Поспешив, можно было к следующему утру оказаться в далеком, густонаселенном, бурно растущем Усть-Бермудьевске. Затеряться там, сменив биографию и внешность, вновь затаиться на долгие годы — не представляло сложности для опытного негодяя. Хождение во власть закончилось плачевно? Пусть! Следующая попытка окажется удачней…

Заморочкин снова и снова обводил глазами краденое великолепие зала. Отодвинуть ларь, нажать тайную пружину, исчезнуть… Не хватало последней капли решимости…

На бешеной скорости Косоголовый мастерски вписался в поворот, влетел в студию, затормозил. Вертолет тряхнуло.

— Попалась, птичка! — Федя бросился к машине. — Слазь! Все злодейства твои налицо! Держи ответ немедля!

Приземлив транспортное средство, десантник спрыгнул. Фуриану, боком сидевшую на раме, он подхватил с легкостью, как амазонку с седла, и осторожно поставил на ноги. Даму в черном пошатывало.

— Что со мной было?.. — Она скользила по студии невидящим взглядом. — Сон? Наваждение?.. Заговорщики, дворец, страшные сказки, переворот?..

— Ври больше! — Домовой жаждал мести. — Овечкой прикинулась! А кто мне в руки острый меч пихал?! Кто душу невинную погубить уговаривал?!

— Да… Я вспоминаю… Какой ужас… — Журналистка, выпущеная Косоголовым, свалилась бы на пол, но оказалась в кресле, сотворенном неизвестно кем. — Постепенно, исподволь, чужое существо завладевало мной. Я не могла противиться. Фурианы оставалось все меньше. С каждым днем, с каждым часом. В последние дни совсем другое имя чудилось мне, бремя иной судьбы становилось моим собственным… Тыщенция Кувырк…

— У талисмана, изготовленного Базилевсом, есть весьма полезное свойство, — проговорил Дракошкиус. — В присутствии главного носителя зла камень, если произнести начало заклинания, лучится красным огнем. Перстень Елизаветы — я полагаю, мы вправе называть его так. Испытайте нашу гостью, Пиччи.

— Безусловно! — Перстень со скорпионом красовался теперь на безымянном пальце Печенюшкина. — И все же, я думаю, мы отрабатывали ложный след. — Он пытливо взглянул на Фуриану. — Хороший санаторий — вот что необходимо нашей гостье. Бедняжка еле жива. Здоровье ее расшатано. Сейчас влияние демонических стихий нарушилось, сюда, в мастерскую, им не проникнуть…

— Необходимо исключить даже тень подозрения! — Казалось, грозный дух полководца-дяди витает над драконом. — Протяните руку, Пиччи-Нюш! Смотрите на камень! «Как пух с тополей, как торосы из льда…»

Дракошкиус привстал, расправляя крылья. В студии потемнело. Лиза не могла различить сидящую рядом сестренку. В наступившей тишине нервно закашлялся слон.

— Мимо! — закричал непосредственный Косоголовый. — Подозреваемая оправдана! Ну и темень, господа! Включите солнце!

Свет залил мастерскую.

— В глубине своей чистой души, — не унимался десантник, — я догадывался, что красота безгрешна. Теперь мое сердце отдано другой, но Фуриану я буду обожать, как сестру. Точнее, как кузину! Ты позволишь мне это невинное чувство, Лиззи?!

— Запросто! — хмыкнула Лиза. — Тем более, что других обещаний я тебе и не даю. Поклонничек! У меня папа ненамного старше!

— Это нас и сблизит, — заверил Косоголовый. — С нетерпением жду знакомства. Скорее бы обратно, на Землю! Хотя, разумеется, я готов совершить десяток-другой подвигов!

Фуриана тихо спала в кресле. Дыхание ее было ровным, лицо порозовело — по-видимому, душевные силы возвращались к журналистке.

