СЛЕДОВАТЕЛЬ: Имена жертв?

Е: Политкомиссар базы Лэй Чжичэн и мой муж, инженер Ян Вэйнин.

СЛЕДОВАТЕЛЬ: Объясните, что вас толкнуло на это.

Е: Я надеюсь, вам известна подоплека событий?

СЛЕДОВАТЕЛЬ: В общих чертах. Если мне что-нибудь будет непонятно, спрошу.

Е: Хорошо. В тот день, когда пришло послание инопланетян и я ответила на него, выяснилось, что сообщение приняла не я одна. Лэй тоже.

* * *

Лэй был типичным политическим работником того времени, из чего следует, что он обладал исключительно острым нюхом на политику и смотрел на все сквозь призму идеологии. Почти никто на базе не знал, что на главном компьютере в фоновом режиме выполняется небольшая программа, постоянно считывающая записи с передающего и приемного буферов и сохраняющая их в скрытом зашифрованном файле. Таким образом, там были копии всего, что «Красный берег» послал и принял, и читать это мог только Лэй. Вот так он и узнал о вести от внеземного разума.

Под вечер того дня, когда я послала сообщение к восходящему солнцу и узнала, что беременна, Лэй вызвал меня в свой кабинет. Я увидела на его терминале послание с Трисоляриса, которое приняла накануне ночью…

* * *

– С того момента, когда ты получила первое сообщение, прошло восемь часов. Вместо того чтобы подать рапорт, ты уничтожила оригинальное сообщение и, возможно, спрятала где-то копию. Я прав?

Я не подняла головы и не ответила.

– Предвижу твой следующий шаг. Ты собираешься ответить. Если бы я не обнаружил все это вовремя, ты могла бы привести всю человеческую цивилизацию к гибели! Конечно, я не говорю, что мы боимся вторжения инопланетян. Даже если предположить худшее и это действительно бы случилось, пришельцы из космоса утонут в океане справедливой войны человечества!

Ах, вот оно что: он не знает, что я уже ответила! Помещая ответ напрямую в буфер передачи, я не воспользовалась обычным файловым интерфейсом. К счастью, это помогло обойти следящую программу Лэя.

– Е Вэньцзе, я знаю, что ты вполне на это способна. Ты всегда питала глубокую ненависть к партии и народу и воспользовалась бы любой возможностью, чтобы отомстить. Осознаешь ли ты последствия своих действий?

Еще бы мне не осознавать! Я кивнула. Лэй мгновение молчал. Но я никак не ожидала услышать то, что он сказал дальше:

– Е Вэньцзе, мне тебя ничуть не жаль. Ты всегда была классовым врагом, противопоставлявшим себя трудовым массам. Но я много лет проработал рядом с Яном. Мне невыносима мысль о том, чтобы ты сломала ему жизнь, и уж тем более я не могу допустить, чтобы ты сломала жизнь его ребенку. Ты же беременна, так?

То, что он сказал, не было пустыми домыслами. В ту эпоху, если бы мои поступки выплыли на свет, они безусловно повлекли бы за собой тяжелые последствия для моего мужа, несмотря на то что он не имел к ним никакого отношения.

Лэй заговорил очень тихо:

– Сейчас только мы с тобой знаем, что произошло. Необходимо свести к минимуму результаты того, что ты наделала. Притворись, будто ничего не случилось, и никому никогда словечка об этом не пророни, даже Яну. Об остальном я позабочусь. До тех пор, пока ты будешь держать язык за зубами, ты сможешь избежать катастрофических последствий.

Я сразу же поняла, куда метит Лэй. Ему хотелось стать первым человеком, обнаружившим существование внеземной цивилизации! Перед ним открылась поистине великая возможность вписать свое имя в учебники истории.

Я согласилась. И вышла из кабинета. Про себя я уже все решила.

