– Нашел!

– Кого?

– Толмача!

– Жив?

– Готов.

И эту проклятую саблю найти не удавалось. А как найти эту сучку Суюке, когда ее никто не видел?

И у местных не спросишь – ни черта по-руоссийски не понимают, только мычат что-то и норовят на колени бухнуться. В конце концов, лейтенант плюнул на бесплодные поиски.

– Пошли, Ивасова найдем, надо его хоть похоронить по-человечески.

На улице убитых складывали в два ряда. Длинный – в разноцветных халатах и без них. И короткий – в белых летних мундирах, на которых ярко алела солдатская кровь. Тут же складывали оружие, свое и трофейное. И тут уже присутствовал полковник Сареханов со свитой штабных. Видимо, командиру полка уже успели доложить о ходе боя, поскольку при приближении лейтенанта Магу он только хмуро поинтересовался:

– Саблю нашли, лейтенант?

– Никак нет, господин полковник!

– Ищите. Времени у вас остается все меньше.

– Слушаюсь, господин полковник!

Как только Алекс с Фелоновым скрылись за углом, унтер поинтересовался:

– И где мы ее искать будем?

– Понятия не имею.

– А если не найдем, что будет?

– Да ничего. Я тут не торопясь подумал, ничего они нам официально предъявить не смогут. Саблю я в денежный ящик сдал? Сдал. А это все равно, что в казну. Дальше за ее сохранность по закону караул отвечает. А что полковника не предупредил, так не успел…

– За два дня?

– Возможности не было. И пусть попробуют обратное доказать. Хотя, конечно, надо было доложить. Так что до трибунала дело не дойдет, сколько бы Сареханов ни грозился. А в полку мы и так прикомандированные, ну отправят нас обратно в Руоссию, так мы и так туда собирались.

– Отправили бы уже скорее, – пробурчал унтер, – эта чертова Гохара у меня в печенках сидит.

– Ладно, пошли отсюда, пока нелегкая еще генерала Лерхнера на нашу голову не принесла. Лучше Ивасовым займемся.

Как оказалось, тело унтера уже успели увезти во дворец. Там они его и нашли – в морге при лазарете. Всего одна пуля, дырка напротив сердца, и крови-то вытекло совсем немного. Несколько минут молча постояли с непокрытыми головами.

– Ну, вот и все, был человек и нету. Мундир запасной у него есть?

– Есть, как не быть.

– Тогда гробом займись.

Отослав Фелонова, лейтенант еще несколько минут постоял у покойного, потом позвал санитара.

– Сейчас к вам еще убитых привезут, смотри, чтобы этого отдельно положили, а то знаю я вас, все норовите трупы в общую кучу свалить.

– Слушаюсь, господин лейтенант.

Вспомнив о раненой девочке, Алекс поинтересовался:

– К вам девчонку раненую привезти должны были. Жива или нет?

– Так что, господин лейтенант, никаких девочек к нам в лазарет не привозили, только солдат.

Неужели померла? Но тут санитар добавил:

– Санитара раненого только-только привезли. Кто-то его ножом ткнул.

– Где он? – встрепенулся Алекс.

Раненый санитар был жив и в сознании, но еле мог говорить. Лейтенант задал только один вопрос:

– Это она тебя?

Солдат молча кивнул. Черт, ведь в руках же была! Но не связалась внешность совсем юной хрупкой девочки с любимой дочерью эмира. Ведь Фарход сказал, что она очень красива, а по местным меркам красавица должна быть круглолицей и в теле. Или на дочь эмира местные каноны красоты не распространяются? Но где теперь ее искать? И Фелонова, как назло, отослал! Значит, придется все сделать самому.

Из лазарета Алекс отправился в ту часть дворца, где обитала дворцовая обслуга.

– Стоять!

Пригвожденный ревом лейтенанта молодой, совсем еще мальчишка, гохарец замер на месте.

– Ты! По-руоссийски понимаешь?

Дворцовый служка начал мычать что-то по-своему.

– Пшел вон!

Придав пацану пинком ускорение, лейтенант отправился искать следующую жертву. Второй и третий, подвернувшиеся на свою беду под лейтенантскую руку, тоже руоссийского не знали. И только от четвертого удалось добиться хоть чего-то членораздельного.

– Врач. Понимаешь? Ну, доктор. Доктор при дворце есть?

Слуга закивал головой.

– Есть.

– Где живет, знаешь?

– Живет, знаю.

– Веди! Живо!

Подгоняя перед собой уже не молодого слугу, Алекс направился к месту обитания дворцового эскулапа. Рана у сучки довольно серьезная, как и потеря крови, далеко уйти она не могла. А к кому она пойдет? Правильно, к врачу, которого знает и которому может доверять. Там ее и надо искать.

– Господин лейтенант! Господин лейтенант! Подождите.

Фелонов! Это хорошо, что он нашелся, теперь будет на кого свалить грязную работу.

– Куда мы направляемся?

– К придворному врачу. Думаю, эта сучка Суюке прячется у него. Ну, вот мы и пришли. Стучи!

Стучать пришлось долго. Лейтенант уже начал терять терпение, когда ведущая во внутренний двор калитка наконец приоткрылась и в проеме появилась голова местного слуги. Недолго думая, лейтенант двинул по этой голове кулаком и, толкнув дверь, шагнул во двор дома. Следом Фелонов втолкнул дворцового слугу.

– Спроси у него, где хозяин!

Дворцовый послушно перевел, утиравший кровавую юшку с лица гохарец молча указал на нужную дверь.

– Пошли!

Хозяин дома встретил незваных гостей посреди большой светлой комнаты. Пол устлан коврами, по углам – подушки. Сам придворный доктор – солидный старик с седой, окладистой бородой. На лице искреннее удивление столь бесцеремонным вторжением. Слишком искреннее.

– Где она?

Слуга перевел сначала вопрос, потом ответ.

– Он не понимает, о чем его спрашивают.

– А я сейчас ему объясню!

Щелкнул взведенный курок «гранда», ствол уперся в мгновенно покрывшийся холодной испариной лоб старика.

– Где?

Нет, этот не выдаст, верный эмирский пес. Глаза закрыл, губы чуть шевелятся, видимо, молится. Сдохнет, но не выдаст. Ладно, с этим позже разберемся. Алекс опустил револьвер.

– Фелонов, найди ее! Носом чую, эта сучка должна быть где-то здесь.

Лейтенант остался с хозяином, а унтер сразу отправился на женскую половину дома, вскоре оттуда донесся истошный женский визг. Минуты три спустя вернулся Фелонов.

– Нашел, здесь она.

Алекс шагнул к хозяину.