– Говори, слуга.

Агост побледнел, едва слышно выдавил из себя:

– Ни за что…

И захрипел.

Я скривился, забрал немного духа из Указа и быстро проговорил, пока Агост не потерял сознание:

– Отменяю приказ.

Агост обмяк на стуле, часто задышал. А я, подумав, спросил:

– Хочешь быть тем, кто вернёт меч Сарефа и его тело?

Он прохрипел в ответ:

– Ты обманешь.

Я вздохнул:

– Давай так. Сейчас мы с тобой заключим контракт, – Агост покосился на лежащий передо мной свиток Домара, и я кивнул. – Да, ещё один. Но на этот раз ты будешь видеть, что в нём написано и сам решишь, нужно тебе это или нет. Если нет, то я просто уйду отсюда. Найду другого Тамим, который будет не так упрям и ухватится за шанс выделиться перед старшими семьи.

Я потянулся рукой к поясу. Мне нужен свиток контракта. Когда я разбирал с Рейкой вещи в Зале Стражи, то отложил четыре контракта на отдельную полку. После схватки с Креодом к ним добавилось ещё два. Но я взял один из первых. Это либо контракт из кисета Домара, либо… Я надеялся, что угадал и взял именно контракт Тамим, доставшийся мне от Серпета. Это стало бы отличной шуткой для этого упрямца Агоста.

Развернул его перед собой, с усмешкой сказал:

– Из кисета твоего слуги Серпета. Пригодился.

На это Агост отчётливо скрипнул зубами. А я, всё так же улыбаясь, ухватил лежавшую на столе кисть и макнул её в чернила. Раз уж он знает моё имя…

Я, Агост Тамим, заключаю сделку с Леградом. Я, Агост Тамим, клянусь, что отправлюсь в указанное им место, в подземелья Древних под Полем Битвы возле города Вольный Приют. Клянусь, что подниму оттуда всех погибших, которых найду там. Клянусь, что доставлю найденные в подземелье тела за пределы Поля Битвы и достойно их похороню. В обмен на эту услугу я, Агост Тамим получу от Леграда летающий меч, что раньше принадлежал Сарефу Тамим. И ставлю со своей стороны на это жизнь.

Оценив, как сильно я отвык от кисти, и как криво легли строчки, недовольно покачал головой и толкнул свиток Агосту.

Он десяток вдохов читал и перечитывал написанное, а затем поднял на меня взгляд:

– Жизнь?

Я кивнул:

– Мне важно, чтобы все, погибшие в бою, в ловушках или просто умершие от зелий, не лежали вечность в том зале, а были похоронены. Конечно, мне бы хотелось, чтобы о том, что они нашлись узнали и их родные, но я понимаю, что это почти невозможно. И не требую.

Агост скривился:

– Ты представляешь, во что превратились тела за минувшие недели?

Теперь зубы стиснул я. Тогда, в подземелье, сразу после схватки с Тёмным, всё это казалось таким правильным… Захоронение, как в сказках про сражения Рама Вилора. Теперь я понимал, в чём ошибался. Но твёрдо кивнул в ответ:

– Вполне. Я вольный искатель и много чего видел в лесах.

Подумав, Агост уставился на меня исподлобья:

– Я понял, что это нужно тебе. А зачем мне так рисковать с этим контрактом?

Не стал напоминать, что могу снова «стукнуть» его по голове и «заключить» контракт и без его согласия. Напомнил другое:

– Меч Сарефа.

Агост ухмыльнулся:

– Который ты и сам хочешь вернуть, чтобы почтить память того, кто сражался бок о бок с тобой. Это я оказываю тебе услугу. Как я могу быть уверенным, что ты вообще передашь мне меч, а не обманешь? Один мудрый человек как-то сказал мне, что оказанная услуга ничего не стоит. Ты тоже должен внести в этот контракт свою жизнь.

Я невольно поднял брови. Как он всё вывернул, а? Напомнил:

– Хотел вернуть. До того, как ты и твои люди напали на меня. Только память о собрате Сарефе не позволила мне убить вас там. И я ещё не услышал ни слова извинения от тебя.

С каждым моим словом Агост всё сильней кривился. А услышав про извинения и вовсе вскинулся:

– Ты!

Я с ухмылкой, молча глядел на него. Громко и глубоко дыша, Агост всё же справился с собой и сел. А я напомнил:

– Извинения и вспомни о вежливости, младший. В конце концов, моё Возвышение выше твоего.

Вместо ответа Агост швырнул в меня чернила. А жажда убить меня оказалась так велика, что Верность спустя миг швырнула его на колени.

Несколько вдохов он корчился на полу палатки, с хрипом втягивая в себя воздух. Наконец справился с собой и сумел подняться. Я встретил его взгляд и спокойно сказал:

– У тебя есть два пути. Или ты подписываешь контракт со мной, – запнувшись, я замолчал на миг и дополнил. – Контракт с ограничением по времени. Не сомневаюсь, что в Пристани Лотосов у вас есть мастер Указов, который может освободить тебя. Выполняешь наш договор и возвращаешься домой с мечом Сарефа. Либо я найду другого Тамим, который не нападал на меня, да и будет более сговорчивым.

Агост долго, вдохов десять, не меньше, буравил меня ненавидящим взглядом. Верность над его головой то наливалась алым, то притухала. Наконец он прикрыл глаза, а затем согнулся передо мной, впечатывая кулак в ладонь:

– Старший, примите мои извинения. В день, когда я поднял на вас меч, верно, само Небо наслало на меня помутнение разума.

Я покачал головой: «Небо. Ты подумай.» Но вслух сказал другое:

– Ничего страшного, собрат. Ошибки случаются у всех.

– Старший, – Агост поднял голову, глаза его казались сейчас чёрными. – Прошу вас вернуть вместе с мечом Сарефа и вещи Рейна.

Я лишь хмыкнул:

– Повторяю, откуда мне знать, какие из вещей его? Ты ведь молчишь. Его меч узнал Сареф, им он сражался, и я оставил его обломки ему. Твой Серпет почуял амулет. Держи.

Я вернулся к столу, от которого ушёл Шагом, чтобы не оказаться облитым чернилами, толкнул по дереву кругляш амулета. Он остановился у противоположного края. Разогнувшись, Агост несколько мгновений не мигая глядел на него, потом перевёл взгляд на меня. Уголок его губ несколько раз дёрнулся, затем он негромко сказал:

– Старший, прошу простить меня, но мне нужна лишь одна и вполне определённая вещь Рейна Тамим.

На этот раз над его головой на миг налился свечением символ в печати. Но совсем не в моей.

Уголок рта Агоста снова дёрнулся, следом дёрнулась и вся щека, а он выдавил из себя:

– Кольцо, верните кольцо, старший.

Я потёр шрам над бровью, спросил:

– Ты представляешь себе, сколько колец мне досталось в трофеи, после того как ты натравил на меня всех идущих Поля Битвы?

Через мгновение высыпал на стол, прямо на неподписанный свиток целую пригоршню колец. Стальных, серебряных, деревянных. Мусор, в котором не нашлось ни капли энергии Неба, как сказала после осмотра Рейка.