонал он, дергая дверь. «Спокойно, спокойно! Я — око покоя, я — дали ладья…» Заклинание, заученное еще на первом курсе, мгновенно сработало. Иван взял себя в руки и, медленно покачивая ключ из стороны в сторону, вытащил его из замка. Так же медленно, осторожно вставил его снова, повернул. Замок щелкнул, дверь открылась.

Он лихорадочно листал календарь, попадая то на февраль, то на апрель. Вот он, телефон. И буквы имени, и цифры обведены так густо, что местами ручка прорвала бумагу. Какой интересный телефон, одни двойки и пятерки. Что же это за больница? Судя по номеру, это север города. Он так и не спросил. Да и что он вообще о ней знает? Ничего. Ровным счетом ничего. Как будто она существо из другого мира. Появилась ниоткуда — и уйдет в никуда. Как метеор, примчавшийся из глубин космоса, промелькнувший падучей звездой и сгоревший…

«Да что это я?» — удивился Иван. Только что он летел сюда сломя голову, умирая от беспокойства, только что нетерпеливо, срывая странички, листал календарь, и вот смотрит на записанный номер, не в силах снять трубку и набрать семь цифр. Ну же! Одна, другая… щелчок. Занято! Еще раз! Снова занято… Короткие гудки пульсировали в трубке, вонзаясь раскаленными иглами прямо в мозг.

Иван положил трубку на рычаг, подошел к окну, распахнул его. Внизу сновали туда-сюда машины, спешили люди. Совсем рядом тяжело дышала Нева. Духота сжимала кольцо — на лбу выступили крупные капли, пот струйками стекал по спине. Зазвенело в ушах. Иван подумал, что сейчас потеряет сознание.

Он сидел за столом и смотрел на телефонный аппарат. «Сейчас, еще минуту. Только досчитаю до тридцати. Нет, до пятидесяти. А теперь еще до пятидесяти…» Пришел Зотов, что-то говорил, Иван что-то отвечал. Он снова и снова оттягивал момент, как будто боялся услышать что-то ужасное. Нет, он знал, что услышит что-то ужасное.

— Алло? — отозвался наконец приятный женский голос.

— Будьте добры, Женю.

— Минутку…

Иван ждал. На том конце провода раздавались какие-то шорохи, голоса, кто-то смеялся. Со скрипом открылась дверь, и мужской голос спросил: «Эй, девчонки, кто-нибудь сегодня видел Черепашку?»

Внутри что-то оборвалось. Он попытался вдохнуть поглубже, но не смог. Колючий воздух больно оцарапал горло.

— Алло, вы слушаете? Женя на операции, позвоните через час.

Иван положил трубку. Все кругом плыло.

— Вань, ты в порядке? — Голос Костика звучал как сквозь слой войлока.

Он кивнул и откинулся на спинку стула. На табло маленьких настольных часиков, подаренных Алексеем на день рождения, между часами и минутами появлялись и исчезали две точки. «Как пульс», — подумал он, дотронулся до шеи и сразу же, с первого прикосновения, нащупал биение крови в сонной артерии.

Черепашка! Врач! Ведь говорил Костик, что надо еще раз проверить всех знакомых медиков Литвиновой. Зря, что ли, они его сразу окрестили Хирургом? Ну а если это просто совпадение? Мало ли Черепашек?

«Мало! И никакое это не совпадение!» — мрачно просигналила из глубины грозовая пелена.

— Костя! — Иван вырвал из календаря листок и бросил его на соседний стол. — Это областная больница. Быстренько позвони, узнай, что за отделение.

«По крайней мере, час у нас есть. Женя на операции». — «А при чем здесь Женя?» — «А при том, что за это время Хирург-Черепашка ничего не сможет ей сделать». «Но Женя ведь не блондинка и на Литвинову не похожа. Почему ты думаешь, что ей что-то может угрожать?» — пытался уговорить себя Иван, но не мог избавиться от мысли о том, что Женя в опасности. Не зря же с утра его мучило это предчувствие непоправимого.

Костик перебросил бумажку обратно. На ней крупными буквами было написано: сосудистая хирургия. Иван невольно сжал челюсти и поморщился от волны ожившей боли.

— Костя, ищи коня, срочно — и вперед. — Иван достал из сейфа кобуру и наручники.

— Девушка, мы из уголовного розыска, — Иван показал сидящей на посту медсестре раскрытое удостоверение. — Быстренько, где нам Женю найти?

— По коридору прямо и налево, до конца. Последняя дверь. А что случилось? — девушка даже привстала от любопытства.

Не говоря ни слова, Иван быстрым шагом пошел по коридору, едва сдерживаясь, чтобы не пуститься бегом. Сзади, едва поспевая, семенил Костик. Из дверей палаты выглянула пожилая женщина в байковом халате и испуганно юркнула обратно.

Они не дошли еще и до поворота, как услышали отчаянный женский крик: «Помогите!»

Застыв на секунду, Иван ринулся вперед. Ему казалось, что он бежит слишком медленно, как во сне, когда надо спасаться от смертельной опасности, а вместо этого едва можешь пошевелиться. Дверь оказалась запертой. Костя повернулся к медсестре, подбежавшей следом:

— Ключ!

— У меня нету, — растерянно ответила та. — Кто-то брал и не вернул.

Иван разбежался и сильно ударил по замку ногой. Дверь подалась, но не распахнулась: на полу кто-то лежал.

— Господи! — задохнулась от ужаса девушка.

— Тише! — крикнул Костя. — Успокойся! На окне решетки есть?

— Какие решетки? Шестой этаж!

— Балкон?

— Лоджия. Только там не перелезть.

— Посмотрим. — Костя рванулся в соседнюю дверь. Четыре женщины, обитательницы палаты, испуганно вскрикнули. — Пардон, дамы! — Он уже возился с замком балконной двери. — Снимаем кино про шпионов. Вы — массовка. Скажите «чиз»!

— Костя, я буду держать. Только вниз не смотри! — Иван сам посмотрел вниз и поежился.

Костя влез на перила, придерживаясь за перегородку, и прижался к ней животом. Женщины таращились через окно, хлопая совиными глазами и сдавленно охая.

— Отпускай! — И Костя спрыгнул на лоджию с другой стороны. Было слышно, как он дергает балконную дверь, потом раздался звон разбитого стекла и объемистая тирада, достойная капитального исследования филолога-инвектолога.

Иван выбежал в коридор как раз вовремя: в замке повернулся ключ. Оттолкнув Костю, он влетел в комнату — сестринскую или что-то в этом роде: кресла, столик с электрическим чайником и чашками, кушетка, на которой неподвижно лежала девушка в белом халате. На полу валялся скальпель, а рядом, в луже неправдоподобно алой крови…

К горлу подступила тошнота. Иван стиснул зубы и отвернулся. Отчаянно завизжала та самая молоденькая медсестра. К ним уже бежали. В комнате вдруг стало тесно. Все говорили одновременно, но Иван не слышал ничего.

Он смотрел на Женю. На окровавленный халат, на скальпель. На страшную рану, перечеркнувшую ее горло. И снова ему нестерпимо захотелось проснуться.