Бьянка в летнем белом платьице из хлопка и кружева накидывает джинсовую курточку на плечи и идет по усыпанной камнями тропинке, огибающей лесок. Сквозь ветви деревьев пробивается серебристый свет; все окутано тишиной, все дремлет, слышен лишь шум моря вдалеке.

Она идет мелкими шажками, и по мере приближения сердце оживает в груди. Она и сама не знает, чего ожидать от этого свидания вслепую – при этом сравнении она невольно улыбается. Несколько часов она промучилась этим вопросом, но в конце концов решила поехать. В последнее время она и так слишком часто говорила себе «нет». Мыслям, чувствам, боли и радости, а теперь механизм самозащиты как будто дал сбой. С тех самых пор как Бьянка попрощалась с Маттиа, она не приезжает в это место – и теперь у нее какое-то странное чувство: оглядываешься, вдыхаешь воздух – и кажется, будто ничего не изменилось. Она повсюду ищет признаки стройки, табличку о начале работ, что заметила прежде, но – ничего. Все кажется нетронутым, деревья стоят, как ни в чем не бывало, живые и благоухающие. Она идет дальше и видит то, чего уж не ждала увидеть – и не верит своим глазам. Вот он – пансионат, все еще стоит там, где стоял. Но ведь у русских покупателей были другие планы? Они ведь должны были снести его, чтобы на его месте построить мегакурорт?

Вокруг все так прекрасно, что она в замешательстве. В голове ее проносится вихрь вопросов: «Что все это означает? Где Дэвид? Внутри или еще не приехал? А может, и вовсе не приедет?» Теперь она в двух шагах от здания и может рассмотреть его вблизи: стены только что побелили – известь белая и свежая, старые окна заменили на новые, синего цвета. Все новое – лишь прежняя планировка сохранена. У нее нет слов: все вместе – потрясающее зрелище. Губы ее сами собой расплываются в улыбке.

«Странная штука – жизнь, – думает Бьянка. – Я еще не знаю, что делать, но радуюсь тому, что маленький пансионат у моря не снесли ради огромного отеля». Она не знает, что найдет внутри, но уже счастлива этому нежданному подарку.

Пробует повернуть ручку входной двери – но она заперта, не открывается. Тогда она вынимает из маленькой полотняной сумки-почтальонки ключ – тот самый, что передал ей Дэвид через Амалию. Вставляет в скважину, поворачивает вправо, чуть подталкивает дверь, и та открывается. Бьянка на цыпочках входит – и словно погружается в сказку, в сон, в зачарованное королевство. В жизни она не видела ничего подобного: тысячи мыльных пузырей парят в воздухе, кружатся в голубоватом свете светильников. Невероятное зрелище! Глаза у нее распахиваются, как у ребенка, который в первый раз увидел радугу. Медленно она ступает по комнате, а пузырьки бесшумно лопаются, и сильный аромат цветов проникает в ноздри.

Как и снаружи, внутри пансионат отремонтирован, но душа его осталась нетронутой. Рядом с атриумом она узнает деревянную стойку, перекрашенную и инкрустированную вставками из голубого мрамора. Бьянка невероятно тронута: ноги у нее дрожат, сердце бешено колотится, на глаза наворачиваются слезы. Видимо, все было не так, как она думала… Ведь не может же это быть тот самый гранд-отель, что хотели построить русские!

– Дэвид? – зовет она чуть слышно. Ответа нет. – Я здесь. А ты?

Она оглядывается, но вокруг – ни души. Тогда она идет по холлу к лестнице, ведущей на второй этаж. На ступеньках расстелена красная дорожка, усыпанная белыми лепестками. Она поднимается, все более взволнованная и счастливая. Если Дэвид хотел сделать ей сюрприз, у него это отлично получилось.

– Есть тут кто-нибудь? – спрашивает она уже громче. Ковер из лепестков простирается дальше лестницы, вдоль всего коридора второго этажа, указывая путь к террасе с видом на море. Она пробегает эти несколько метров, сама не зная, что подталкивает ее в сторону открытой балконной двери. Словно чей-то голос зовет ее, заставляя сердце биться все сильнее. Еще шаг – и вот она уже снаружи. Подходит к кованым перилам, смотрит вниз, на море. И только тут понимает, что все это мог сделать только он – и как это она сразу не сообразила?

На пляже – огромное сердце, выложенное голубой галькой, в цвет ее глаз. В центре – надпись красными камешками: «МЫ ЗДЕСЬ».

Мы.

Он и она.

И в самом деле – он там, в точке, где встречаются две половинки рисунка.

Он боялся. Боялся, что потерял ее навсегда. Боялся, что, получив письмо от Дэвида, она не придет. Но теперь, увидев ее, Маттиа улыбается.

Довольно одного взгляда, чтобы понять друг друга без слов. Она тоже улыбается, и ей кажется, что она парит в небесах. Прижав одну руку к сердцу, сжимает кулон и слышит музыку, в которой звучит благодарность и перерождение. В этом мотиве отчетливо звучат слова: «Спасибо, Дэвид, ведь без твоего письма я бы никогда сюда не приехала. Спасибо, Амалия, за то, что вложила его в мои руки. Спасибо, мама, за то, что даже молча ты продолжала со мной говорить, указывая путь». К «НАМ».

Она пробегает коридор, сбегает вниз по ступенькам, перескакивая через одну. Чувствует, что сердце вот-вот вырвется из груди: жизнь бьет бурным потоком, и на этот раз ей хочется быть в самом его центре. Хватит убегать!

Вот она и снаружи, и все бежит, пока не прибегает к нему, и они сливаются в долгожданных объятиях. Эти мощные объятия выдергивают ее из прошлого – есть только это мгновение, без границ, и нет больше гордости, правильной или неправильной. Есть лишь блаженство.

Маттиа берет ее лицо в свои руки:

– Теперь-то ты веришь, что я люблю тебя? – спрашивает он, неотразимо улыбаясь. И в этот момент она понимает: есть только любовь, и нет больше смысла с ней бороться. Бьянка кивает, никак не может остановиться. У нее нет больше слов, нет больше страха, лишь слезы радости, которым она дает волю. Ее губы сливаются с губами Маттиа, в них вся любовь, что она готова дать и принять.

Теперь «МЫ» – это они. Цветок, закрывшийся на закате, вновь раскрывается в рассветных лучах. Они стоят, неподвижные, вдыхают аромат друг друга, как две души, чьи судьбы были предопредлены, и слушают ласковый шум волн.

Солнце медленно поднимается из-за горизонта, и в небе повисает его золотой диск. Рождается новый день. Идеальный день для начала пути, который они пройдут вместе.

Солнце медленно садится, отчего небо расцвечивается красными искрами. Скала Эс Ведра окрашивается в оттенки оранжевого. Море под ней – золотистая гладь. От нереального света трепещет сердце и все окутано зачарованной светлой грустью. Она стоит перед этим бескрайним пространством в легком белом платьице, волосы заплетены в длинную косу набок. Она смотрит на горизонт, на это священное море, расширяющее сознание, и чувствует, как разрывается от счастья. Приложив руку к животу, она прислушивается. Новая жизнь в ней едва шевелится, кажется, будто внутри трепещут крылья бабочки или крошечные рыбки взметают в воздух облака брызг.

Словно дрожащий пузырь, принимает форму новая материя, в ритме одного сердца, которое бьется за двоих.

Ребенок родится в феврале – еще четыре месяца. Если будет девочка, назовут Аврора; если мальчик – Самуэле. Но узнают они об этом только в конце – Бьянка и Маттиа так решили.