Сжал ее щеки большими пальцами, ударяясь губами о теплые мягкие губы. Бля-я… Это блаженство!

Не обращая внимание на отчаянное сопротивление, на ее ноготки в моей шее… Забывая обо всем… В моем случае эта фраза имела особое значение. Поддаваясь инстинктам… И голоду. Одержимому блядскому голоду… Целовал неистово и глубоко. До разрыва сердца. До кислородного голодания. До онемения в деснах.

– Моя… – раскрыл пухлые губки, сплетая её язык с моим языком… – Катюша… – посасывая… облизывая… дрожа от нетерпения и жажды… – Только моя… – старался крепче удержать в руках, боясь, что это видение, и оно вот-вот рассеется.

– Измайлов?! Ты… – внезапно, ощутил на языке соленые слезы. – Я прямо сейчас напишу заявление об уходе! С меня хватит! Слышишь?! Перестань портить мне жизнь…

– Чтобы я перестал, может, хотя бы введешь в курс дела?!

– Да пошел ты! – резко оттолкнула и, схватив сумку, выбежала из аудитории.

И это, на минуточку, преподаватель литературы! Теперь уже было делом чести обстоятельно разобраться что к чему. Тихо насвистывая, я вышел следом и нагнал Катюшу около двери в деканат. В этот момент она потянула ручку, но, к счастью, та не поддалась.

– Твою мышь!

Я поймал ее хмурый взгляд:

– Мне плевать, что у нас там было, Кать. Ключевое слово «было». Но теперь все будет по-другому… – перехватил ее запястье, мазнув подушечкой большого пальца по выпирающей прозрачной венке.

– Правда?! – по ее коже пронеслась волна дрожи. – А твоя невеста в курсе? Или она так занята выбором свадебного платья, что просто упустила из виду это маленькое обстоятельство?! – девушка глубоко вздохнула.

– Невеста?! – сперва показалось, что я ослышался. – Какая, на хер, невеста? – сглотнул подступающий к горлу ком.

– Маргарита! – Катя наморщила нос. – Или тоже скажешь, забыл?! Девушка, с которой ты был все это время! Только не пытайся убедить меня, что у тебя окончательно отсохли мозги, или выросла пятая нога, или твой разум похитили зеленые человечки! Прекрати мучить меня, Измайлов! – шипела, слегка задыхаясь.

Мучить… Криво ухмыльнулся, бесстыже зависнув на ее ярких пухлых губах. Хотелось их сожрать.

– Мы с Марго не вместе и никогда не были, – устало покосился на «Аpple watch». – У меня самолет через несколько часов. Одно свидание. Я прошу тебя об одном свидании. Не хочешь помочь мне восстановить наши совместные воспоминания? Окей. Но позволь хотя бы поделиться моей версией событий, – прищурился, все так же пощипывая ее нежную кожу.

– Алихан… – закусила губу.

Да что ж за наказание?!

– Давай я расскажу тебе одну драматическую историю? Убежден, Толстой с Достоевским обрыдались бы, а потом три дня бухали, не просыхая, если бы услышали…

– Только не надо вмешивать сюда еще и Достоевского! – ответила укоризненным тоном.

Впервые за долгие месяцы я так широко улыбался.

* * *

– …И ты правда ничего не помнишь о нас?! – пробормотала, когда я закончил путаный рассказ о последних месяцах жизни.

Мы с Катюшей расположились в дальнем углу моего некогда любимого итальянского ресторана. Ехать куда-то в более уединенное место она отказалась. Да это и к лучшему – чтобы не было соблазна сделать что-то не то… Пообещал ей не распускать руки и намеревался сдержать обещание. Хотя она сама – один сплошной соблазн.

– Ничего, – мрачно ухмыльнулся, вытаскивая из нагрудного кармана пиджака аккуратно сложенный лист, и, протянув его, с удовольствием отметил перемены, отразившиеся на ее красивом лице. – Но мое сердце помнит… Всякий раз, когда в руках оказывались карандаши, результат был одним. Правда, до сегодняшнего дня я почти верил, что ты – плод моей больной фантазии. Знаешь, так странно не помнить, но при этом знать, что моя голова забита лишь тобой…

Тихо вздохнув, Катя отвернулась к окну. На миг мне даже показалось, что она вот-вот поднимется и уйдет. В груди кольнуло. Я не был готов к такому финалу, только не сейчас, когда я, наконец, ее отыскал. Готов был просто находиться рядом, судорожно глотая один на двоих воздух.

Просто рядом. Не уходи!

– Алик, я не хочу тебя обманывать или вводить в заблуждение. Не хочу пользоваться тобой… – сложила губы в трубочку, легким движением сдувая выбившуюся каштановую прядку, нервно теребя пресловутый подол. – У нас действительно кое-что было… – щеки порозовели, – недолго. И без обязательств. Но мы расстались незадолго до нападения. Ты выбрал Маргариту. – Насупила брови, словно обиженный ребенок. – Именно поэтому в тот вечер в клубе она оказалась рядом… Спасла тебе жизнь, – добавила дрогнувшим голосом.

Я сипло вздохнул. В легких вдруг стало слишком мало воздуха.

– И кто же прервал отношения? – придвинулся ближе, впиваясь в нее цепким взглядом.

– Это не было отношениями… Да и… какое это теперь имеет значение?! Ты ведь все равно уезжаешь… – добавила устало.

Уезжаю, ага. К бабаю на хер.

– А может, все-таки дать нам шанс?! – прищурился, плавно накрывая ее ладошку своей, запуская электричество по венам. – Ну, раз я все равно ничего не помню, сам Бог велел начать сначала. Хочешь, чтобы я ушел? Катюша?

Ты же не хочешь… Ну признайся, упрямая.

Вместо ответа она лишь поджала губы, избегая смотреть мне в глаза.

– Ничего хорошего в прошлый раз не вышло. Мне было больно. Мне и сейчас очень больно… Хорошо долететь, Алихан.

– Ну что ж… Спасибо за откровенность, – вздохнул, кивком подзывая официантку, чтобы попросить счет. – Я подброшу…

– Нет… – чересчур поспешно. – Пожалуйста, не надо… Ты просил разговор… – она закусила губу, крепче прижимая сумку к груди.

– Вообще-то мы договаривались о свидании…

Поморщился от смятения, плескавшегося на дне ее бездонных глаз. Не оборачиваясь, Катюша покинула ресторан, оставив меня один на один со своими растрепанными мыслями.

В голове роились десятки вопросов: чем же я умудрился так её обидеть? Как в здравом уме мог выбрать Марго?! И что произошло в ту роковую ночь? Пообещал себе докопаться до истины, а пока просто дал ей немного времени прийти в себя.

Разумеется, я забил на отъезд, вернее, отложил его до лучших времен. Вернулся в квартиру, разделся и, быстро приняв душ, завалился на кровать. К слову, после угрозы, батя сразу «вспомнил», куда засунул запасную связку ключей.

Я потянулся за мобилой, чтобы настрочить Катюше сообщение, но вдруг поймал себя на мысли, что в новом телефоне нет ее контакта. Проворочавшись полночи, так и не уснул… То подушка казалась неудобной, то одеяло: все время что-то мешало, прямо как долбанной принцессе на горошине…

– Да что за дерьмо?! – пытаясь поправить простынь, задел пальцами края какой-то тетради, спрятанной под матрасом.