могут вскружить голову, а кому-то миллион не вскружит. Главное что у человека в голове, — легонько постучал он указательным пальцем по своему виску. — Если хочешь узнать был ли одурманен популярностью, естественно был, первые месяцы считал себя гением, потом сел, подумал, и постарался не терять голову. Всё проходит, и моя популярность пройдёт однажды, и чтобы когда этот день наступит я не почувствовал себя опустошённым, стараюсь напоминать каждое утро "Оберон ты лишь временный патрон". Я выстрелил, скоро порох осядет, и всё закончится. Не знаю, понял ты меня или нет.

— Браво, — с уважением похлопал ему Родион, — редко сейчас встретишь медийную личность, которая старается оставаться собой. И всё-таки, успех — это везенье или кропотливая работа над собой?

— И то и другое, — не задумываясь, ответил Оберон, — я много работал, и мне улыбнулась удача.

— Ты себя считаешь удачливым?

— Да, вполне.

— Зато честно, — усмехнулся Родион, и отпил из рядом стоявшего стакана воды, — Расскажи, пожалуйста, о переломном, судьбоносном моменте в своей жизни.

Я прислушалась. Интересно, что было в жизни Ефима судьбоносного. Мы с ним мало узнали друг о друге за прошедшие пять лет, поэтому сейчас я была, как никогда взволнована.

— Переломный момент? — повторил он за Адамсом, словно пытаясь распробовать его получше. — Потеря голоса, наверное.

Родион сильно поразился услышанному, как и все присутствующие в студии. А я так и вовсе растерялась. Ни о какой потере голоса Оберона я и в помине не слышала. Да и если бы Ефим испытал что-то подобное, он обязательно поделился этим с Аделиной, а та не преминула бы рассказать и нашей семье.

— Ты терял голос? Когда? При каких обстоятельствах? — закидал вопросами заразившейся азартом новой информации Родион.

— Я ответил на вопрос, потому что не хотел врать. Но развивать тему не стану. Да терял, да было тяжело, жалеть меня не надо. Я справился, вылечился, снова встрою. Перейдём к следующему вопросу, — со всей доброжелательностью попросил Оберон, но я заметила, как он стал нервно отбивать ритм ногой.

Почему я не знала? Почему он не поделился со мной? Даже представить не могу, какие эмоции испытывал человек, посвятивший себя музыке, когда лишился голоса. Я крепче сжала кулачки, пообещав себе мысленно всё выяснить.

— Думаю, вопрос о твоём самом сильном страхе отпадает? Очевидно вокалист боится потерять голос, но ты и это преодолел, — кажется Адамс стал более лояльнее относиться к Оберону узнавая того ближе.

— Почему отпадает? Нет, голос потерять больно, но не настолько страшно. Мой страх липкий, колючий, невыносимый представляет собой нечто иное, — Оберон тоже чуть расслабился и откинулся на спинку диванчика, — я боюсь одиночества. И пока ты не спросил, имеет ли оно отношение к фанатам. Нет. Не хочу их обижать, но я боюсь остаться без семьи. Близкие люди для меня всё. Не будет их, не будет меня. Не будет меня, не будет Оберона.

— Оберон — бренд?

— Кому как удобно, — Ефим снова поймал мой пристальный взгляд, и, не задерживаясь, вернутся глазами к камере.

— Чтобы ты хотел поменять в своей жизни? — опустил глаза на смартфон Адамс, и снова посмотрел на артиста, сидевшего напротив.

— Ничего. Меня полностью устраивает, чего я добился и как живу. Зачем что-то менять? Не вижу смысла. Если бы я что-то изменил, то не пришёл бы ко всему тому, что имею сейчас, как бы жёстко это не прозвучало для некоторых моих близких, — явно намекнул на меня Ефим, но я не выдала себя, стараясь держаться ради него.

— Кто-то был против твоей музыкальной карьеры?

— Нет-нет. У нас межличностные конфронтации.

— Мы плавно перешли к твоей семье. Расскажи о детстве в России? — по лицу блогера, было видно, что его сильно волновала именно эта часть интервью.

Все хотят узнать как жил Оберон в России, но никому он не позволял влезать в его прошлое. Всегда избегал прямого ответа.

— Детство как детство. Родители, сестра с братом, собака, дом полная чаша, я правильно выразился?

— Правильно, — кивнул Родион, — а поконкретнее?

— А поконкретнее, счастливое детство, друзья, школа, вечеринки. Конкретнее от меня ты не добьёшься, — посмеялся Оберон, явно понимая, что из него пытаются вить верёвки.

— Твоя жизнь "до" табу?

— Пусть будет табу. Я желаю своей семье спокойной жизни, не хочу, чтобы их донимали журналисты, преследовали в попытке отрыть сенсацию. Я забочусь об их ментальном здоровье. Беру так сказать — удар на себя. Про меня спрашивай что угодно, о семье я сказал всё что смог, — развёл руки Оберон, и кажется, окончательно принял ситуацию.

В карих глазах читался полнейший контроль происходящего.

— Буквально вчера в интернете появилась новость о вашем расставании с актрисой Алией Спенсер. Мы планировали поинтересоваться, как вы умело сохраняете отношения в стабильности, а тут такой неожиданный сюрприз. Расскажешь причину?

Всем в студии по большому счёту было всё равно, да как собственно должно было быть и мне, однако о новости такой я не слышала, поэтому выпучила глаза от удивления. К своему огромному стыду, я совсем забыла о подружке Ефима живущей в Америке и снимающейся в много бюджетных блокбастерах. Голова была забита одними проблемами, связанными с Егором и его угрозами. И меня осенило, а вдруг он был так рассеян из-за внезапного разрыва? Должна ли я поддерживать Ефима? Почему он смолчал? Я выдохнула, чтобы отпустить ситуацию, потом Саша, всё выяснишь потом. Сейчас не место и не время для разборок. Послушаем, что скажет наша мега звезда.

— С Алией мы старые и хорошие друзья, — начал издалека Оберон, вальяжно закинув ногу на ногу, — знакомы со времён университета. Часто зависали вместе, так и сошлись. Потом решили попробовать отношения. В итоге нас разлучило расстояние. Не всякий сможет преодолеть подобное. Мы долго старались сохранять отношения на плаву, но в конце плот всё равно потонул. Рано или поздно это случилось бы, но мы расстались хорошими друзьями без скандалов и провокаций.

— Получается дело только в ваших графиках? Есть ли надежда на возобновление отношений?

Я затаила дыхание.

— Нет. Надежды нет.

Мои мышцы расслабились, и я прикрыла глаза, услышав удовлетворивший меня ответ.

— Ладно, не будем бередить рану. Перейдём к следующему вопросу: твоё самое трудное решение в жизни? Приходилось принимать такое? — Адамс желал продолжить вытягивать из артиста подробности личной жизни с Алией, но я заметила, как какой-то мужчина скрестил ладони, показывая, чтобы он остановился.

— Уехать из России, пожалуй, сложнейшее. Покинуть дом, семью, друзей.

— Но ты смог, сила воли у тебя имеется.

— Она есть у всех, просто люди сильно загоняются, и заталкивают её поглубже. Сила воли заставляет пойти