– Естественно, это было бы еще хуже. Весь его мир рушится, а Саша просто смеется ему в лицо. Он теряет самообладание, набрасывается на нее… – Он пожимает плечами, дальше можно не продолжать.

– Вдобавок ко всему, – говорит Галлахер, – этот его «Моррис Трэвеллер» битком набит всевозможными строительными и отделочными материалами. А также инструментом, в том числе ножами. Возможно, у Скотта не было намерения убивать Сашу, однако все необходимое для этого имелось в багажнике его машины.

Гоу быстро делает пометку в записной книжке.

– Любопытно. Я об этом не знал. – Он снова поднимает взгляд. – Но тут есть одна серьезная проблема, как, думаю, вы сами прекрасно понимаете: Фейт Эпплфорд.

– Знаю, – со вздохом соглашается Галлахер. – Чем крепче наши позиции в том, что Скотт был навязчиво одержим Сашей, тем труднее объяснить, почему он напал на Фейт. Или на кого бы то ни было еще, раз уж об этом зашла речь.

Гоу кивает.

– За что сразу же ухватится любой мало-мальски компетентный адвокат. И он будет прав. А если Скотт не нападал на Фейт, кто это сделал? Не мне разъяснять вам, что вероятность того, что два разных преступника совершают практически одинаковые нападения в одно и то же время, в одной и той же ограниченной местности мала настолько, что ею можно пренебречь.

На экране видно, как Скотт что-то возбужденно говорит своему адвокату, подкрепляя свои слова ударами кулаком по столу.

– Как вы думаете, он уже мог в прошлом совершать подобное? – спрашивает Галлахер.

– Вы имеете в виду преследовать женщин? Трудно сказать. Если вы будете требовать от меня ответа, я, пожалуй, отвечу отрицательно. В значительной мере потому, что к настоящему времени нечто подобное уже обязательно запятнало бы его послужной список.

Галлахер по-прежнему не отрывает взгляд от экрана.

– В таком случае нам следует позаботиться о том, чтобы другой такой случай ему больше не представился.

Адвокат Скотта встает и машет в объектив камеры, привлекая к себе внимание.

Гоу кивает на экран.

– Похоже, она хочет нам что-то сказать. Или Скотт.

* * *

– Судя по всему, у него есть алиби, – говорит Галлахер, поворачиваясь к своей команде. – По крайней мере, насчет Фейт. Меньше чем через десять минут после нападения на нее Грэм Скотт покупал молоко на Черуэлл-драйв. Как он утверждает. И наша задача сильно упрощается: он расплатился кредитной карточкой, поэтому должен иметься электронный чек.

Она обводит взглядом оперативный штаб: на усталых, измученных лицах выражение «мы опять зашли в тупик». Необходимо переломить это настроение, и срочно.

– Итак, первым делом мы проверим это алиби. – Галлахер поворачивается к Гислингхэму. – Ну а пока, есть что-нибудь из лаборатории?

Сержант смотрит на нее.

– Сейчас эксперты проверяют ножи и штукатурку из машины Скотта и сравнивают его ДНК с образцами из пакета с огородов. Я потороплю их.

– Хорошо, – быстро говорит Галлахер и снова обращается ко всем. – А пока эксперты занимаются своим делом, мы займемся своим. Нам нужно не просто проверить алиби Скотта насчет Фейт: мы должны также проверить его телефонные звонки и выяснить, действительно ли он находился дома в тот вечер, когда исчезла Саша. И также изучим знакомых Эшли Бразертона, поскольку к настоящему времени мы также не исключили их из списка подозреваемых. Высшей математики тут нет, коллеги, так что просто принимаемся за работу, договорились?

* * *

Реконструкция начинается, как только темнеет; когда Сомер и Эверетт добираются до Черуэлл-драйв, там уже толпится народ. Телевизионщики расставили софиты и камеры, в ста ярдах в «кармане» стоит рейсовый автобус. Водитель разговаривает с двумя полицейскими в форме.

Эверетт направляется к съемочной группе Би-би-си, но Сомер остается у машины и всматривается в лица зевак, в надежде на то, что Фиона Блейк послушалась ее совета и не пришла. Если б Саша по-прежнему числилась пропавшей без вести, в этом еще был бы смысл, но только не сейчас. Сейчас присутствие матери обернется для нее невыносимой болью. И не только потому что она потеряла свою дочь; Сомер видит Джонатана Блейка, дающего интервью перед телекамерой, а у него за спиной – женщину, с которой он, должно быть, живет сейчас, с младенцем на руках. Блейк говорит возбужденно, на лбу озабоченные складки. А еще дальше, за телекамерами, – Сашины подруги. Сомер не знала, придут ли они, – родители не собирались их отпускать, а девушки были в таком состоянии, что настаивать было бы жестоко. Но нельзя отрицать, что их присутствие может иметь решающее значение: волосы с розовыми кончиками Изабель, красная кожаная куртка Патси – все это может пробудить воспоминания. И все же Сомер прекрасно понимает: хотя реконструкция важна для полицейского расследования, каково тем, кому придется пройти через все это, особенно если речь идет о пятнадцатилетних девушках, чью лучшую подругу только что жестоко убили… Даже на таком расстоянии Эрика видит, что Патси плачет, а Изабель и Лия обнимают друг друга. Девушка, изображающая Сашу, также вносит свою лепту в общее настроение. Одетая как Саша, с портфелем, такая же прическа – сходство пугающее. «Слава богу, – снова думает Сомер, – что Фиона Блейк сюда не пришла».

– Эрика!

Голос знакомый, и Сомер, обернувшись, оказывается лицом к лицу с Фейт Эпплфорд. Девушка бледная и еще более исхудавшая с момента последней встречи, но внешне она сохраняет спокойствие, что в данных обстоятельствах можно считать чудом.

– Не знала, что ты будешь здесь.

– Мы решили прийти. Просто рассудили, что так нужно. – Фейт пожимает плечами. – Трудно объяснить.

– Нет, я понимаю, – говорит Эрика. – Как у тебя дела? Извини, что у меня больше не было возможности поговорить с тобой с тех пор, как я звонила пару дней назад…

– Ничего страшного, – поспешно говорит Фейт. – Я понимаю, что у вас полно работы. И мне гораздо лучше. Понимаю, это звучит ужасно после… ну, после всего. – Она заливается краской. – Наверное, до меня только теперь дошло, как же мне повезло. Какая я везучая.

Сомер грустно улыбается.

– Ты права – ты везучая. Не забывай это. Впереди тебя ждет такое замечательное будущее…

Теперь она замечает и Диану Эпплфорд, стоящую вместе с Надин рядом с передвижной телестудией Би-би-си.

– И даже несмотря на то, что все это просто ужасно, – тихо произносит Фейт, – по крайней мере это означает, что то, что произошло со мной… это не мог быть кто-то из тех, кого я знаю.

Сомер хотелось бы с ней согласиться, но пока что она в этом сомневается. В настоящий момент ей кажется, что они опять вернулись в самое начало.

Внезапно оживает двигатель автобуса, избавляя Сомер от необходимости ответить. Его дверь с шипением открывается, и в него садятся две девушки – сначала «Саша», затем Изабель. Лия и Патси смотрят на них с тротуара, их глаза блестят в свете софитов. Какая-то женщина, должно быть, мать Патси, подходит к ней и обнимает ее за плечо, но та резко стряхивает с себя ее руку.