– Значит, не понимаешь?

В ответ лекаришка опять отрицательно затряс бородой. Получив в лоб рукояткой «гранда», старик отлетел в угол, где и затих.

– А ты куда, – унтер поймал за шиворот пытавшегося улизнуть толмача, – с нами пойдешь.

Пока руоссийцы разбирались с хозяином, Суюке попыталась скрыться, но сил ее хватило только для того, чтобы доползти до порога. Никто из бывших в доме женщин помочь ей не рискнул.

– Надо же, какая упорная!

Унтер взял Суюке за ноги и оттащил обратно на ее ложе.

– Осторожнее, у нее может быть нож.

– Уже не может, – Фелонов продемонстрировал лейтенанту тонкий стилет, – я его сразу отобрал. Этот старый дурак сюда своих баб нагнал, думал, я ее среди них не замечу. Ну, я их сразу всех и шуганул, а эта так и осталась лежать.

Пока унтер распинался, Суюке лежала молча, только глазищами сверкала. А ведь, действительно, хороша стерва, даже мертвенная бледность от кровопотери не сильно ее портила. Алекс использовал возможность рассмотреть любимую дочь эмира получше. Узкое лицо, огромные глазищи под тонкими, красиво изогнутыми бровями, изящный носик и пухленькие, сердечком, губки. И волосы. Черные, густые, блестящие, заплетенные в косы. Если их расплести, то получится роскошная шелковистая грива, по которой так приятно провести ладонью, а потом запустить пятерню в…

Так, стоп. Надо остановиться. Это не просто красивая девушка, а смертельно опасный враг, а значит, и поступать с ней надо соответствующим образом. Вон у нее подбородок крючком и уши оттопыренные. И вообще, пора делом заниматься, саблю искать.

– Влад, узнай у нее, где сабля. Только не перестарайся. А я… Я снаружи покараулю, чтобы вам никто не мешал.

Не оборачиваясь, Алекс шагнул за порог и плотно прикрыл дверь. Чистеньким захотел остаться? Да, захотел! Не то что самому пытать, присутствовать при пытках молодой и красивой девушки не смог. А вот Фелонов сможет… Черт, что ж она так орет-то! Крики Суюке то затихали, то вновь резали уши. Когда же это все закончится наконец? Крики боли утихли, и дверь распахнулась. Первым вышел унтер, за ним, пошатываясь, выбрался бледный толмач.

– Раскололась сучка! Все выложила. Сабля в тайнике, в доме Юшани.

– Сходи, достань. Только солдат с собой возьми, мало ли что. А я за ней пригляжу. Если тайник не найдешь или он пустым окажется, возвращайся, спросим еще раз.

Фелонов отправился искать саблю, а Алекс вошел в комнату, где лежала Суюке. Ну и вонь! Похоже, гохарец не выдержал зрелища и блеванул. И дочь эмира уже не была красавицей – просто сломленная, изуродованная девчонка. И все это сделал он, лейтенант Магу. Стало стыдно и противно. Не выдержав, лейтенант вышел из комнаты, опустился на пол, привалившись спиной к стене.

Ждать пришлось долго. В сопровождении солдат вернулся Фелонов, притащил с собой слугу-толмача и саблю.

– Нашел?

– Нашел, только камешек кто-то успел из нее выковырять.

– Твою же мать! Кто?!

– Сейчас узнаем.

Унтер решительно вошел в комнату к Суюке, но буквально сразу вернулся обратно.

– Не узнаем, померла девка. Что дальше делать будем?

– Ничего, я мертвых воскрешать не умею. Полковник нам приказал саблю найти, мы ее нашли. А камень пусть сам ищет, хоть всю Гохару по камешку разбирает, а нам еще Ивасова надо похоронить. Кстати, ты гроб нашел?

Предоставив врачу возможность самому разобраться с трупом любимой дочери бывшего эмира, руоссийцы покинули его жилище. Фелонов отправился на поиски гроба, а лейтенанту Магу еще предстояло объясниться с Сарехановым.

Полковник рвал и метал.

– И у вас еще хватает наглости заявлять, что мой приказ выполнен?

– Так ведь саблю я нашел…

– К черту саблю! Где бриллиант?

– Не могу знать, господин полковник!

И прежде, чем полковник успел высказать свое мнение об умственных способностях лейтенанта Магу, Алекс успел вставить:

– Да и был ли он вообще? Мне думается, господин полковник, что все это только слухи. Кто этот «Солнечный свет» видел?

– Вы видели, лейтенант!

– Видел, – признался Алекс, – но вовсе не уверен, что это был, действительно, бриллиант, а не какой-нибудь заурядный горный хрусталь. По-моему, бриллиантов такого размера быть не может, а эмир просто дурил всем головы.

Сареханов выдохнул уже набранный в грудь воздух. А ведь это был не самый худший выход из создавшегося положения, причем для всех. Конечно, найти бриллиант, достойный храниться среди сокровищ короны Руоссийской империи, очень полезно для карьеры, но уж коли не удалось… А сегодняшний бой, в ходе которого были понесены заметные потери и разгромлен целый городской квартал, можно вполне представить как ликвидацию заговора местной знати. Если же грамотно все обставить, то всех еще и наградят. Тем более что тех, кто был в курсе происходящего, можно по пальцам одной руки пересчитать, и языком болтать не в их интересах.

Полковник поднялся, подошел вплотную к лейтенанту, глянул сверху.

– Знаете, лейтенант Магу, какой лейтенант самый худший?

– Затрудняюсь ответить на данный вопрос, господин полковник.

– Самый худший лейтенант – это лейтенант с инициативой, а вы – самая настоящая головная боль для любого начальника.

– Осмелюсь заметить, господин полковник, что моя инициатива…

Полковник жестом указал Алексу заткнуться и дальше слушать молча.

– Ваших заслуг никто не отрицает, но вы всего лишь прикомандированы к полку и даже не числитесь в списке его офицерского состава, а я уже начал вздрагивать при любом упоминании вашей фамилии. Поэтому считайте, что ваша командировка закончена. Очень надеюсь, что уже завтра я не буду иметь удовольствия видеть вас в Гохаре.

– Господин полковник, сегодня был убит один из моих унтер-офицеров, и прошу вашего разрешения присутствовать завтра на похоронах.

– Хорошо, – разрешил Сареханов, – присутствуйте, но послезавтра – в дорогу. Кстати, со дня на день мы ожидаем прибытия в Гохару генерала Маркашева. Хотите с ним увидеться?

От такой перспективы Алекса аж бросило в пот. В победном угаре от сравнительно бескровного покорения Гохары всем было как-то не до маленького лейтенанта, а вот генерал-губернатор вполне мог о нем вспомнить. И все его последние выходки припомнить заодно.

– Никак нет, господин полковник!

– Я почему-то так и подумал, – усмехнулся Сареханов. – Свободны, лейтенант!

Алекс уже взялся за дверную ручку, когда полковник спросил:

– А у кого все-таки мог оказаться бриллиант?

Пришлось задержаться, а ведь почти успел уйти от скользкого вопроса. Пришлось выкладывать свои умозаключения.