Я взяла маленький гаечный ключ и направилась к инструментальной стойке обрабатывающего модуля приемника. Поскольку мне часто приходилось проверять оборудование, никто не обратил на меня внимания. Я открыла дверцу и осторожно ослабила болт, крепящий провод заземления к корпусу. Помехи на приемнике мгновенно усилились, и сопротивление в контуре заземления подскочило с 0,6 до 5 Ом. Дежурный техник сразу же подумал, что проблема с тем концом провода, который уходит в землю. Таков был обычный диагноз, потому что подобные неполадки возникали постоянно. Ему бы никогда и в голову не пришло, что неисправность на верхнем конце провода – ведь тот надежно закреплен; к тому же я сообщила, что только что проверила крепление.

Вершина Радарного Пика имела одну геологическую особенность: ее покрывал слой глины толщиной более десятка метров. Глина плохо проводит ток. Провод заземления надо было закапывать на достаточную глубину, иначе сопротивление контура было бы слишком высоким. Но в то же время его нельзя было закапывать чересчур глубоко, потому что глина вызывала сильную коррозию и через некоторое время среднюю часть проводника разъедало. В конце концов нашли следующее решение проблемы: перебросили провод через кромку обрыва так, что он опустился ниже глинистого слоя, а потом закопали его в откос. Но и при этом способе заземление было нестабильно, и сопротивление частенько зашкаливало. При подобных неполадках виновником всегда оказывалась та часть, что уходила за обрыв. Чтобы устранить поломку, приходилось висеть на веревках над пропастью.

Дежурный техник сообщил о случившемся команде солдат-ремонтников. Один из них привязал веревку к железному столбу и полез вниз. Провозившись с полчаса, он поднялся наверх, насквозь мокрый от пота, и сказал, что не смог найти неполадку. Похоже, следующий сеанс наблюдений придется отложить. Ничего не поделаешь; оставалось предупредить командование базы. Я ждала у железного столба на обрыве. И вскоре, как я и рассчитывала, появился Лэй Чжичэн в сопровождении того же солдата.

Буду справедлива к Лэю – он отдавал работе всего себя и четко следовал требованиям, предъявляемым в те времена к политработнику: влиться в массы и всегда находиться на переднем крае. Может, все это было только показное, но в таком случае он был очень хорошим актером. Как только где-нибудь возникали сложности и надо было провести какие-то опасные работы, Лэй сразу вызывался добровольцем. Одной из таких работ, которые он выполнял не раз, был ремонт заземляющего кабеля – задача и рискованная, и изматывающая. Технически несложная, она все же требовала опыта. У поломки могло быть несколько причин: например, контакт разошелся из-за воздействия открытого воздуха (трудно определяемая) или место, где кабель входил в обрыв, стало слишком сухим. Солдаты-добровольцы, ответственные за внешний ремонт, все были новичками, никто не обладал нужным опытом. Вот почему я не сомневалась, что Лэй непременно придет на обрыв.

Он надел страховочный пояс и опустился на канате вниз, сделав вид, что меня здесь нет. Я отослала солдата с каким-то поручением и, оставшись одна, вынула из кармана короткую пилу. Я смастерила ее из длинного ножовочного полотна, разломанного на три части, которые потом сложила вместе, одна на другую. Разрез, сделанный такой пилой, очень сильно лохматился, так что позже было не так легко определить, что веревка перерезана инструментом.

И тут появился мой муж, Ян Вэйнин.

Я объяснила ему, что случилось. Он заглянул через край обрыва, потом сказал, что для проверки контура заземления нужно глубоко копать, в одиночку Лэй не справится, поэтому он спустится ему на помощь. Ян надел страховочный пояс, оставленный ушедшим солдатом. Я попросила его воспользоваться другим тросом, но он отказался, говоря, что тот, на котором висит Лэй, достаточно прочен, выдержит двоих. Я настаивала, и он в конце концов сдался, сказал, чтобы я сходила и принесла другую веревку. Но когда я вернулась, он уже спустился. Высунув голову за край, я увидела, что они уже закончили проверку и поднимаются обратно. Лэй карабкался первым.