Минута сменяла минуту, а в голопроекторе не происходило ничего интересного. Строгов уже хотел прокрутить запись, когда вдруг взволнованный голос Сардиса прогремел с экрана:

– Франсуа, впереди что-то есть. Я засек энергетический всплеск прямо по курсу.

– Сейчас посмотрим. – Пуарэ задействовал боевую поисковую систему. – Точно. Какая-то посудина движется в том же направлении, что и мы. Попробую идентифицировать.

По экрану побежали узкие колонки кодов, которые передавал и получал головной управляющий слит. Программа «свой-чужой» анализировала каждый бит информации, добываемой сверхчувствительными датчиками.

– Это «Сахай»! – в один голос завопили пилот с механиком. В их голосах слышались радость и облегчение.

– Оказывается, мы не одни плутаем по космосу. Наши коллеги тоже сбились с курса.

– Сейчас разберемся… – Пуарэ активировал систему дальней связи. – 42-й вызывает машину из сектора 3259-Д. Видим вас на нашем курсе. Ответьте 42-му.

Эфир молчал, превратившись в монолит, непробиваемый для телекинетического излучения.

– Они там спят, что ли? – Голос Пуарэ наполнился раздражением.

– Спят или нет, не знаю, но скорость сбросили. Мы их догоним минут через двадцать.

– Прекрасно, за это время мы успеем наладить контакт. Не думаю, что у них вышли из строя сразу все коммуникационные устройства.

Двадцать минут прошли в безуспешных попытках связаться с неопознанным «Сахаем». Яркая синяя точка, отмечающая на экране местоположение таинственного молчуна, медленно двигалась в направлении Агавы. Она то и дело исчезала в тени бесчисленных астероидов. Дальнейшая видеозапись содержала нескончаемый поток крепких выражений старины Пуарэ, вынужденного пилотировать неприспособленный для этого аппарат по трассе космического слалома.

– Черт бы побрал этого придурка! Он прет в самую гущу каменюк, как будто не видит другого пути.

– Да, странно, – заметил Сардис. – Если бы я не знал, что это наша машина, то подумал бы, что она пытается улизнуть от нас.

– Ничего, через мгновение мы взглянем в глаза этому болвану. Стоит лишь обогнуть последний астероид, и он будет перед нами. Держись!

Сержант, как заправский летчик, заложил крутой вираж, оставляя позади корявую базальтовую глыбу. Совершенно неожиданно космос за ней оказался чист. В пространстве плавали лишь несколько небольших обломков да тонны космической пыли.

– Куда он подевался? – только и успел произнести Франсуа, прежде чем взвывший сигнал тревоги оповестил о том, что машина взята на прицел.

– Он сзади! Он готовится открыть огонь! – Голос Сардиса потонул в грохоте взрыва, скрежете металла и шипении воздуха, вырывающегося из поврежденной обшивки.

Получив мощный аннигилирующий удар, «Сахай» раненым псом завертелся в пространстве. На экране замелькали звезды, астероиды и материки Агавы. От этого бешеного вращения у Николая закружилась голова. Он уже хотел закрыть глаза, как вдруг все прекратилось. 42-й замер в объятиях боевых манипуляторов. Агрессор перешел в ближний бой. Он лицом к лицу сцепился с подбитым шагоходом. Видеокамера 42-го не могла охватить все детали этой смертельной схватки. Единственное, что открылось ее бесстрастному взгляду, был участок серого борта, на котором красовалась эмблема Галактического Союза в сочетании с бортовым номером 55.

Боевой транспорт «ММ» прекратил падение в считаных метрах от защитного купола. Ощущая мелкую вибрацию, порожденную слоями воздуха, Мишель поежился. Информация, которую он почерпнул из лекции Фалека, не давала покоя воображению сержанта. Видения перетираемых в пыль скал неотступно преследовали его. Атмосфера под их челноком больше не была животворной и мягкой. Повинуясь воздействию мощнейших силовых полей, она превратилась в гигантский многослойный наждак, грозящий гибелью всему, что попадет в его безжалостные объятия. Трагедия двух впереди идущих транспортов послужила наглядным примером. Никакая сверхпрочная броня не могла устоять перед беспощадными челюстями антиметеоритной защиты класса «А». Понимая это, Тьюри с надеждой посмотрел на Риньона.

