– Даже не знаю…

Вывожу узоры на голых плечах мужчины, хлопая ресницами. С ними мне постоянно хочется флиртовать и почти нет смущения, что я так явно показываю свои интерес. Потому что мужчины не менее заинтересованы.

– Ты обнимаешь маму.

Заставляю себе застыть, а не отскочить подальше. У меня тут не только с Марком нужно объясняться, а и с двумя мужчинами тоже. Мне остро не хочется, чтобы они чувствовали мою неуверенность.

– Обнимает, - киваю, стараясь подобрать слова.

– Теймур тоже обнимает свою Киру постоянно, потому что они выходят замуж.

– Они женятся, милый.

– Неважно. Но ты не женишься, мам. Так? Ты говорила, что это как игра!

– Обнимаются ведь не только с женихом.

И делают всякое тоже, но надеюсь Марк не узнает об этом лет до двадцати. Чтобы я не стала молодой бабушкой.

– А почему обнимаются?

– Потому что хочется, - Сэм присаживается, а я вижу, насколько он напряжён. – Ты ведь ешь сладости, когда хочется?

– Не всегда.

– И мы твою маму обнимаем не всегда.

– Ладно.

Встречаюсь со взглядом прищуренных глаз, чувствуя, что сегодня разговор состоится. И я, наверное, готова к нему. В любом случае, разделять свою семью на части не хочу.

Я готовлю завтрак, собираю Марка, укладываю волосы – всё на каком-то автомате. Уже планирую разговор с сыном и замечаю, как на меня смотрят мужчины. Постоянно, волнующе.

А ещё переговариваются на немецком, что невероятно бесит.

– Уверен? Можем подождать пару дней, обсудить с программистами за слив ещё раз. Чтобы не пороть с горяча.

– Я собираюсь швырнуть доказательства принцессе, чтобы она перестала сомневаться. Не собираюсь рисковать.

– Алекс угомонись.

– Немецкий – за пределами комнаты.

Марк повторяет мои слова, цепляясь пальцами за ремень безопасности. С интересом рассматривает разноцветные дома, мимо которых мы проезжаем.

Нет, сын немецкий не будет изучать, точно!

– Мы же в машине, Марк.

– Тогда за пределами машины, очевидно же.

– Договорились.

Алекс подмигивает, оборачиваясь к нам. А после паркует машину возле причала. Помогает выбраться сыну из автокресла, пока я цепляюсь за ладонь Сэма.

– Эй, а давай кто быстрее до воды?

– Не бегайте!

Кричу, но ни Алекса, ни Марка это не останавливает. Срываются с места, даже не обернувшись. Как малые дети.

– Ты смотришь так, словно Алексу влетит.

– Потому что ему влетит.

– Знаешь, иногда ты мне кажешься не принцессой, а злой королевой, - Сэм укладывает руку мне на талию, притягивая ближе. – Но мне это тоже нравится в тебе.

– Сэм, это мелочь, но так нельзя будет делать. Ни тебе, ни Алексу. В плане… Я знаю, что теперь мы вместе будем его воспитывать, - такое приятное «вместе», оседающее сахаром на языке. – Но нельзя, чтобы я что-то запрещала, а вы разрешали.

– Это же мелочь, принцесса.

– Сейчас. Потом будет с подарками или прогулками. Или чем-то другим. А Марк не будет слушать меня. Зачем, если папы разрешат?

Сэм слишком широко улыбается, внезапно наклоняясь. Ловит мои губы, кусает их. Поднимает сверчи внутри, которые моментально превращаются в ураганы. Тёплые, жаркие, разъедающие меня изнутри.

– Папы, - мужчина смеётся. – Папам не разрешит ничего мама. Принцесса, ты только больше не твори глупостей, хорошо? Если сомневаешься, то спрашивай. А не обвиняй или, ещё хуже, опять убегай.

– Будто это хоть раз получалось.

– Ну, принцесса, ты очень старалась это сделать.

Старалась. Даже получилось, на пять долгих лет. И сейчас я понимаю, что бежала не от мужчин, а от самой себя. Из-за того, что они со мной делали. Какие грани открывали, какое наслаждение дарили.

Та ночь была полна страсти и всё запретное, что раньше хранилось в душе, вырвалось наружу. Показывало, насколько порочной я могу быть, распущенной. Как легко ведусь на близость мужчин, как тело откликается на малейшие прикосновения.

Господи, я ведь даже согласилась на секс без презервативов. Пускай принимала противозачаточные в комплексе лечение, и мы нашли что-то вроде жидких презервативов, которые защищали от беременности и болезней. Но всё равно, такая слабая защита.

Я безумно люблю Марка, никогда не жалела, что решилась рожать. Он долгое время был единственным лучиком света в моей жизни. Вдохновлял работать дальше, не сдаваться. Иногда так хотелось послать всё, забить на многочисленные кастинги. Но у меня ведь годовалый ребёнок дома, нужно работать.

Да, Марк получился случайно и был любимой случайностью.

Но в ту Новогоднюю ночь я совсем ни о чём не думала. Боролась сама с собой, а после так легко сдалась. Когда Сэм сжимал в своих руках, тихо и уверенно говорил со мной, у меня не было ни капли желания продолжать борьбу.

Сдалась им.

И сейчас сдаюсь.

Только если мне тогда было двадцать лет, с сомнениями в голове, неопытностью, вином в крови. То сейчас я прекрасно понимала, что творю. Не жалела и не хотела всё переиграть.

День в маленьком городе проходит удивительно хорошо. С активным Марком, который носится, а после с глазками кота из Шрека просит мороженное. И с мужчинами, которые так же смотрят на меня, чтобы я разрешила.

Вечером мы располагаемся на пляже, пока ещё не холодает. Марк засыпает на пледе, вымотавшись. А мы отходим ближе к кромке воды, смотрим на закат.

И сейчас мне совсем не хочется бежать.

– Принцесса…

– Фак, Сэм, подожди. Я не могу найти.

– Ты сейчас серьёзно? Как ты умудрился проебать коробочку?

– Я носился с мелким всё время, кто знает. Блять, секунду.

Алекс хлопает себя по карманам, возвращается к месту, где лежат все вещи. А я лишь удивлённо перевожу взгляд с одного мужчины на другого, не понимая, что происходит.

А это я ещё немецкий знаю, так бы совсем запуталась.

– Что такое?

– Ничего, просто Алексу нельзя ничего нельзя доверить.