что переживания — это не прямое отражение происходящего, а лишь субъективная временная проекция наших личных убеждений, в частности идеи о том, что мы должны страдать.

Как ни странно, противоположность боли — не радость, а принятие. Сопротивляясь, мы лишь подливаем масла в огонь. Сопротивление отбрасывает нас назад, к тому моменту, когда соответствующие эмоции были впервые подавлены. Так мы не разрушим сковавшую нас структуру, а лишь укрепим ее. Мы сохраняем возможность для ее существования, пока пытаемся бороться.

Мы с трудом верим, что достойны счастья, и потому постоянно и изо всех сил притягиваем и вызываем боль. Это вполне естественная для человека дихотомия, однако она не является непреодолимой. Пока вы с этим соглашаетесь, вы продолжите страдать. Если вы хотите верить, что страдания делают вас более живыми, — пожалуйста, однако на самом деле более живыми нас делает не то, что нас уничтожает, а то, с помощью чего мы заново себя создаем.

Как говорил Марк Аврелий, «решите, что вам не наносят вреда, и вред не будет вам причинен». Не чувствуйте себя пострадавшим — и не будете им.

78. Что мы находим в уединении

Одиночество — это просто концепция.

Это следствие того, что вы оказываетесь оторваны от тех, кто вас окружает. Вы чувствуете одиночество, когда ваша способность понять себя и примириться с собой зависит от взаимодействия с другими.

Взаимодействие в меньшей степени связано с тем, как другие ведут себя по отношению к вам. По большей части оно отражает ваше собственное отношение к себе как следствие чужого поведения. Дело не в том, сколько человек нас окружает или любит, — дело в том, что для нас значит любовь и как она меняет наше отношение к тому, чем заполнена наша жизнь. Кажется, что присутствие рядом людей доказывает ваше единство и взаимосвязанность, однако одновременно это подтверждает, что вы нуждаетесь не только в их присутствии, но и в одобрении и принятии.

Можно чувствовать себя страшно одиноким в переполненной комнате, а в полном уединении ощущать связь с другими.

Мы одиноки в такой степени, в какой являемся самостоятельными существами и осознаём себя таковыми. Другими словами, вы одиноки лишь в той мере, в какой сами так считаете.

Отказаться от мысли о том, что уединение и одиночество — это одно и то же, важно прежде всего потому, что в священном бездействии мы находим нечто удивительно чуждое и ускользающее. Это происходит, когда вы перестаете работать и позволяете себе просто быть. Когда вы перестаете определять себя через роли, которые играете для других и для себя. Перестаете смотреть на себя с позиции социума. Перестаете оценивать себя и сравнивать с другими. Учитесь позволять себе не думать о том, что было бы приемлемо с точки зрения других. Вы не только начинаете себя слышать, но и осознаёте, что вы — человек, способный слышать голос разума.

У вас начинается диалог с самим собой, более глубокий, более ясный и понятный, чем это возможно с помощью обычной речи. Хаксли писал: «Независимо от языка, независимо от интеллекта, интуиции и симпатии человек не в состоянии по-настоящему ни с кем общаться. Ключевая суть любой мысли и любого чувства остаются непередаваемыми, замкнутыми в непроницаемой комнате души и тела индивида. Наша жизнь проходит в вечном одиночном заключении».

И в этом нет ничего плохого.

Вы начинаете видеть и понимать, кто вы, так как не пытаетесь больше играть роль ради кого-то. Вы существуете только для себя. Вы перестаете вести себя в соответствии с чужими стандартами и начинаете действовать просто для того, чтобы жить, быть живым и здоровым, быть человеком. Вы даже не подозреваете, насколько это существенная часть вашей повседневной рутины, как много привычных действий связаны со стремлением получить одобрение со стороны внешнего мира и как часто эти действия не соответствуют вашей сущности. В итоге вы все больше теряете связь с собой.

Уединение — важнейшая практика из всех возможных. Она помогает осознать реальность и отделаться от мыслей о том, как все должно было бы быть. Уединение может и злить, и освобождать по одной и той же причине: оно позволяет вам остаться наедине с собой, чтобы лучше понять, кто вы, чем заняты и что вообще такое — быть человеком (хорошим, плохим, странным, даже неприятным). У вас не остается иного выбора, кроме как начать размышлять над более масштабными вопросами, над фундаментальными причинами, над тем, как и почему все происходит.

Мы можем увидеть общую картину, лишь когда отойдем от нее на достаточное расстояние.

79. Как вырастить новое поколение, не страдающее от повышенной тревожности

Большинство из нас не осознают, что зациклены на необходимости контролировать эмоции, так как вообще не думают о собственных чувствах. Вместо этого они изо всех сил стараются, чтобы все в их жизни было «как надо», ведь тогда не придется чувствовать вообще ничего.

Таким людям удается претворить в жизнь свои самые жуткие кошмары. Они без конца переживают, сколько им еще нужно заработать, чтобы считаться успешными, сколько еще ограничивать себя в еде, чтобы достичь нужного размера, как другие реагируют и ведут себя, чтобы можно было подстроиться и выглядеть максимально привлекательно. Они думают о собственном образе в социальных сетях, правильное ли впечатление они производят, а также о том, достаточно ли гламурно выглядит их жилище.

С помощью страха они заставляют себя «соблюдать приличия».

Мы не считаем, что подобные подходы и поведенческие шаблоны являются способом контролировать эмоции, ведь они давно стали неотъемлемой частью жизни, на уровне физиологии и психологии. Однако мы контролируем физическую сторону жизни не потому, что не в состоянии контролировать эмоции; мы контролируем физическую сторону жизни именно для того, чтобы держать под контролем эмоции. Мы думаем, что если найдем «свою половинку», то можно не бояться разбитого сердца; если мы физически привлекательны, нас станут ценить и уважать; если о нас хорошо отзываются, то и мы можем позволить себе думать о себе хорошо.

Любой, кто легко возбудим и кого мучают неуправляемые эмоции, подтвердит, что ключевая причина тревожности и паники — боязнь испытать тревожность или панику.

Мы