Впервые за все это время она подумала о муже, о Брю. Он мало что смыслит в войне, точнее, в подготовке к ней. Что он скажет детям, когда завоют сирены?

Но одним поводом для беспокойства стало меньше: если старый капитан из горловины Гарроу не вспомнит ее имя, никто не узнает, что она была на мысе Сопротивления. Странно, но, похитив Куарру, ситхи спасли ее брак!

Но пленили они не только ее. Привязанный рядом Йоган то приходил в себя, то отключался. Ребра едва не проткнули ему легкие; Йогану повезло, что он выжил. Особенно после того, как ситхи на руках тащили его сюда. Его привязали к мачте, не позволив лечь; их плечи соприкасались, и Куарра через Силу чувствовала его страдания. Когда «Невезение» дергалось на якоре, Йогана пронзала боль.

Он вновь открыл глаза:

– Где я?

– Со мной. – Куарра постаралась подыскать слова, которые хоть как-то успокоят его. – Сейчас нас отпустят.

– Неправда! – Ситхский высший повелитель шагнул к ней. – По крайней мере, не для тебя, Куарра Тейн. Ты пойдешь со мной.

– Что? – Куарра натянула веревки и замерла, вспомнив, что они с Йоганом привязаны друг к другу.

Эделл сцепил руки перед собой:

– Это… первая встреча наших народов. И она оказалась неудачной. Вы оказали своим соседям плохой прием.

– Как же нехорошо!

– Воздаяние последует позже. Но мне хотелось бы больше узнать о вас.

– Обо мне?

– Обо всех вас, об Аланциаре. – Он махнул рукой на вершины гор, проступающие на северном горизонте. – Я хочу понять, кто и как управляет вами, и ты мне в этом поможешь, Куарра. Но на моих условиях. – Забрав у Пеппин свернутую карту, он подошел к поручню и поднял руку. – Там, на северо-востоке, есть небольшая бухта. Надежно закрытая горами. Мы с тобой поплывем туда. Ваша военная столица, если верить карте, в нескольких днях пешего пути оттуда. «Невезение» останется здесь, пока я не подам с гор сигнал о своем возвращении.

Куарра уставилась на него:

– Ты сошел с ума, вы не похожи на нас. И все знают, что вы здесь. Наши люди моментально вычислят тебя.

– Ты что-нибудь придумаешь, – вкрадчиво сказал Эделл, передавая карту своей помощнице. – Должна, если хочешь, чтобы твой драгоценный Йоган остался жив. Если я не вернусь через две недели, он последует за рыбаками на дно океана.

Куарра посмотрела на Йогана. Он снова потерял сознание. Она сомневалась, что он слышал хоть слово.

– Я не хочу оставлять его!

– У тебя нет выбора.

Вытянув шею, Куарра посмотрела на Теллпу:

– У вас тут есть ваш кеширскийраб. Пусть он будет твоим вьючным животным. Зачем тебе я?

– Не глупи. Мне нужен местный проводник, знакомый с территорией. Кешири

Кешири здесь, чтобы распространять свою веру – веру в нас. Но вы встретили нас войной. Я хочу увидеть, что еще у вас есть в запасе.

Она долго смотрела на Йогана перед тем, как повернуться к человеку.

– Есть возможность спрятать тебя, – сказала она. – Но я сделаю это при одном условии…

– Ты не в том положении, чтобы торговаться…

– …условии, что вы отвяжете Йогана от этой мачты. В каюте есть койки. Позвольте ему лечь. Иначе вы его убьете.

– Разумно, – кивнул Эделл. – Переместите его.

Ситхи сразу же шагнули вперед, чтобы отвязать кешири от мачты.

Почувствовав, что путы ослабли, Йоган посмотрел на Куарру мутным взглядом. Его лицо осветилось радостью, но на смену ей тут же пришло беспокойство.

– Куарра, я не понимаю, что происходит, – пробормотал он. – Но ты не должна ничего делать из-за меня. Я того не стою.

– Мне судить об этом, – возразила она. И снова внимательно посмотрела на людей. Не кешири, но, быть может, и не чудовища: они подвержены сомнениям и их решения не всегда правильны. – Думаю, у меня есть то, что как следует напугает ситхов и они уберутся туда, откуда пришли. – Она посмотрела на север. – У меня есть Аланциар.

Ситхи правили Кештой. Но Аланциар, насколько понял Эделл, был настоящей империей.

По Кеште легко было путешествовать незамеченным, просто избегая главных дорог. Здесь все оказалось сложнее. Листва – какие же здесь деревья! – была обрезана далеко вокруг приподнятых над землей каменных путей, а лесопосадки от дороги отделяли глубокие канавы. И с башен путевых станций открывался отличный обзор. Эделлу с Куаррой удалось невидимыми проскользнуть по отдаленной горной дороге темной ночью, но он сомневался, что они смогут таким образом преодолеть весь путь. Аланциар знал.

Пронзительный вой безостановочно разливался над холмами, несясь, казалось, со всех сторон. Эделл так и не привык к нему. Более громких звуков он никогда раньше не слышал. Куарра объяснила, что это сигнальные сирены, звук которых образуется, когда пар проходит по большим стеклянным трубам. Такие сирены были, пожалуй, в каждой деревне. И даже на четвертое утро после разгрома флотилии ситхов сирены все еще выли.

Они знали.

Увидев впереди очередную путевую станцию, Эделл поглубже натянул на лицо капюшон моряцкого плаща. Он все еще волновался по поводу маскировки. Аланциарская форма оказалась ему слишком большой, и Эделл решил использовать одежду моряков. Но Куарра настояла на широком плаще и темных очках, найденных ею на борту корабля, – чтобы спрятать его глаза. Еще немного повозиться с лицом – и маскировка готова, сказала она. Эделл не представлял, как это может сработать.

Но вот же, до сих работало. Первый день путешествия прошел тихо – они никого не встретили, пробираясь по лесистым горам к северу от бухты Меори. Но на второй день дорогу заполонили кешири – в основном солдаты, идущие на запад. Эделла с Куаррой часто останавливали, и каждый раз проверка проходила одинаково. Сейчас, на перекрестке, все должно произойти так же.

– Что вы здесь делаете? – спросил вооруженный часовой, глядя на Эделла.

– Один из исполнителей для Кереббы, – ответила Куарра, быстро показав свои документы.

– Сегодня вечером? Да, думаю, они не хотят нарушать традицию. Особенно сейчас! – Часовой отступил назад, к охранной будке, и кивнул на Эделла. – А он неплох. Проходите.

Убрав документы, Куарра повернула вверх по дороге, на север.

– Пойдем, – проворчала она Эделлу.

Высший повелитель двинулся за ней:

– О чем он говорил? Почему они пропускают меня?

– Увидишь.

Он дернул ее за камзол, и они оказались лицом к лицу.

– Ты не в том положении, чтобы хитрить со мной, кешири!

– А ты не в том месте, чтобы пугать меня, – парировала Куарра.