— Чего вы добиваетесь? — глухо спросил отец.

Лицо Робинса стало жестким, словно на нем затвердел слой глины.

— Я всего лишь отвечаю за свою работу, сэр. Если на моем участке внезапно появляются животные-убийцы, которых здесь не должно быть, которые подлежат строгому учету, то это тоже часть моей работы. Если, вопреки всем прогнозам, появляется агрессивная волчья стая, это тоже мое дело. Если уровень мелкой преступности отличается в разы, в зависимости от стороны дороги, это также меня интересует. И пока я не разберусь, будьте уверены, не успокоюсь. Если не разберусь сам, то привлеку специалистов.

Всего хорошего, мистер Луазье! Мое почтение, миссис!

После того как стук копыт затих за поворотом, папа обнял маму и прижал к себе.

— Филипп, он не уймется. Он похож на гиену.

— Только не вини себя, милая…

— Нет, это я виновата. Это я втянула тебя! Но я не ожидала, что так кончится.

— Мы сделали то, что должны были сделать. Дед и остальные наши считают так же.

— Да, они поддержали, но…

— Договор не нарушен.

— Я всего лишь хотела спасти девочку. Выносить приговоры мы не имели права!

— А если бы они сбежали? И продолжали бы убивать?

— Филипп, я боюсь. Неужели нам придется уехать?

— Если он докопается, что дети здоровы. Кроме того, если он додумается привезти сюда антрополога.

Но я надеюсь, что у него есть дела поважнее!

Папа обнял маму, и вместе они вернулись в гостиную. Мама заговорила о моих сестрах, но я чувствовал, что она нарочно пытается сменить тему.

Потому что все мы знали, что Робинс вернется.

Вместо Робинса две недели спустя прикатил Марти Джойс, один из констеблей, тот самый, что учился с Робинсом в академии. Родители были с ним знакомы, не так чтобы близко, но иногда виделись по делам.

Потому что, как ни крути, но иногда папа нуждался в помощи полиции. Например, как-то раз на подъеме в гору перевернулась машина, и пришлось вызывать специальную бригаду с газовыми баллонами, чтобы вытащить людей.

Это произошло зимней ночью на третьей дороге, и зажатые металлом люди наверняка погибли бы, если б не папа. Я тогда был совсем маленьким, а сестры помнят.

Теперь им кажется, что они тоже услышали. Я уверен, что они хвастаются, ведь женщины не слышат так далеко. А вот папа услышал сразу и проснулся глубокой ночью. Выла метель, и в трех футах от собственной двери можно было заблудиться.

Эти, что возвращались в Ньюпорт, они как раз заблудились, иначе какого черта их понесло на третью дорогу вместо автомагистрали? Вероятно, они решили срезать путь, а вместо этого со всего маху навернулись в кювет. Везде было мягко от снега, но только не в том кювете. Там, как назло, сложили несколько бетонных опор для нового виадука. Одним словом, эта парочка, муж и жена, крепко застряли и вдобавок переломали себе кучу костей.

К утру они бы замерзли, но папа их услышал и послал кого-то из сильных птиц проверить. А потом он выкатил джип с цепями на колесах и поехал напрямик через гору. А маме сказал позвонить в полицию.

В ту ночь дежурил Марти Джойс. Когда составляли протокол, он записал, будто папа случайно нашел перевернувшийся «форд». Ехал мимо и увидел. Но все дело в том, что Марти Джойс оказался у перевернувшейся машины даже раньше, чем мой отец. Потому что от участка туда гораздо ближе и они ехали по дороге. И еще потому, что мама очень точно назвала ему координаты места.

Иначе бы они просто не нашли. Мама вспоминает, что в ту ночь выпала двухмесячная норма снега, а метель заносила следы за минуту. У нас ведь вообще не так часты подобные снегопады, так что все запомнили.

Когда папа подъехал, Марти Джойс и другие как раз спускались с дороги в кювет, а бетонные опоры торчали из снега, точно рога буйвола, утонувшего в болоте. Кто-то из полицейских расставлял на дороге фонари ограждения, хотя их тут же валило ветром, а еще один махал фонариком водителю тягача. Тягач уже ехал и тащил за собой кран. На кране светились габаритные огни, и весь он смотрелся, как последний замерзающий бронтозавр. А незадачливый «форд» давно засыпало; он угодил в сугроб, и пурге осталось лишь слегка заровнять сверху.

Мартин Джойс посмотрел на папу, но ничего не спросил. Он не спросил, каким образом можно заметить упавшую машину, которую почти не разглядеть даже вплотную? И не спросил, чем занимался отец в час ночи в лесу. А главное, он не спросил, каким образом человек сообщает о месте происшествия, если сам туда не успел добраться…

Возможно, Марти был слишком занят спасением пострадавших. Но, кроме того, в отличие от Робинса он не искал виноватых.

Он не охотился на людей. У него не было хватки.

И после того случая они с папой сталкивались несколько раз и останавливались поболтать, не более того. И Марти Джойс никогда не задавал вопросов.

Но оказалось, что все мы его немножко недооценивали.

Марти приехал, когда мы ужинали, и его пригласили к столу. Я чувствовал, что мама напряглась: она же женщина и всегда волнуется сильнее. Но папа не испугался, он уговорил Джойса съесть кусок яблочного пирога.

— Я насчет того дела, — сказал Марти, тщательно обтирая салфеткой толстые пальцы. Он немножко похож на снеговика, такой пухлый и светлый, и кисти рук в светлых волосках.

Никто не переспросил, все и так поняли, к чему он ведет. Марти жутко заинтересованно смотрел в окно, словно у нас во дворе распустилась кокосовая пальма.

— Не знаю, Филипп, отчего у него на вас зуб, — уныло продолжал Марти. Ему чертовски не нравилась роль осведомителя, но какая-то часть потерявшей хватку души не давала ему спокойно пить пиво в баре и привела к нам. Под словом «он» подразумевался новый начальник Робинс. — Он запросил архивы графства.

— Что он ищет, Марти?

— Он уже нашел, но пока не знает, что с этим делать. — Джойс продолжал пристально изучать пространство за окном, словно клен разродился арбузами. — Он обнаружил, что тридцать лет назад несколько пьяных дебоширов, игравших в хиппи, устроили пожар.

— Святые духи!.. — пробормотала мама.

Я ничего про тот случай не слышал и сразу навострил уши.

— Настоящие хиппи уже к тому времени повзрослели, — саркастически хмыкнул Джойс. — А те уроды подожгли автомобиль и заготовленное на зиму сено и отплясывали вокруг. Твой отец, Филипп, приехал очень быстро и чуть не получил бутылкой по голове. Ты знаешь, что случилось дальше?

Папа коротко кивнул.

— Робинс отыскал одного из тех парней, ему должно быть сейчас за семьдесят. Тот сначала и слушать не хотел. Но Робине взял его на пушку. Он сказал, что знает, как случилось, что один тщедушный человечек уложил в грязь пятерых здоровых мотоциклистов. В полицейском отчете не было ни слова об оружии или сторожевых собаках… Старичок купился на пинту «Красной метки» и выложил Робинсу все. Он сказал, что ему никто не верил, и, в конце концов, он сам себя убедил, что в тот день они с друзьями курнули лишнего…