– Так и называй, – добродушно подмигнул мне орк. – Никто не должен знать, что рядом с тобой не увалень захолустный, а кто-то другой.

– Ты думаешь, по тому, как ты дерешься, никто не поймет, что ты не простая деревенщина? Готов биться об заклад, настоящего Митиано эльфы на ремни бы порезали. А с тобой они справиться не смогли, что тогда в борделе, что нынче дома.

– А кто об этом расскажет? – ухмыльнулся орк. – В живых никого не осталось.

– Ну хотя бы Пехов.

– Он тоже не расскажет. – Лжемитиано заметил мои выпученные глаза и заржал в голос, мотая головой: – Не-не-не, живой он, живой. Просто мы с ним все обговорили уже. Я и с начальством вопрос решил.

– Охренеть! – возмутился я. – За моей спиной сговорились! Давай, выкладывай тогда, что за начальство такое?

– Не, – помотал головой орк, – пока не скажу. Не время и не место.

– То есть, – нахмурился я, – Пехову можно, а мне нет.

– Да зачем тебе это, брат? Садись уже в повозку, поехали отсюда.

– Это прежде всего вопрос доверия, – полез я в авто. И то правда, какого хрена мы тут перед управлением торчим, когда дела неотложные имеются? – Я должен знать, кто прикрывает мне спину. А в вас я не уверен. Тем более теперь. Едем в забегаловку «Слепая лошадь».

– К гоблинам? – удивился орк.

– К ним. Нужно прояснить кое-что, пока не поздно. И все-таки я должен знать, на кого ты работаешь.

– Тебе нужно знать, – упрямо заявил орк, трогая драндулет с места, – что меня специально прислали защищать тебя и во всем помогать.

– Кто прислал? – Я не был готов доверять никому из здешних шишек. Все они могли участвовать в заговоре. – Не герцог же.

– Не герцог, – согласился орк. – Есть и поважнее фигуры.

Ну вот, еще один деятель заявляет, что игра идет на более высоком уровне, чем местечковые разборки. Верить в добропорядочность этого темнилы или нет? Что за контора такая, на которую он пашет? И что за игру ведет?

– И чем вы занимаетесь? Только не говори, что спасаете мир.

– Вообще-то, – покривился орк, – без всякого пафоса, так оно и есть.

– Угу, – скептически кивнул я. Так прямо ему и поверил. – А на кой тогда весь маскарад нужен был? Ну и сказал бы сразу, что для охраны прибыл. Для чего нужно было Митиано прикидываться.

– Это не столько для тебя, сколько для окружающих. Меня не должны были подозревать, а благодарный газаг выглядел вполне достоверным прикрытием. Ну и твое неведение играло нам на руку.

Да уж. Теперь я еще больше был склонен не доверять организации, разыгрывающей мою фигуру втемную. Не удивлюсь, если они кого-нибудь пытаются отыскать, используя меня в качестве живца.

– А если бы настоящий Митиано сюда приперся? И конец тогда всей вашей хитрой игре.

– Не приперся бы, – помотал головой орк. – Не выжил он. Помер на следующий же день, как ты сюда уехал.

– Вот это номер, – огорчился я. А я так радовался, что смог парню помочь. Но, видимо, не срослось что-то, не справился его организм. Если только… – А это точно не вы его ради своих высоких целей порешили?

Орк кинул на меня такой полный удивления и негодования взгляд, что я невольно поверил в его непричастность к смерти газага.

Что ж, придется играть с теми картами, что уже на руках. Как не доверял я своим спутникам, так и не буду. Я-то их чуть ли не за друзей уже считал, а они без моего ведома союз заключили и какие-то свои дела проворачивают.

К «Слепой лошади» я подъехал, разумеется, не в самом хорошем расположении духа. Столько всего вроде открылось, но стало лишь хуже и непонятнее. И смерть настоящего Митиано неприятно скребла душу, множа на ноль настроение. И вдобавок ко всему солнце заволокло тучами и полил мелкий, моросящий, жутко противный дождь.

– Оставайся в машине, – поднимая воротник сюртука и зябко ежась, заявил я орку, – один пойду.

– Там может быть опасно, – возразил тот, но меня его общество сейчас как-то больше напрягало, чем успокаивало. Да и гоблины тогда просили, чтоб я один пришел.

– Услышишь выстрелы, тогда милости прошу. – Я угрюмо посмотрел на орка. – А пока подожди меня здесь.

Еще на подходе к забегаловке в нос шибануло смесью запахов разнообразной и не очень свежей еды. В столовках я иногда такое встречал, особенно в недорогих, что вдоль трасс за городом расположены были. Только тут амбре витало куда сильнее и противнее. Ну а внутри и вовсе было хоть нос затыкай. Что ж за еду здесь готовили, если меня уже на входе блевать потянуло?

Ко всему этому в обеденном зале было ужасно накурено и благодаря плотно зашторенным окнам довольно темно. Зайдя с улицы, с минуту, наверное, привыкал к этому мраку, прежде чем хоть что-то смог разглядеть.

Немногим больше десятка посетителей расположились за грубо сколоченными столами. Сидели кто на лавках, кто на довольно корявых табуретах, и все пялились на меня, словно на чудо-юдо какое-то.

Оно и понятно, кроме гоблинов, в таверне никого не наблюдалось. И можно предположить, что никого из представителей других рас в этой тошниловке никогда с распростертыми объятиями не ждали и не встречали.

– Тебе че тут надо, дядя? – прогнусавил кто-то из задымленного сумрака зала. – Попутал чего или кошель сильно карман топырит? Небось поделиться с нами решил?

Знал бы ты, что мне «карман топырит», не был бы столь наглым. Хотя на всю толпу у меня конечно же патронов не хватит. Так что с мирными переговорами затягивать не стоило:

– Вечер в хату, братва. – Более дебильного приветствия и придумать было нельзя, но ничего другого при виде гоблинских рож мне в голову не полезло. Все выглядели как самые отпетые уголовники. – Мне нужен Жмых. Он сам меня позвал.

– С чего бы Жмыху сыскаря сюда зазывать? – Грубый, чуть дребезжащий голос теперь донесся с другой стороны. – Разве что глянуть, какого цвета у него потроха.

Говорящий заржал, и его злой, мерзкий смех подхватили остальные ушастые недомерки.

– Я новый дознатчик, – не стал я лезть пока в бутылку, – и Жмых хотел со мной о чем-то побеседовать.

– Со мной побеседуй, – еще один разговорчивый объявился, – а то я как раз на мели. Мне деньги позарез нужны.

– Ну уж извини. – Я на всякий случай взвел курок пистолета в кармане. – Денег с собой не прихватил. Не рассчитывал на тебя.

– Зато часики вон дорогие у тебя в кармане посверкивают! – хохотнул ушастый остряк. – И значок твой мне зело ндравится. Я его на шлюх приляпывать буду, когда «наказать» их захочу.

М-да, тупанул я, забыв служебную бляху снять. Да и часами зря внимание привлек. Нужно было их орку оставить или хотя бы из жилетки в сюртук за пазуху убрать. Как бы не встрять теперь по полной.

– Так он тебе не понадобится. – Не огрызаться и дальше смысла не было. Почуют слабину, всем скопом навалятся. – Сунешься ко мне, останешься без своей наказывалки.