Она всегда может удивить. Эту фразу часто можно было услышать на Анатрее и сейчас Полковник, уже вытянутый со стены, сейчас полностью осознал суть этого высказывания.

Она всегда может убить.

Спасатель стал утопающим, а другого телепортатора на стене не было. Полковник уже распрощался с жизнью, когда краем глаза заметил пролетевший мимо силуэт. Давление от шипов тут же исчезло, а хватка на груди стала ослабевать. У него в руках появился веер карт, разрубивший остатки вражеской конечности вместе с бронёй, когда темнота уже начала смыкаться вокруг.

Мощный толчок в спину вытолкнул его вверх, где его за руку ухватила ледяная плеть Анзора. Когда его развернуло лицом к чёрному морю внизу, он успел увидеть, как Хель отчаянно бьётся, поглощённый уже по пояс. Через мгновение быстрейший из воинов Альянса скрылся из виду полностью и только раздавшийся следом мучительный вопль напоминал, что он ещё жив.

Тогда с неба в место где находился Хель выстрелила неизвестная сила. Призрачная рука прошла сквозь тёмную, полуфизическую плоть и потянула скаута назад. Хель, в виде духа, показался над пытающимся поглотить его чудовищем. И на глазах у всех на стене, устремился в небо, притянутый чьей-то силой.

Случилось то, чего не случалось на Анатрее с момента появления на ней этого чудовищного катаклизма – душа, павшего не стала частью сдерживаемого здесь врага.

Он у меня.

Анзор услышал в голове голос брата. Душа Хеля не была расколота на части. Даже здесь, на этой проклятой всем миром планете данное Элимом обещание действовало. Все, у кого была нанесенная им метка лишь теряют физическую оболочку, а не умирают окончательно. Оставшиеся минуты ячейка провела в гробовом молчании, отбивая все атаки чудища, пока им на смену не пришли свежие воины.

- Что с Хелем? – спросил спасенный им Полковник, как только они ступили на платформу.

- Элим забрал его. Всё хорошо.

- Всё хорошо… - Полковник плюхнулся на платформу, едва сдерживая подступившие слёзы. Он облажался и из-за этого Хелю пришлось рисковать собой. Потом Ньюрум скажет, что они оба поступили как идиоты, но всё это не важно. Главное – это то, что душа Хеля не исчезла на этой планете.

Огорченные исчезновением Хеля, но не разбитые его смертью воины Альянса возвращались обратно, ещё не зная, чем для них обернется это происшествие. История о произошедшем быстро облетела всю планету. Все прошлые истории о народе Поглотителя оказались стёрты одним фактом – они не умирают на Анатрее. Довольно быстро эта мыль осела в головах прочих воинов и отношение к народам Альянса стало меняться. Буквально за несколько лет они из молодых, перспективных воинов превратились в отщепенцев, изгоев. Они по-прежнему стояли на стене вместе со всеми, но отношение других к ним чувствовалось даже там.

Вы не с нами. Вы не разделяете нашу ношу.

Никто не говорил этого напрямую. Никто не выказывал это действиями, явно. Однако с того момента, как об предназначении метки, что носил каждый воин Альянса стало доподлинно известно, они стали с завидной частотой попадать в госпиталь с серьёзными ранениями. Из-за чего многие реже стали появляться на стене, что в свою очередь только добавляло желчи в слова окружающих.

После очередной неудачной смены Мэган оказалась в госпитале. Целители обработали её раны, хотя даже в их глазах, она видела то презрение, с которым к ним стали относиться на Анатрее. Иногда ей казалось, что только страх перед Элимом сдерживает остальных от того, чтобы сбросить их за стену.

После Хеля были ещё двое. Двое всего за пять лет. Их отряд существенно сократиться к концу срока призыва, если такая тенденция продолжиться. А она продолжится. Мэган знала это также хорошо, как и то, что пока её отрезанная рука отрастает, за стенами о ней всё больше шепотков. Она решила пройтись перед очередным сеансом восстановления.

На неё старались даже не смотреть пока она бродила по коридорам. Её внимание привлёк слишком знакомый и неуместный для этой планеты звук – детский плач. На Антрее очень редко появлялись дети, несмотря на то, что воины зачастую снимали стресс самым благоприятным для того образом.

Она сама не зная зачем вошла в палату, откуда доносились детские крики. Внутри на кровати лежала женщина-такэнси с вопящим комочком плоти, бережно завёрнутым в ткань. Она плакала, глядя на ребенка, совсем не скрывая свою грусть и тоску.

- Почему ты грустишь? – спросила Мэган, глядя на молодую мать, которая кажется уже прощалась с только появившимся на свет ребенком.

Женщина-такэнси подняла голову, только сейчас заметив вошедшую землянку.

- Уходи отсюда, неумирающая, - бросила женщина и вновь обратила взгляд на ребенка.

Мэган, несмотря на враждебность с которым было брошено последнее слово, уже ставшее на Анатрее оскорблением, не ушла, а подошла ближе. Родиться на Анатрее считалось проклятием. Мэган слышала об этом раньше, но она никогда не думала, что это воспринималось так серьёзно.

- Ты дала ей имя?

Мэган стоило только взглянуть в лицо ребенка, чтобы понять, что это девочка.

- Нет, землянка. А теперь убирайся пока я сама тебя не вышвырнула.

В этот раз Такэнси упёрлась взглядом в человека, продемонстрировав своей аурой, что больше не потерпит её присутствия. Мэган это нисколько не озаботило. Она смотрела в глаза маленькой девочке, успевшей успокоиться в её присутствии.

- Хоуп. Тебя зовут Хоуп.

И на глазах удивленной Такэнси на груди девочки появилась метка Поглотителя. Точно такая же как у Мэган.

- Убирайся отсюда, неумирающий. Она не хочет тебя видеть.

Двери казармы так и не разошлись в стороны. Он уже потерял счёт тому сколько раз эти двери закрывали ему путь внутрь. После смерти Хеля всё изменилось и, хотя его Наэрд пыталась поддерживать с ним отношения, её соплеменники были против этого, будто он был прокажённым.

Полковник развернулся, сделал пару шагов и остановился. С этим нужно было разобраться. Этот раз будет последним, когда он сюда пришёл. Мужчина снова развернулся и направился к двери.

- Тебе же сказали убираться отсюда, землянин.

Человек проигнорировал донесшийся из динамика голос. Он шагнул вперёд и со всей силы ударил по дверям казармы, напрочь выломал обе створки. Под удивлённые взгляды находящихся внутри нотоганцев, Полковник зашёл внутрь.

- НАЭРД!

От крика человека задрожали даже стены. Не было ни единого шанса чтобы она его не услышала.

Вокруг