– Рад наконец увидеть вас, драгоценная леди Элизабет, – обаятельно улыбнулся он. – Мне сказали, что вам нездоровится.

– Да, мне нездоровилось, и я велела Джону принести мне горячей воды. Пусть его отпустят. Мой слуга никакой не шпион.

Она лгала, так как проникнувший в ее покой Бастард как раз и был шпионом. Он прокрался в замок, который хорошо знал, и затесался среди челяди, что не составило ему труда, поскольку вышитые на его куртке дубовые листья были эмблемой Геронов. Бастард рассчитывал повидаться с леди Ависией и сообщить о своих планах, но в верхнем башенном покое ныне жила Мойра. Когда же он хотел выйти, его схватили охранники шотландского короля. И если среди них найдется хоть кто-то, кому знаком объявленный вне закона Бастард…

Мойра постаралась отвлечь внимание от Джона.

– Я ваша пленница, государь, – склонилась она перед Стюартом. – Но я слышала, что люди в окружении короля достаточно учтивы, чтобы не причинять зло тем, кто сдался на их милость. И я бы очень хотела, чтобы ни я, ни мои люди не пострадали, дабы позже мы могли правдиво поведать о великодушии Якова Стюарта.

При этом Мойра чуть лукаво улыбнулась, бросив на короля быстрый взгляд из-под длинных ресниц.

Мойра знала силу своего очарования и сейчас вовсю пользовалась ею. И Яков заулыбался. Махнув рукой, он приказал охране отпустить растрепанного светловолосого слугу, облаченного в куртку Геронов. Бастард тут же шмыгнул прочь, тенью проскочил мимо собравшихся в зале вельмож, стараясь держаться подальше от света. Но, уже выходя из зала, он быстро оглянулся. Король все еще стоял в галерее над залом, удерживая Мойру за руку, и что-то говорил ей, а она премило улыбалась ему.

На самом деле Мойре было очень страшно. Но она успокаивала себя тем, что в тот злополучный миг король видел ее в полутьме, коротко постриженной, а сейчас ее волосы покрывал расшитый жемчугом койф, а сверху – натянутая на каркас блестящая ткань гейбла. К тому же неровное освещение факелов, полутьма… И все же ей стоило усилия не вздрогнуть, когда король спросил:

– Мы не встречались с вами ранее? Ваше лицо кажется мне знакомым.

– Нет, государь. По крайней мере, я не была представлена вашему величеству.

Она сказала это почти спокойно, но потом все поплыло вокруг, и в какой-то миг она пошатнулась и, обессилев, опустилась на ларь у стены. Дыхание ее срывалось. А тут еще этот тесный корсаж, сдавливавший тело, не дающий согнуться и расслабиться.

Яков, увидев, что даме плохо, отогнал столпившихся стражей, присел рядом с Мойрой, все еще не выпуская ее руки из своих. Ручка дамы дрожала в его ладонях, Яков это чувствовал, но молчал, не в силах отвести взор от полушарий ее груди, вздымавшихся при дыхании. Такой широкий квадратный вырез и эти светлые груди в нем, как спелые плоды… И эта соблазнительная ложбинка между ними.

Голос Якова чуть срывался, когда он обратился к Элизабет Герон:

– О, не стоит так бояться меня, прекрасная дама. Да, я завоеватель, но я и рыцарь. И пока я рядом, с вами не случится ничего дурного. Клянусь в том венцом Шотландии!

А тут еще кто-то из окружения короля добавил, что, когда леди Элизабет Герон приезжала в Эдинбург просить о помиловании супруга, Яков отказался принять ее.

Мойра искоса посмотрела на говорившего. Седой бородатый вельможа гордого вида лишь мельком взглянул на нее и стал спускаться в зал.

– Наш граф Ангус, прозываемый Кошачьи Колокольчиком, все помнит, несмотря на годы, – заметил король. – Но учтивости у него не больше, чем у диких горцев Хайленда. Я же просто счастлив, что наше общество суровых воинов украсит присутствие такой изысканной леди. Вы ведь не откажетесь присоединиться к нам?

Опираясь на его руку и поддерживая пышные юбки, Мойра спустилась с королем к столу. Она старалась не смотреть на расступавшихся перед ней лордов, все еще гадая, мог ли узнать в ней самозванку граф Ангус или нет. И невольно закусила губу, проходя мимо правителя Хайленда графа Хантли. Вот он мог бы узнать ее, если бы вспомнил, как несколько лет назад она приезжала к его двору вместе с Гектором Роем. Но Хантли только скользнул по ней взглядом и любезно склонил голову, когда она с королем прошествовала мимо него. Мойра заставила себя успокоиться. Все же после их встречи прошло несколько лет, и тогда она прибыла к его двору в замке Инверлохи в берете горцев на распущенных волосах, в клетчатом пледе через плечо, и Хантли говорил вождю Маккензи, что тот подобрал себе в горах очаровательную дикарку. Поэтому он вряд ли решит, что эта английская леди в модном у южан гейбле и та любовница Гектора Роя – одно и то же лицо. Было бы хуже, если бы в окружении монарха оказался сам Гектор Маккензи. Но, как она вскоре поняла, к вождям горцев Яков относился несколько пренебрежительно.

Это случилось, когда Мойра расслышала доносившийся откуда-то извне звук волынок. Она невольно замерла, повернув голову в сторону открытого окна.

– Это играют в лагере, – сказал Яков. – Наши храбрецы с Нагорья отдыхают после утомительного похода. Хотя, учитывая, сколько добра эти парни тащат на себе, захватывая все, что им приглянется, они скорее устали от ноши, чем от стычек с вашими соотечественниками, миледи.

– Я слышала, что горцы – разбойники, каких следует опасаться, – заметила Мойра, принимая у короля собственноручно налитый им бокал.

– Я ведь сказал, что со мной вам никого не стоит бояться, прекрасная дама. И хотя в моем войске есть голоногие парни из Хайленда, они не составляют большинство в нашей армии.

– Ваша армия очень велика.

– Это так, клянусь святым Нинианом! Никогда еще Шотландия не вступала в пределы соседнего государства с такими силами. И мы будем идти, покоряя каждый замок, но проявим милость к любому, кто сдастся и признает мою власть. Вы лично готовы признать меня своим королем, леди Элизабет?

– Разве у меня есть выбор, ваше величество?

Яков засмеялся.

– Нет! Видит Бог, нет.

– Я ваша пленница, – склонила голову Мойра.

Король смотрел на ее длинные ресницы, точеный носик, длинную шейку, такую гибкую и манящую. «Наверное, сладко целовать такую кожу», – подумал он.

– Ах, миледи, хотел бы я, чтобы наша встреча произошла при более благоприятных обстоятельствах. В славном городе Эдинбурге, к примеру, если бы кто-то из моих людей был достаточно умен, чтобы сообщить, что Элизабет Герон стоит того, чтобы даже венценосец забыл ради нее свои дела.

– К чему эти куртуазные речи, государь? – произнесла Мойра, отстраняясь от склонившегося к ней монарха. Она не была наивна и угадала явное вожделение в его глазах. – Или вы думаете, что ваша слава сердцееда заставит меня позабыть, что я супруга достойного человека, пусть и принявшего на себя наказание за преступление, в котором он не повинен?

– Зато повинен его брат-бастард! – жестко произнес король. – И пока Бастард Герон не будет пойман, я не отменю своего решения.