Я вцепилась в неё, как клещ, и проговорили мы почти до утра. Рассказ её произвел на меня потрясающее впечатление!

– Ну, что-то я разболталась... А пора бы уже ложится спать. Доброй вам ночи, кир Стефания...

– Да уж, боюсь, я слишком утомила вас расспросами. Но я очень-очень благодарна вам за рассказ! Это просто потрясающе, столько всего успеть увидеть!

Как обычно, осенив меня на ночь святым знаком, кир Арма улыбнулась и ушла.

Утром меня разбудила перепуганная Сета. За ее плечом стояла Руза, горничная кир Армы, размазывая по лицу слёзы и тихонько, словно боясь нашуметь, всхлипывая.

– Кир Арма ушла к Всевышнему...

Смерть кир Армы выбила меня из колеи...

Нельзя сказать, что она стала частью моей души, но уверенно шла к этому. По складу характера она, все же, была мне ближе, чем кто-либо. Даже кир Лисса, которую я любила и которой доверяла, как самой себе, понимала меня меньше этой женщины. И тут – нелепая, странная смерть...

Целый день я проревела, отменив все уроки.

Приходили распорядитель из кондитерского отдела. Кир Орно сообщил, что поступает огромное количество заказов на торты, на ближайшую седьмицу и уточнял, принимать ли их. Успеем ли мы справится?

Я сказала, что в эту неделю никакие заказы брать не нужно, отмените все. Может это и не слишком правильно, но мне было совершенно наплевать на потерю денег. Мода не пройдет за один день, а мне слишком тошно сейчас.

Я жалела только, что мало узнала о её жизни, о её приключениях, которые так необыкновенны для высокородной кир.

Никогда раньше она не рассказывала о себе так много, хотя, начиная с её первого совета мне: «Просто выдохните, кир Стефания» и кончая всеми мелочами, которые она ухитрялась предусмотреть, кир Арма несла в мою жизнь порядок, логику и житейскую мудрость.

Если подумать, что я видела в этом мире с самого начала? Крошечную деревню в забытом

начальством месте, Жожеля и его маман, стервенеющую от обиды Вассу...

Проблема в том, что я точно знаю, что будет со мной, дальше. Закончится лето, сестре короля пойдут первые партии зефира и мармелада в шоколаде, конфет в глазури...

Это даст огромный рывок моим делам. Мода есть мода, такое же начнут требовать себе все, кто более-менее вхож в высший свет. Следующий виток – богатое купечество, мечтающее войти в этот самый свет, потом – средний класс... за это время будут открыты кондитерские цеха и школы, будут попытки обольстить меня лично, попытки давления на моих кондитеров, которых, по сути, мне ещё только предстоит вырастить...

А потом Нью-Васюки превратятся... Впрочем, все знают, во что они превращаются...

А я превращусь  в сверхуспешную, ненавидящую весь мир тетку...

Я уже ходила этими путями. Я даже добилась на них определенных успехов. Да, совсем не таких масштабов, как я могу получить в этом мире. Но разница, по сути, так не велика... Хочу ли я повторения? Не по тому, что мне приходится выживать на три копейки и я не могу себе позволить даже необходимых удобств, это ведь совсем не так. А ради самого процесса развития бизнеса?

На самом деле, даже доход с рейта закроет практически все мои базовые потребности. Так чего ради я опять включаюсь в эту крысиную гонку?

Мне нравится делать торты, мне интересно писать книгу. Но не работать кондитером и бизнес-вумен. Я не хочу делать эти торты по шесть-восемь-двенадцать часов ежедневно. Я хочу раз в седьмицу или две побаловать своих друзей.

Возможно, там, в моем мире, у меня просто не было времени оглянуться, затормозить хоть на минутку. А здесь никого не напугает и не удивит, что юная кир сидит себе дома, поджидая хорошую партию, и не думает ни о каком бизнесе. Так что всю эту кондитерскую вакханалию я придумала, как один из способов вырваться из тисков Вассы и прочего. А когда все рассосалось само собой – просто продолжила путь по инерции...

Может быть, стоит уже наконец-то, отбросить социальное давление из моего мира? На тему «женщина должна то и сё...» и до бесконечности?

Прямо вспомнился стишок, запавший мне в память, из глубин интернета:

должна быть женщина свободной

должна счастливой быть она

короче баба вечно что-то

должна

Остается только задуматься, а чего же я хочу на самом деле? Чего бы я хотела, если бы не завязалась с кондитеркой? Чего бы я хотела дома, там, у себя, если бы не то, что случилось?

О чем думаю конкретно я, когда говорю – «пожить для себя». Ведь каждый вкладывает в это «для себя» что-то свое, глубоко личное...

Кто-то спит и грезит пожить без материальных проблем. Пожалуй, начав раскручивать маховик кондитерки, я, ну через полгода-год, смогу очень даже не хило продать всё это.  И саму идею, и школу, и книгу рецептов. И денег этих хватит и мне, и моим внукам, достаточно только сообразить что-то вроде акционерного общества и спихнуть всё это, например, на государство. Уверена, архаус, у которого на глазах будет идти столь лихорадочный рост спроса, не откажется оформить всё достаточно грамотно. Пожалуй, отказываться от денег совсем не стоит. Даже если мне они не понадобятся – пусть себе капают.

Рано или поздно я захочу семью и детей, тогда запас и пригодится.

А сейчас? Отправиться в столицу и поиграть в богиню моды? А нужно ли оно мне? Это приятно в настоящие семнадцать-восемнадцать. С возрастом очень сильно меняется цена тряпок. Не та цена, которую пишут на кассовых чеках, а та, в которую ты сама оцениваешь сумку и туфельки.

Есть одна тема, которая интересовала меня и дома, и, пожалуй, способна поглотить целиком моё время. Вся проблема в том, что как раз тут у меня может встать на пути местный социум.

Пожалуй, юная кир, мотающаяся по морям и океанам, путешествующая с минимальной защитой, никогда не впишется в местное общество...

А ведь здесь ещё полно белых пятен на карте... И это то, что, возможно, способно полностью поглотить всю меня. Возможно, не навсегда, но совершенно точно – на очень длительное время.

Я ни разу не покидала ни эту область, ни этот континент. Я не умею ездить верхом, а ведь любые новые земли в этом мире обживают пионеры, обычные живые люди, за которыми не стоят национальные корпорации или скучающие миллионеры. Они, эти люди, идут пешком, едут на конях, плывут на лодках и допотопных плотах...

До сих пор я даже ни разу не поднималась на борт местных парусников, хотя каждый день вижу мачтовый лес, когда еду на работу. Неужели и эту жизнь я снова просижу за бумагами, дурацкими переговорами и развитием маховика под названием «бизнес»?

На похороны, совершенно неожиданно, приехал кирус Лерго-младший. Во время общей молитвы в местном храме я заметила, как он украдкой вытер глаза. Похоже, их знакомство с кир Армой было гораздо ближе, чем я думала.