– Порой мне кажется, матушка, что Джон для вас дороже нас с Уильямом, – резко ответил Оданель.

С матерью он более не общался, но и уезжать не стал. Он занялся укреплением замка, принимал беженцев, выдавал им припасы, хотя сам же и говорил, что с таким количеством лишних ртов они вряд ли выдержат долгую осаду. После ссоры Оданель, казалось, избегал старую леди, но неожиданно сблизился с Мойрой. Именно она помогала ему рассчитывать припасы, заботилась о постое пришлых, отдавала распоряжения на кухне и вместе с ним молилась в замковой часовне.

– Знаете, милая племянница, вы прекрасная хозяйка, – однажды заметил ей Оданель. – И если все обойдется, матушка обязательно позаботится, чтобы однажды вы нашли себе достойного супруга.

Мойру эта мысль позабавила, но и смутила. Здесь, в Англии, все было иначе, не так, как в Шотландии, где она могла сама решать, с кем остаться. Выйти однажды замуж? Она подумала о Дэвиде. Невозможно… И от него по-прежнему нет вестей.

Однако вскоре пришло известие, что пал еще один английский замок – Уарк. А еще через пару дней сдался на милость победителя следующий – Итал, цитадель врагов Геронов. И хотя Героны враждовали с семьей из Итала, после некоторого злословия по этому поводу жители Форда начали молиться за владельцев Итала. Все же они были подданными одного государства, и всем было горько, что соотечественники стали добычей победителей.

Замок Итал был расположен всего в двух милях к северо-западу от Форда. Но отсветы пламени и густой дым, этих предвестников войны и разбоя, в Форде увидели в тот же вечер. А уже на рассвете следующего дня в окрестностях замка показались передовые отряды шотландцев. За ними двигалась основная армия Стюарта. Защитники Форда со стен наблюдали, как она, словно стальная змея, ползущая по дороге, неумолимо приближается к их замку, как в тусклом свете ветреного дня появляются все новые колонны пехотинцев, развеваются разноцветные вымпелы на флагах предводителей отрядов, едут увлекаемые сильными волами телеги, на которых покоятся огромные пушки. Вся эта стальная вооруженная масса окружила стены Форд-Касла, взяла в кольцо, отчего еще вчера казавшийся таким мощным и надежным укрытием замок вдруг стал походить на загнанного сворой волков оленя – великолепного, но полностью беспомощного.

Защитники, потрясенные происходящим, безмолвно наблюдали со стен за шотландцами. Они видели отряды рыцарей в пластинчатых доспехах, которых сопровождали оруженосцы, латники и слуги; видели длинные вереницы пехотинцев в стальных касках и с длинными пиками на плече – их было так много, что издали они казались зарослями высокого тростника. Следом шли оружейники, лучники, конюхи, были среди них и простые воины-ополченцы с топорами. Пестрой толпой шли отряды горцев, уже сейчас обремененные добычей и гнавшие перед собой скот. Но потом в какой-то момент к воротам замка подъехал герольд и, протрубив в рог, приказал сдаваться.

– Что будем делать, мужи? – обратилась леди Ависия к капитанам своего отряда и стоявшему неподалеку Оданелю.

Воины не отвечали, мрачные и подавленные. Тогда леди Ависия напомнила, что некогда большая армия так же окружила замок Нейуорт на скале, но он продержался до подхода подмоги.

– Но смеем ли мы нынче надеяться на помощь? – спросил Оданель.

Леди Ависия не нашлась, что ответить. Наконец один из капитанов угрюмо сказал, что помощь к ним не придет, надежды противостоять таким силам у них нет, поэтому единственным разумным решением будет попытка выторговать приемлемые условия сдачи.

Ничего не ответив, старая леди пошла прочь. Двигалась она медленно, словно богатое темное одеяние стало непосильной ношей для ее щуплой, поникшей фигуры.

– Вот так эти северяне без боя и дойдут до самого Йорка, а там и дальше проникнут, – глухо сказала она.

Леди Ависия не заметила, что ее внучка еще раньше ушла со стен и сейчас стояла в нише окна, бледная, дрожащая, в отчаянии заламывающая руки. Старая леди посмотрела на нее с осуждением. Еще недавно ей нравилось, как достойно держится дочь ее Элеоноры, как спокойно общается с людьми в Форде, быстро добившись их расположения и симпатии. Но сейчас, похоже, она была в истерике. Казалось, что молодая женщина вот-вот разразится рыданиями, а то и рухнет в обморок.

– Возьмите себя в руки, миледи, – сурово произнесла леди Ависия. – Быть трусами не к лицу Геронам! Или вы не дочь моей храброй Элен? В конце концов, вы можете сообщить завоевателям, что вы шотландка, и рассчитывать на их снисхождение.

Мойра как-то странно посмотрела на бабушку. Глаза ее казались огромными на побледневшем лице.

– Если король Яков увидит меня и узнает, мне уже не придется рассчитывать на его снисхождение. Ибо я… Я так подло и бездумно подшутила над ним, что это может стоить мне жизни!..

И, сдерживая слезы, она поведала опешившей бабушке, как, будучи под личиной монаха, пыталась напугать Якова Стюарта в пустом соборе, предрекая ему неудачу и беды, если тот выступит на Англию.

– Как по мне, так ты даже славно поступила, – неожиданно заметила леди Ависия. – Но ты сама говоришь, что в соборе было темно. Думаешь, он тебя узнает?

– Я страшусь этого.

Они оставались стоять у окна и видели, как со скрипом стал опускаться тяжелый мост надо рвом, как король Яков отъехал, предоставив своим парламентерам вести переговоры с вышедшими им навстречу капитанам и понуро сидевшему на лошади Оданелю в темном облачении священника. Чем закончатся эти переговоры, было и так ясно – замок сдадут. Но позже, когда Оданель вернулся, они узнали и другое: Яков решил устроить в стенах Форд-Касла свою штаб-квартиру и приказал выделить ему лучшие покои.

Мойра дрожала, когда леди Ависия вдруг сильно сжала ей руку:

– Послушай, девочка, Яков вряд ли узнает тебя, если мы скажем, что ты моя невестка Элизабет Герон. Что он там мог рассмотреть в полумраке собора? А ты сейчас выглядишь просто великолепно. Элизабет слывет в округе красавицей, вот ты и назовешься ее именем. Мои люди не выдадут тебя, им самим выгоднее, если Яков сочтет, что в замке есть госпожа, которая будет просить завоевателя о снисхождении к обитателям Форда. По крайней мере, им будет не так стыдно, что их настоящая хозяйка сбежала, бросив их на произвол судьбы. Надеюсь, что и сам Яков не захочет беспокоить женщину, чей муж по его милости вот уже несколько лет томится в застенках.

Леди Ависия объяснила все Оданелю, велев поддержать ее план и заявив, что она сама выйдет навстречу его величеству.

Так она и стояла на крыльце, когда во двор стали въезжать шотландцы, а все обитатели замка опустились на колени, моля о снисхождении.

Яков был великодушен и заверил, что если они будут ему покорны, то им ничего не грозит. Он же расположится в замке, чтобы провести тут совет и передохнуть перед дальнейшим выступлением. Затем он обратился к старой леди, спросив, где ее невестка. Он осведомлен о ней, так как ее супруг содержится в замке Фасткасл в Шотландии, как и осведомлен и о том, что леди Герон очаровательная дама. Она окажет им честь своим появлением?