— …Фитилек должен появиться вот-вот, — объяснял Дракошкиусу Пиччи, едва слышный из-за трескотни Косоголового. — Пока я даже не хочу говорить вам о своих подозрениях.

— Дядюшкин талисман не даст ошибиться, — возражал дракон. — Время идет впустую. Что если ваш разведчик захвачен врагом?

Лиза прислушалась.

— Ты ждешь Фитилька? А куда он постучится? Или ты уже разъединил входы студии и пещеры?

— Конечно, нет! — Печенюшкин расцеловал девочку. — Может, и я старею? Ты первая вспомнила, Лизонька, мой долг растет.

— А сколько я прокалывалась? — созналась Лиза. — Произведем взаимозачет долгов. Чувствую, авторские права на пьесу тебе достанутся. Там, наверное, половина — это твои поправки.

— Глупости! — Пиччи с ходу отверг соавторство. — На готовеньком легче всего советы давать. А в следующий раз они тебе и вовсе не понадобятся… Ладно, прости, я отвлекусь на минутку…

Едва Печенюшкин закончил свою короткую, но хлопотливую работу, как снаружи послышался тихий, настойчивый стук. Выяснилось, что Фитилек, не найдя двери в студию на прежнем месте, провел больше часа в терзаниях и неизвестности. Сведения, доставленные эльфом, оказались столь важными, что Дракошкиус мгновенно засобирался в дорогу. Он захватил фляжки с живой водой — иначе фантазильский воздух мог, чего доброго, внушить и ему стойкую ненависть к Пиччи-Нюшу.

Федя, Никтошка, Лампусик и Фитилек сопровождали дракона.

— И не выдумывай, Флора! Слава Богу, что я привыкла к твоим глупостям! Я тебя не слышу, повторяю, не слышу! Хочешь раньше времени свести меня в могилу?!

— Хлоя, я поеду одна! Не желаешь, оставайся дома! Два часа по радио играют Чайковского. «Лебединое озеро». И никаких новостей. Значит, в Волшебном Совете что-то случилось.

— А ты поможешь?! Приедешь и разберешься? Парализованная старуха спасает Фантазилью? Флора, я сейчас буду громко смеяться, держи меня!

— Самоходные метлы очень удобны. Кажется, моя стоит за дверью, в коридоре, — тетушка Флора с трудом поднялась и упрямо заковыляла к порогу.

— Я поеду с тобой! — Тетушка Хлоя всплеснула руками. — Пускай это будет последнее путешествие в моей жизни! Как вы думаете, могу я оставить сумасшедшую сестру?!

— У тебя доброе сердце, Хлоя! Только не говори мне «нет»! Кто знает, вдруг мы чем-то поможем поглупевшим фантазильцам?

— Все лекарства я кладу в сумку под сиденьем. И немедленно выпей двадцать пять капель кардиостата! Сейчас я приготовлю… Вот, возьми… Боже мой, звонят! Два дня никого не было… Кто там?!

— Откройте, пожалуйста! — тонкий жалобный голосок послышался снаружи. — Мой друг сильно обгорел. Мальчишки попали в него ракетой. Много ли нужно эльфу?!.

— Одну секундочку! — Дверь распахнулась. — Где вы? Я не вижу! Ах, вот, простите! Я сразу не заметила, вы так малы!

Трое эльфов, как радужные мотыльки, впорхнули в коридор, держа неподвижное тельце четвертого.

— Сюда! — распорядилась тетушка Хлоя. — Кладите его на стол в гостиной. Сейчас я надену очки, посмотрим, что можно сделать.

— Хлоя, боюсь, мы опоздаем! — Тетушка Флора беспокойно стучала палкой в коридоре. — Оставь их здесь, дай нужные медикаменты, пусть дождутся нас. Полетели!

— Ай, Флора, помолчи! Присядь пока, ты натрудишь ногу! Я наложу мазь, дам крупицу униспаса, сделаю перевязку. Пять минут! Ну, от силы, семь!