Мьюз кивнула.

— Здорово.

Коуп не сводил глаз с монитора.

— Возможно, нам стоит провести пресс-конференцию. Пусть журналисты опубликуют снимок той женщины в магазине. Вдруг кто и опознает.

— Ну, не знаю. Я не сторонница публичности в таких делах. Разве что в случае крайней необходимости.

Коуп продолжал изучать Нейла Кордову по монитору.

«Интересно, что у него на уме? — подумала Мьюз. — Коуп перенес немало трагических событий в своей жизни, в частности, смерть первой жены».

Мьюз окинула взглядом кабинет. На столе лежали пять новеньких айподов, еще в коробках.

— А это что? — спросила она.

— Айподы.

— Вижу. Для чего?

Коуп не отрывал взгляда от Кордовы.

— А я так надеялся, что он это сделал.

— Кордова? Нет.

— Знаю. Почти физически ощущаешь, какая боль исходит от этого человека.

Они помолчали.

— А айподы для подружек невесты, — наконец сообщил Коуп.

— Как мило.

— Может, мне стоит потолковать с ним?

— С Кордовой?

Он кивнул.

— Что ж, это нелишнее.

— Люси обожает грустные песни, — заметил Коуп. — Ты ведь это знаешь, верно?

Хотя Мьюз и была подружкой невесты, Люси она знала недостаточно долго и не слишком хорошо. Впрочем, она кивнула, а Коуп продолжал смотреть на монитор.

— Каждый месяц покупаю ей новый диск. Банально, понимаю. Но она обожает музыку. Так что каждый месяц я преподношу ей самые печальные песни, какие только можно отыскать. Просто сердце разрывается. Ну, к примеру, в этом месяце раздобыл записи группы «Блю октобер» и «Сид» в исполнении Энджи Апаро.

— Никогда не слышала.

Он улыбнулся.

— Еще услышишь. Это подарок. Все эти мелодии уже загружены в айпод.

— Прекрасная идея, — заметила Мьюз и ощутила, как кольнуло сердце.

«Надо же, Коуп подбирает диски для любимой женщины. Как же ей повезло!»

— Удивляюсь, почему Люси так нравятся именно эти песни. Ну, ты поняла. Сидит одна в темноте, слушает их и плачет. Так действует на нее эта музыка. Я такого не понимаю! А в прошлом месяце? Раздобыл эту песенку в исполнении Мисси Хиггинс. Ты ее знаешь?

— Нет.

— Классная исполнительница. Ее песни просто убивают! В одной говорится о бывшей любви и о том, что ей просто невыносимо прикосновение чьей-то другой руки. Пусть даже она и понимает, что с прошлым покончено.

— Печально.

— Вот именно. А ведь Люси теперь счастлива, верно? То есть, я хочу сказать, нам хорошо вместе. Мы, наконец, нашли друг друга и скоро поженимся. Так почему она все слушает эти рвущие сердце песни?

— Это ты меня спрашиваешь?

— Нет, Мьюз, просто хочу кое-что объяснить. Я долго не понимал. Зато теперь мне все ясно. Все эти грустные песни ранят, но не опасно. Это отвлекающий маневр. И все под контролем. Возможно, они помогают представить, что это такое — настоящая боль. И в то же время это не так. Люси, конечно, осознает: к настоящей боли подготовиться нельзя. Придется терпеть, когда она будет рвать тебя на части.

Зазвонил телефон. Коуп отвел взгляд от экрана, снял трубку.

— Коупленд, — бросил он в микрофон. Потом поднял глаза на Мьюз. — Есть кое-какие сведения о близких родственниках Марианны Гиллеспи. Тебе надо съездить.

Как только девочки остались в спальне одни, Ясмин расплакалась.

— Что случилось? — спросила Джил.

Ясмин указала на компьютер и села.

— Люди… такие ужасно злые.

— В чем дело?

— Сейчас покажу. Это так подло!

Джил придвинула стул, уселась рядом с подругой. И принялась грызть ноготь.

— Ясмин…

— Что?

— Я так беспокоюсь о брате. И с папой тоже что-то случилось. Мама к нему поехала. Поэтому и завезла меня к вам.

— А ты маму спрашивала?

— Она все равно не скажет.

Ясмин вытерла слезы и продолжала щелкать клавишами.

— Они всегда хотят защитить нас, ведь правда?

Джил так и не поняла, произнесла это Ясмин с сарказмом, серьезно, а может, то и другое вместе. Взгляд Ясмин был устремлен на монитор. И вот она указала пальцем.

— Здесь. Ты только посмотри!

В компьютере открылась страничка из «Моего мира», озаглавленная «Мужчина или женщина? — История XY». Представленный там образчик обоев являл собой сложное переплетение из горилл и более мелких обезьян. Список любимых фильмов возглавляли «Планета обезьян» и «Волосы». Фоном служила песня Питера Габриеля «Испугай мартышку». Там были также видеофильмы «Нэшнл джиогрэфик» — все о приматах. Под одним из снимков красовалась подпись: «Танцующая горилла».

Но хуже всего была школьная фотография Ясмин с темным пушком-бородкой на лице.

— Просто не верится, — прошептала Джил.

Ясмин снова заплакала.

— Как ты это нашла?

— Прислала эта сучка, Мэри Александра. Уже отоварила копиями полкласса.

— А кто это сделал?

— Не знаю. Наверное, тоже она. Отправила эту мерзость, как будто так и надо. Так и вижу, как она хихикала при этом.

— И другим, значит, копии разослала?

— Да. Хейди, Энни…

Джил покачала головой:

— Мне ужасно жаль.

— Жаль?

Джил промолчала.

Ясмин покраснела от гнева.

— Кое-кто за это заплатит.

Джил взглянула на подругу. Обычно Ясмин такая добрая, нежная. Любит играть на пианино, танцевать и смеяться над дурацкими мультиками. Теперь Джил видела только ярость. И это ее пугало. За последние несколько дней случилось столько плохого. Брат убежал, у отца неприятности, и вот теперь Ясмин.

— Девочки! — окликнул их снизу мистер Новак.

Ясмин вытерла слезы, потом отворила дверь и ответила:

— Да, папа.

— Я приготовил попкорн.

— Будем через минуту.

— Мы с Бет решили отвезти вас в торговый центр. Можно посмотреть кино, или во что-нибудь там поиграете. Ну, как вам такой план?

— Сейчас придем. — Ясмин затворила дверь. — Папа хочет выбраться из дома. Его здесь все уже достало.

— Почему?

— Произошла одна очень неприятная вещь. Приезжала жена мистера Льюистона.