– Какая красота! – прошептала она.

– Красота этих камней не может сравниться с твоей, – ласково произнес Степан. Комплимент в его устах звучал очень искренне. – Наденешь их, когда мы с тобой пойдем в оперу.

Фэнси перевела взгляд с сапфиров на мужа. Это предупреждение? Но она не хотела ссориться с ним в первую брачную ночь и решила отложить свой ответ до конца недели.

– У меня в саквояже тоже есть подарок для тебя, – сказала она. – Куда Боунс его спрятал?

– Посмотри в гардеробной. – Степан смотрел, как Фэнси идет через комнату, и восхищался тем, как естественно она покачивает бедрами. Он просто дождаться не мог, когда она располнеет и будет вперевалочку ходить по дому.

Фэнси снова появилась, держа в руках сверток размером с небольшую картину.

– Открой!

Степан оторвал взгляд от ее возбужденного лица и посмотрел на сверток. Он и вспомнить не мог, когда женщина в последний раз делала ему подарок. Пожалуй, ни разу с тех пор, как его мать… Нет, это не лучшее воспоминание для дня свадьбы.

Сорвав бумагу, Степан поставил документ в рамочке на стол, некоторое время вглядывался в него, а потом разразился хохотом. Перед ним стояло оправленное в золотую рамку рекомендательное письмо от его жены, написанное каллиграфическим почерком.

– Я подумала, что оно тебе пригодится.

– Иди сюда. – Степан посадил Фэнси к себе на колени, крепко обнял ее и прочитал вслух отрывок из рекомендации: – «Нехватку опыта и мастерства его светлость с успехом заменяет энтузиазмом…» Это самый чудесный подарок, какой я когда-либо получал! Я люблю тебя.

Фэнси положила голову ему на плечо.

– И я тебя люблю.

– Я люблю тебя сильнее.

Она притронулась к его щеке, уже поросшей темной щетиной.

– Я люблю тебя… И готова целовать бесчисленное количество раз.

– И я тебя столько же. – Его губы изогнулись в улыбке. – Плюс один.

Сильный дождь словно окутал их коконом, укрыв от окружающего мира. Спальня князя превратилась в их вселенную, огромная кровать – в королевство.

Во вторник утром Фэнси проснулась от того, что рука мужа ласкала ее ягодицы. Она открыла глаза и увидела, что он сидит на краю кровати.

– Доброе утро, принцесса.

Фэнси сонно улыбнулась. Его рука погладила ее бедро.

– Я принес тебе хлеб.

– Откуда это?

– Герцогиня велела, – ответил Степан. – А также Рудольф, Саманта, Виктор, Регина и Михаил.

Фэнси отщипнула хлеба.

– Какая у тебя внимательная и заботливая семья.

Степан показал на окно.

– Дождь идет.

Съев последний кусочек хлеба, Фэнси потянула пояс его халата и положила ладонь на грудь Степана.

– Мне не нужно солнце, муж мой.

Они упали на кровать, Степан сверху…

В среду Степан проснулся от того, что дождь ритмично стучал в окно. Шелковистые пальцы жены ласкали его грудь. Он открыл глаза и увидел, что она сидит на краю кровати в ночной рубашке и халате.

– Я съела хлеб и рискнула заглянуть во владения Феликса. – Фэнси показала на накрытые крышками тарелки, стоявшие на прикроватном столике.

– Ты приготовила завтрак?

– Как и положено любящей жене.

Степан потянул за кончик пояса.

– На тебе слишком много одежды.

Фэнси встала и сбросила халат. Поймав его взгляд, она стянула с плеч бретельки ночной рубашки и дала ей сползти на пол.

– Так гораздо лучше. – Степан протянул руку и погладил жаркое местечко у нее между ног.

Фэнси забралась на кровать и прижалась к нему обнаженным телом. На этот раз сверху была она.

В четверг утром Фэнси разбудил проливной дождь. Она открыла глаза и увидела, что муж на нее смотрит.

– Доброе утро, принцесса.

– Доброе утро, мой князь.

– Дождь начинает мне нравиться. – Степан улыбался ей совсем по-мальчишески. – Но надеюсь, что завтра все-таки будет светить солнце – у мужчин гольф, у герцогини ленч.

– Я бы не отказалась от еще парочки дождливых дней.

– Ну, принцесса, чем бы ты хотела заняться в это третье утро твоей семейной жизни?

Фэнси призывно улыбнулась.

– Нехорошая, нехорошая девочка! – Степан наклонился над ней, уткнувшись лицом в ее груди. Его язык ласкал чувствительный сосок.

Фэнси гортанно замурлыкала:

– Обожаю всякие домашние занятия…

В пятницу одетая в халат Фэнси сидела на кровати и ела хлеб, щурясь на проглянувшее солнце. А ей так хотелось дождя!

В другом конце комнаты Степан стоял над фарфоровым тазом для умывания и брился, глядя в зеркало. Даже в таком ракурсе ее муж, одетый только в черные бриджи, выглядел очень притягательно. Ей не хватало вида его груди, но спина у него была мускулистая, а ягодицы округлые.

– Мне жаль, что светит солнце, – сказал Степан, не оборачиваясь.

– Мне тоже. Но для меня солнце – это твоя любовь.

– После гольфа мы с братьями зайдем в клуб «Уайтс», – сказал Степан. – Подожди меня у отца, и я заберу тебя по дороге домой.

Они женаты четыре дня, думала Фэнси. Четыре дня, а так и не пришли к важному решению насчет ее карьеры.

– Не волнуйся обо мне, – произнесла она наигранно легким тоном, не отрывая взгляда от пола. – Я возьму до оперы экипаж.

Бритва, звякнув, упала в таз.

– Ты теперь княгиня и мать моего ребенка и не будешь петь в опере! – услышала Фэнси голос мужа.

Ну вот, теперь она знает, что он по этому поводу думает. Если бы он не командовал, она бы вступила с ним в переговоры и, возможно, позволила бы уговорить себя.

Она любит своего мужа и своего будущего ребенка, но не желает, чтобы ее загоняли в угол и заставляли сделаться зависимой, как ее мать. В конце этого пути ждет только несчастье.

Да, Степан ее любит. Но отец тоже любил маму.

Фэнси вскочила, готовая принять вызов.

– Почему ты не сказал мне об этом до того, как мы поженились? Мы бы все обсудили.

– Приказы не обсуждаются, – ответил Степан. – А если бы я об этом заговорил, ты отказалась бы выйти за меня замуж!

– Чертовски точно!

– Следи за речью! – Степан провел рукой по волосам. – Я никогда не позволил бы, чтобы моего ребенка запятнали позорным словом «ублюдок». Ты лучше других понимаешь, как это больно – быть незаконнорожденным!