— А вдруг я могу помочь?

Глейстиг с сомнением окинула его взглядом с головы до пят.

— С чего вдруг? Ты кто такой вообще?

О ноги ей потерся огромный черный кот, кошачья мать которого однозначно блудила с енотом.

— Брысь, Лестат! — отпихнула его от двери глейстиг.

— Лестат должен быть блондином, — автоматически заметил Киэнн.

— Тебе какое дело, умник? — снова огрызнулась козлоногая.

Сознательно так она с королем бы точно не разговаривала.

— Может, все-таки впустишь? На пороге как-то…

После нескольких секунд колебаний глейстиг наконец брезгливо сбросила стальную цепочку, отдернула обожженные пальцы и чуть посторонилась, пропуская подозрительного гостя в дом. Квартирка у нее была маленькой, но, разумеется, безупречно ухоженной, и даже весьма недурно обставленной — эдак в готическом стиле и пурпурно-алой гамме. Тяжёлые темно-лиловые шторы на окнах — имидж надо поддерживать, однако. А где гроб? Надо думать, клиентов на дом она тоже берет, и, возможно, с этими церемониться куда меньше. Большая часть жилого пространства отводилась кошкам — просто кошачий мегаполис какой-то: лежанки, домики, тоннели, лесенки, гамаки, кормушки, поилки в каждом углу… Вроде ж молодая, красивая, что за мания, в самом деле? Киэнн попытался настроиться на мысленную волну глейстиг, но поймал лишь спутанный клубок эмоций: страх вперемешку с надеждой, отчаянием, тоской и нестерпимым любопытством. Кого-то ты мне напоминаешь, деточка…

— За что тебя разыскивают? — сразу пошел напрямую он.

Глейстиг бессильно плюхнулась на пуфик, предварительно согнав оттуда Лестата. Ей на колени тут же пришла другая кошка — эта как раз совершенно белая. Свои сапоги выше колен козлоногая фейри, похоже, таскала даже дома, или, быть может, только когда шла открывать. Каблук, конечно, был поменьше, но не то чтобы так уж. Вероятно, ей удобно, может, уравновешивает как раз. Однако сейчас ее козьи ножки малютку глейстиг явно держать отказывались.

— Не все ли равно?

— Чем меньше я знаю, тем сложнее мне будет тебе помочь, — тоном матерого драгдилера уведомил Киэнн. Товар отменный, выкладывай денежки, маленькая сучка.

— Да что ты можешь сделать-то? — Глейстиг в жесте отчаяния заломила руки, вспугнув кошку. Та жалобно мяукнула и помчалась куда-то за угол. — Кто это за тобой приходил? Баньши, что ли?

Так, Эйтлинн она тоже не знает. И вообще, похоже, наивна, как ребенок. И недалеко ушла от детского возраста. Даже стыдно как-то над такой измываться.

— Сколько Бельтанэ ты оттанцевала, глейстиг? Как твое настоящее имя, Уна Грин? Как давно ты не была в Маг Мэлле?

Сейчас ещё и эта пошлет за излишнее любопытство. Но эту я так просто не выпущу.

Глейстиг сердито засопела:

— Хочешь сказать, я малолетняя дурочка?

Ну, в общем-то, на это и намекаю. И твое счастье, глейстиг, что я это вовремя заметил. Но, пожалуй, тут лучше промолчать.

— Я хочу сказать, что мне нужно знать. Всё. И прежде всего: что ты такого натворила?

— А ты? — упрямо бросила она.

Киэнн вышвырнул из кресла очередного кота и уселся напротив.

— Ладно, давай играть в эту игру вдвоем. Ты отвечаешь на один мой вопрос, я — на твой.

Глейстиг нервно поерзала, но кивнула:

— Ты первый.

Вот же нахалка!

— Идёт.

Не станем уточнять, что я все равно буду беззастенчиво врать тебе, и уверен, что ты попытаешься cделать то же самое, да только у тебя это так легко не выйдет.

— Я уже спросила. За что тебя взяли вчера ночью?

— За раскрытие инкогнито, — хмыкнул Киэнн. — Кажется, я сильно дурил по пьяни и даже засветился в парочке каких-либо там таблоидов. Подумаешь!

Уна, Энджи или фоморов дядька ее знает кто осуждающе покачала головой:

— Ты псих.

Хорошо, что ты это понимаешь. Уже молодец.

— Ну? И за что ищут тебя?

— За убийство, — обыденным тоном поведала она.

И, похоже, не соврала. Вот только...

— Ты что, ребенка убила?

Одиночное убийство по понятиям фейри, в большинстве случаев — как бы даже и не преступление. Это же не тотальная резня, на такое даже баньши посмотрит сквозь пальцы, разве что родственники убитого обидеться могут. Если только речь не идет о детской жизни. Но тогда плохо твое дело, глейстиг!

— Это уже второй вопрос, твоя очередь.

Ах ты ж дрянь! Вот тебе и девочка-припевочка!

— Кем была эта странная фейри? На королевскую охрану что-то не похоже.

Еще бы, на ётуна не похожа однозначно. Да их в Сенмаг, как бы, и не посылают — пойди такую громадину спрячь! Если уж нужно кого-то ловить, можно отправить боггла. Он запросто закосит под копа, и к тому же этой своей идеей вершить правосудие обычно едва ли не одержим. Значит, ты все-таки ждешь посыльных от короля… Или королевы?

— Баньши, — решил подтвердить ее предыдущую догадку Киэнн. Охотнее поверит. И приправил соусом: — Баньши-подменыш.

О том, что настоящие баньши не содействуют «властям» ни при каких условиях она, даже с учетом юного возраста, вполне может знать. А вот баньши-подменыш, если бы такая существовала (о чем Киэнн, признаться, ни разу не слыхал), вполне могла бы сделаться королевской ищейкой. Теоретически.

— Так кого ты убила?

— Одного симпатичного шелки, — облизнулась она, и тут же сделала следующий ход: — Как тебе удалось улизнуть?

Киэнн зло прищурился. Надрал бы я тебе задницу, глейстиг! И ведь имею полное право.

— Эй, я тоже так могу! «С помощью хитрого приема». Как тебе понравится такой «ответ»? Давай, договаривай!

Девица опустила глаза и снова стала походить на смущенную девчушку, которая по неосторожности разбила любимую мамочкину вазочку:

— М-мы… Мы с мамой и еще двумя… нашими… з-затанцевали королевского фаворита…

Киэнн догадался, о чем речь раньше, чем она договорила. Ему рассказывали эту историю, только о том, что у одной из глейстиг была дочь — умолчали. Такие трио глейстиг (обычно они танцевали именно втроем) еще называют беван ши. И, говорят, их жертвы почти всегда умирают, не выходя из сладостного экстаза и с трудом осознавая, что с ними происходит. И это при том, что работают беван ши крайне жестоко — иной раз от такого счастливого дурака только груда мяса остается. Взгляд Киэнна невольно скользнул по длинным, остро отточенным ноготкам юной глейстиг — ухоженным, аккуратно покрытым иссиня-черным лаком. Занятно: зачем красить в черный цвет то, что черно от рождения? И все же из всех возможных смертей он бы с удовольствием выбрал для себя такую — смерть под наркозом наслаждения. Если бы его, конечно, кто-то спрашивал.