На следующей неделе ко мне приехал Вячеслав. Он, как и тогда, был краток и деловит. Пояснил, что «наверху» поменялись люди и скоро на лесные дела наложат лапу чужие бизнесмены. Выстоять, пока нет никакой возможности. Поэтому, нужно уводить деньги, продавать активы и, вообще, удрать подальше из этих мест. Но! Скучно не будет, потому что начнем ковать свою политическую структуру, и я в этой игре отвечаю за N-скую область. На все сборы два месяца. Затягивать нельзя!

Мне нужно было принимать решение. Нет, не по фирме и капиталам. Здесь всё предельно ясно. Ждать пули в лоб или разорения я не собирался. А вот Элла, девочка и вся прочая мистика? Я размышлял таким образом: первый вариант – смыться с концами. Вроде благоразумно. Но если пророчеству суждено сбыться, то, как и когда оно проявиться, каким боком повернётся – невозможно сказать. Я просто могу потерять контроль над ситуацией и стать жертвой слепой судьбы. Второй вариант – жениться на Элле и забрать её с ребенком с собой. Бросить эту Эвенкию, непонятного Эрлика, спрятаться в N-ске. Почему бы нет? Я остановился на втором варианте, но твёрдо вознамерился походить по снам всех персонажей закручивающейся драмы.

То, что я увидел в этих снах, окончательно смирило меня с мыслью о том, что я в плену воли Божественного Воина. Я принял это спокойно. Ведь если это не так, то стоило признать себя помешанным или просто сумасшедшим. Но такое допущение никак не вязалось с моим логичным поведением, с самоощущением. Да! Я Чакраватин. Я же не кричу об этом вслух, не тычу в рыло каждому встречному свою избранность, я не религиозный фанатик. В конце-то концов, я не бегаю по миру в поисках знамений – они сами меня находят. Буду спокоен, буду твёрд.

Теперь об их снах. Не вдаваясь в детали. Эрлик сын Ильи Петровича, но не знает об этом. Он же отец Эвелины, но об этом не хотят знать братья Монастырёвы. Элла не может даже видеть Эрлика, а он любит её страстно и самозабвенно. Эвелина слишком мала, чтобы что-то знать. Эрлик шаманского рода. У него есть шаман-наставник. Но в его сон я не смог войти. Такое впечатление, что там меня ждали, что старый шаман знает о путешествующем по снам. Меня так сильно изодрала огромная Росомаха, когда я подползал к его предсонью. Я еле вырвался. Не я, конечно, а мой взгляд, притворившийся белкой на ветке. Два дня раскалывалась голова и болели глаза. Все! Забираю Эллу с дочкой и уезжаю в N-ск. Только…

Только остается еще вопросец. Диск. Что такое этот диск? Где его искать? Кто им владеет?

Учитель, помоги, я устал жить, ожидая неизвестность. Где ты, старый дурак!

***

Я уже много лет не брался продолжать свою странную исповедь. Ещё раз повторюсь, что не понимаю для чего пишу всё это, и для кого, если испытываю неотвратимое желание сжечь эти записи. Что-то держит. Наверное, пишу для себя. Тогда поздороваюсь. Здравствуйте, жёлтые предательские листки!

Всё случилось, как я и планировал: Элла – моя жена, Ляля дочь. Мы живем в N-ске. Я тут для всех бизнесмен среднего калибра, никому и невдомёк, что лежит на моих банковских счетах. Монастырёв-папа тоже не зажал наследства – мои девочки очень не бедны. Как и наставлял этот Вячеслав, я секретарь областной парторганизации «Чести и совести». Крупная персона. Проблем никаких – живи и празднуй! Но нет. Тайна пророчества съедает мой ум, ночами сниться Учитель и храм. Я сам иссушил себя глупыми фантазиями о своём сверх-предназначении. Но как же иначе? Иначе невозможно. Я избран, я чувствую это, я выше и мудрее прочих, я – Чакраватин! Я хочу, я жажду исполнить пророчество. Пусть это глупо для других, но не для путешествующего по снам.