– Кажется, пронесло, – промычал тот. – Нам повезло, что удалось проскочить вершину купола. Теперь, опираясь на двигатели, будем падать по параболе вдоль всего экрана.

– А мы не можем отойти чуток подальше?

– Это исключено. Пытаясь избежать столкновения с куполом, мы израсходовали практически все топливо. Нужно молиться, чтобы горючего хватило на посадку.

– Ладно, пусть будет так.

Тьюри с ненавистью смотрел на мерцавшую поверхность защитного экрана, проносившуюся перед его взором. Все-таки Феликс был прав! Жерес не должен был руководить посадкой! Состояние аффекта сгубило не одну жизнь, и сегодня это стало причиной гибели полусотни ребят. И каких ребят! Мишель вспомнил погибших товарищей. Половина взвода разведки ушла вместе со своим командиром. Бувиль, Мартинес, Грандье и еще два десятка разведчиков превратились в пыль всего из-за одной ошибки!

– Приготовились! – Риньон вернул сержанта в реальный мир. – Садимся! Предупреждаю, приземление будет жестким.

Тьюри не успел моргнуть глазом, как свечение смертоносного купола затмили всплески желтого огня. Посадочные двигатели сработали безупречно, что в сочетании с мастерством пилота сделало посадку более или менее терпимой. Машину хорошенько тряхнуло, достаточно сильно, чтобы получить пару синяков, но никак не размозжить головы. Как только рев двигателей стих, на смену ему пришел трубный голос сержанта:

– Все наружу! Рассыпаться в цепь! Луари на правом фланге, я на левом! Вездеход обеспечивает огневую поддержку всей группе. Вперед! Живо!

Мишель стукнул кулаком по кнопке разблокирования штормтрапов. В ту же секунду свет внутри транспорта померк, а оба борта боевой машины двумя подъемными мостами вывалились наружу. Показывая личный пример, Тьюри первым сиганул в непроглядную ночь. Оттолкнувшись от аппарели, он с ходу плюхнулся в вязкую скользкую кашу, которую трудно было назвать почвой. Ботинки сержанта по щиколотку утонули в ней, затрудняя каждый шаг.

Что за черт! Мишель непонимающе огляделся по сторонам. Откуда здесь эта дрянь? Ульф стоит на каменистом плато, поэтому ничего похожего на болото здесь быть не должно. Услышав ритмичное чавканье у себя на спиной, Тьюри обернулся. Его люди образовали небольшой тупой клин, на острие которого находился он сам. В призрачном свете защитного поля Мишель видел их силуэты и слышал их возбужденное дыхание.

– Командир, здесь все движется! – Рядовой Миляр, стоявший в нескольких шагах от сержанта, судорожно поводил из стороны в сторону стволом своего ГАМАВа. – И чем ближе к городской стене, тем сильнее!

– Перестань, парень! Это только твои нервы!

– Нет, господин сержант, я вижу это совершенно ясно.

Заинтригованный словами Миляра, Тьюри попробовал изменить поисковый режим своего шлема. Серия переключений дала желаемый результат. Режим ночного видения, подкрепленный функцией цветораспознавания, превратил непроглядную тьму в солнечный день. На Мишеля обрушился шквал неестественно ярких красок, которые, по мнению компьютера, соответствовали реальным цветам окружающего мира. Получив возможность видеть, сержант устремил свой взгляд к массивной каменной стене, которая опоясывала весь город. Рядовой был прав, что-то действительно колыхалось вдоль необъятного защитного сооружения. Мишель приблизил изображение.