Первый шок быстро прошел, и Манфредом овладело чисто профессиональное любопытство. Он подошел поближе и начал рассматривать все подряд. В одной из ниш лежали бузинные трости, которые, якобы, защищали путника от диких зверей и людей, замысливших зло. Трости срезались накануне определенного времени, мягкая сердцевина выдалбливалась, и в эту пустоту следовало положить: волчьи глаза, языки трех зеленых ящериц, сердце собаки, три ласточкиных сердца – все превращенное в порошок, – прибавить порошок травы железняка и закрыть металлическим набалдашником.

Луиджи иногда изготовлял такие трости для богатых заказчиков, очень смеясь при этом и заламывая такую цену, что Манфред всякий раз ожидал, что сеньоры откажутся платить. Однако ничего подобного никогда не происходило, – платили исправно, да еще благодарили.

В расставленных тут и там склянках хранились порошки и снадобья, которых Манфред не знал. Были здесь летучие жидкости, ароматический воск, жгучие соединения, сложные порошки, которые они с Луижди покупали, так как изготовить подобное в условиях их лаборатории, не представлялось возможным. Кому могло все это принадлежать? Ясно, что не сеньору Альбицци. Он не только не разбирался в таких вещах, но, вероятно, и не был способен когда-нибудь разобраться. Слишком примитивный и грубый ум, – как говорил о нем Луиджи.

Манфред увидел больше, чем рассчитывал. Следовало возвращаться обратно. Теперь он знает тайну заброшенного коридора и таинственной двери, и сможет вернуться сюда в любое подходяще время. Антония, наверное, волнуется, ожидая его. Нужно торопиться. Молодой человек в последний раз обвел взглядом подземную лабораторию: свеча почти догорела и обжигала пальцы. Он поспешно поднялся наверх, привел комнату в прежний вид и закрыл за собой тяжелую, покрытую орнаментом, дверь.

За окнами брезжил зеленоватый рассвет, и Манфред, поспешно прощаясь с Антонией, обещал рассказать ей все подробно в другой раз. Она не спорила. Слуги уже разжигали внизу большой очаг, кухарка гремела медной посудой, и сеньор Маттео вот-вот должен был проснуться, а ей еще нужно было успеть вернуть на место браслет с ключами.

Луиджи выслушал Манфреда, недовольно хмурясь. Рассказ о подземной алхимической лаборатории ему не понравился. Хотелось сказать ученику, чтобы забыл о коридоре, двери и страшном подземелье, – но он отдавал себе отчет: влюбленный в Антонию молодой человек не станет слушать голос разума. А может быть, это и правильно.

– Ты хочешь знать, кому могла бы принадлежать лаборатория? Из всех, кто мне известен, только Кристофор, у которого мы с тобой покупаем вещества, необходимые нам для опытов, связанных с получением «философского камня», мог бы быть ее хозяином. но в таком случае…

– Что? Да не томи, Луиджи!

– Тебе следует быть невероятно осторожным, мой юный друг! За подобные тайны можно заплатить жизнью! Раз они так тщательно охраняются, этому есть причины, поверь мне. Разве Луиджи хоть раз тебя обманывал?

– Я верю тебе, но…

– Манфред! – учитель взял молодого человека за плечи, внимательно глядя ему в лицо. – Я успел привязаться к тебе! Кроме того, ты очень умен, у тебя все получается в десять раз быстрее и лучше. Мне хотелось бы наслаждаться твоим обществом и твоими способностями, а не оплакивать тебя…

– Я хочу поговорить с Кристофором.

Луиджи понимающе покачал головой. Так он и думал – юность безрассудна, а если она еще и влюблена…

– Что ж, я твой друг. Ты можешь на меня рассчитывать. Во всем. Иначе что это за дружба? Думаю, Кристофор будет даже рад встретиться с тобой, в прошлый раз он расспрашивал о тебе. Видишь ли, Манфред, знания, которые я передал тебе, – неповторимы, почти никто не владеет ими. Меня натолкнули на догадки и прозрения ученые арабского Востока. Древний Вавилон, Персия и Египет – колыбель магии, как ее понимают. Ты же прошел еще дальше, благодаря своему чутью и умению делать на основе общеизвестных фактов совершенно неожиданные и парадоксальные выводы. Ты очень близко подобрался к тайне «эликсира вечной молодости», как это называет Кристофор и его единомышленники.

– А я думал, Кристофор – ученый-одиночка…

– Ты ошибаешься, Манфред! За Кристофором стоят могущественные и тайные силы, безрассудно-фанатичные, одержимые в своем стремлении заполучить власть над миром и душами людей. Самое страшное то, что они готовы любой ценой добиться своего. Я примерно знаю, чем они занимаются, но не имею понятия, кто они. Некоторые называют их «служителями Сатаны», но я бы не был столь категоричен. Они согласились воспользоваться помощью Черного Духа, самого могущественного среди демонов тьмы, продать ему свои души в обмен на знания, недоступные простым смертным. Эти люди жаждут наслаждений, власти и удовольствий, даруемых запретным знанием сатанинских тайн…столь соблазнительных. Эти алхимики, астрологи и маги, как они себя величают, не понимают того, что плата может оказаться непомерной, а последствия подобной сделки – неотвратимыми. Их ожидает вечное проклятие…

– Но, Луиджи, ты сам учил меня, что «вечное проклятие», «преисподняя» и прочее – всего-навсего опасные заблуждения!

– Заблуждения – да! Но опасные , Манфред! Ты не забыл? Опасные! Эти «искатели истины» путем нанесения вреда другим сами творят свой ад, и своих «черных демонов». Как потом избавить себя от подобного? Вот вопрос, на который пока не придумано ответа! Берегись, мой юный друг! Черный Дух потребует страшную плату за все, что вы от него получите.

– Мы? Почему ты говоришь «мы»? Ведь я…

– Потому что вижу в твоих глазах азартный блеск игрока, жаждущего проникать в неизведанное любыми путями, готового поставить на кон все свое состояние. Но богатства этого мира – еще не все. Ими можно рискнуть. Нельзя рисковать только двумя вещами – своей внутренней сутью и доверием другого существа. Я хочу, чтобы ты как следует зарубил себе это на носу, Манфред. Иначе я буду считать свою миссию учителя не выполненной.

Кристофор встретил Манфреда с распростертыми объятиями. Он был на удивление любезен, покладист и источал елей, в то время, как глазки его под кустистыми рыжими бровями беспокойно метались, боясь встретиться со взглядом собеседника. Молодой врач вел себя так, как научил его Луиджи, – хвалился своими достижениями в алхимических опытах, связанных с получением знаменитого «эликсира», так, чтобы возбудить интерес и в то же время не проговориться. Нетерпение Кристофора было таким страстным и неудержимым, что он быстро поддался на уловку Манфреда и попал в ловко расставленную им ловушку. На самом деле алхимик был чрезвычайно доволен собой, думая, что это как раз молодой ученый, помощник знаменитого Луиджи, угодил в тщательно замаскированный Кристофором капкан.

Разговор закончился к обоюдному удовольствию участвующих сторон тем, что Манфред получил приглашение посетить тайную лабораторию, в которой происходили невиданные чудеса.