Теперь я всё более уверяюсь с каждым днём, что Эвелина и есть та богиня с фрески из таинственного храма. Она ещё не знает о своей миссии Праматери, это не беда. Всему своё время. Я терпелив. Грезящие ждали столетиями, а мне осталось всего каких-то пять-шесть, ну может семь лет. Как она прекрасна – моя приёмная дочь, как возвышенно её будущее, какая великая судьба. Она живёт и растёт ради исполнения великой тайны.

Мне не скучно. Теперь светлая и великая мистика Востока хищной кошкой пробралась в политические умы. Идея царствующего Тенгри побеждает скептические и дурацкие демократические демагогии. Что ж, это близко мне по духу! Великий завоеватель Чингиз-хан сотворил некогда мир единой воли и силы, где правят воины и мудрецы. Где власть совпадает не с пожеланиями грязной черни, а со своей истинной природой и сутью – мудростью высшей касты! Может быть, это тоже часть пророчества? Да, конечно, это так. Мистический Воин подчинит себе мир.

Пусть много грязной, рутинной работы. Пусть много неискренних, фальшивых слов. Идеология должна подчинить разрозненную аморфную людскую массу и тогда, только тогда, когда они станут стонать и просить на коленях стать тебя Великим Каганом, тогда ты явишься в сиянии и великолепии своей силы! И орда с криком «Ура-а!» пойдёт за тобой.

Кто знает, может быть провидению угодно, чтобы исполнение пророчества стало важной частью нового мира Тенгри.

Вот, что я хотел пока написать. Вот, что я сейчас делаю. И я сделаю больше, чем от меня ждут тупые боссы. Они уверены, что Тенгри – их тонкая политическая интрига, их игра. Как они презренны в своем самомнении. Тергни – это вера! А когда вера поведёт орду, орда растопчет каждого у кого в глазах мелькнет фальшь. Я им пока еще помогаю. Пусть растят свою смерть!

* * *

На днях мне Элла высказала откровенную женскую глупость. Ей не нравиться, как я смотрю на дочь. Слишком много любви ей чудится в моём взгляде и любви не совсем отцовской. Нет, она не имеет в виду ничего дурного, но, по её мнению, я отношусь к Ляле как к какой-то иконе или богине. Прислуживаю и потакаю ей во всем, во всех капризах и желаниях. Так нельзя воспитывать ребенка. Ляля начинает игнорировать родную мать, закатывать истерики по поводу любого замечания или отказа, а папа, который балует, лучший на свете. Элла считает, что у меня на уме что-то нехорошее, что я веду себя дома как раб ребенка.

Дура! А как еще следует вести себя с богиней!

И ещё я постоянно внушаю Эвелине, что она важнее всех на этом свете, что у неё высокое и светлое предназначение. Что я имею в виду, кричала Элла, я обязан ей всё объяснить. А если нет, то она заберёт дочь и уедет к отцу.

Я думаю, что это женская ревность. Она чувствует, что дочь начинает всё больше значить для меня, чем она сама. Ей плохо от этого. Плюс, конечно, материнские инстинкты трубят тревогу. Но я же не могу рассказать ей о пророчестве. Тем более, что сказано в нём про отца и мать, что их быть не должно. Может, пришло время первых решений и первых жертв? Может судьба требует от меня ограничить богиню от ложных влияний? Это испытание мне? Испытание? Тогда я готов! Судьба требует подарить вечности семейное счастье? Это тяжело. Очень тяжело. Но я же знал, что придет время жертвы. Пусть будет так.

***

В голове звучит тягучая грустная песня на почти незнакомом языке. Лишь отдельные слова переводит уставшая ковырять прошлое память. Кто я? Эдуард Борисович Курдюм. Маленький бродячий цыганский малыш, подобранный в жуткий мороз в подвале дома бездетной престарелой супружеской парой. Они стали моими родителями. Я так и не смог их полюбить всем сердцем, но чувство признательности и благодарности сделало меня неплохим сыном. Откуда я взялся на белом свете, кто были мои настоящие родители? Скорее всего, голодные бродячие кочевые цыгане, а может, может быть, их вовсе не было? Может я и подброшен в этот мир кем-то всесильным, только ради одного – пророчества? Почему я умел ещё до встречи с Учителем видеть во сне, почему так легко овладел его тёмным искусством? У меня нет ответов. У меня есть предназначение! Я – Вселенский Сирота преподнесу миру его новую Праматерь!