потом ухватилась за трапецию и спрыгнула. За ней спорхнула Колетт. На глазах у потрясенных зрителей мои прелестные сестры летали и кружились, словно изящные птицы.

– Леди и джентльмены, близится момент, которого вы ждете! – прогудел дядя Вольф.

Публика взревела. Все ждали меня. Лакс Ревелль, Сверкающий Рубин Ночной стороны. Колетт подала мне сигнал с дальнего мостика. А далеко внизу гордой улыбкой хищника сиял Дьюи.

Трам-па-па-пам – забили барабаны. Быстрее, еще быстрее. И когда музыка достигла крещендо, я ухватилась за трапецию и спрыгнула.

Пора показать им класс.

Глава 33

Джеймисон

Над яркими огнями Шармана опустился туманный занавес. Мистический остров исчез, будто его и не было. Будто я сам его выдумал.

Люблю воображать всякое разное.

Роджер сунул мне в руки свою фляжку. Я покачал головой.

– Точно? На материке найти выпивку будет гораздо труднее.

– Не хочу я больше ни капли его алкоголя. – Хватит с меня и того, что паром, на котором мы едем, принадлежит Дьюи.

Дьюи – поставщик Лакс. Домовладелец. Жених. А я – тот, чьи родители убили ее мать.

Роджер перевернул фляжку и вылил в океан последние жалкие капли.

– Ну и сумасшедшая выдалась поездочка.

Это он слишком мягко выразился.

Триста потерла виски, вглядываясь в темноту ночи. На ее белоснежном лице пролегли темные тени. Она ждала нас у парома, бледная и изможденная, но тем не менее готовая ехать.

Как только доберемся до Нью-Йорка, надо будет раскошелиться на гостиницу и дать ей отдохнуть.

– Не надо было уезжать, – повторил я в тысячный раз.

– Хватит. – Роджер облокотился на поручни. За спиной у него, белея в лунном свете, стелился пенистый след парома. – Если еще раз попытаешься прыгнуть за борт, я, может быть, не стану тебе мешать.

Мы были уже слишком далеко, обратно не доплыть, особенно со здешними водоворотами.

Я отошел от поручней. Роджер внимательно смотрел на меня. Его семья прогнала нас – это было для него слишком тяжелым ударом.

– Надо было раньше рассказать тебе о моих родителях, – наконец выдавил я.

– Так расскажи сейчас.

Я так и сделал. Вывалил все – от ощущения дежавю, которое испытал, увидев Шарман, до сиротского приюта для детей Ночной стороны с качелями из старой шины. И до Ведьмы Мэг с ее откровениями, которые будут преследовать меня до конца моих дней.

Когда я закончил, остров остался далеко позади.

– Ну и ну, – покачал головой Роджер. – Это ужасно. Прости, Джеймо.

– Нет, это ты меня прости. За то, что сделали мои родители, и за то, что я не рассказал тебе сразу.

– Ты не в ответе за их поступки, как и Триста за действия Хроносов. Кроме того, сдается мне, у них не было другого выхода.

– Выход есть всегда. – Вцепившись в край скамейки, я глядел на залитые лунным светом волны. Легко было идеализировать родителей, особенно когда я жил в Сент-Дугласе. Но они уступили требованиям Хроноса. Убили трех ни в чем не повинных, всеми любимых женщин. Ради меня.

– А ты винишь Розу Эффижен за то, что она хотела убить тебя ради спасения своего сына? – Роджер нахмурился. – Если вдуматься, метод пугающе схож: похитить ребенка и вынудить родителей проделать всю грязную работу. Это очень подозрительно. Такова излюбленная стратегия твоей семьи, Триста?

Она пожала плечами:

– Мы не чудовища.

– Зато Джордж – чудовище.

– И Дьюи. – Я вспомнил, как самодовольно он ухмылялся, когда Ревелли набросились на меня, как по-хозяйски обнимал Лакс, и у меня вскипела кровь.

– Не впутывай сюда Дьюи, – предупредила Триста. – У Лакс были свои причины предать тебя.

– Она не предавала меня. Дьюи угрожал мне, и она решила, что, отослав меня прочь, спасет мне жизнь. – Я был глупцом, что поддался и уехал. – Надо вернуться.

– Забыл разъяренную толпу? Забыл, что она выходит за него замуж? – Триста укоризненно покачала головой. – Он подарил ей обручальное кольцо с бриллиантом. Огромным. Если бы она действительно хотела сохранить тебе жизнь, зачаровала бы его и вынудила оставить тебя в покое.

Ее слова словно ножом полоснули меня по сердцу, но в них была правда.

Лакс легко могла бы пустить в ход магию драгоценных камней. И это даже не причинило бы ей вреда. Мы могли бы и дальше видеться, а Дьюи ни о чем бы не догадался.

Но она заставила меня уехать.

«Дьюи равен мне. Равен по силе, – говорила Лакс. – Равен по магии. Равен по жизни». Может быть, в конечном счете это оказалось важнее, чем все, что было между нами?

Триста провела ладонью по деревянной трости, которую Роджер нашел для нее взамен изящной черной, сгоревшей в пожаре.

– Не хочу добивать тебя, когда и так плохо, вот только… Не стоило мне уезжать.

– Как ты узнала, что мы будем на пристани? – спросил Роджер.

– Не знаю. Почувствовала, что надо найти вас и проверить, все ли с вами в порядке. Я не хочу обвинять свою семью, но кто-то путем шантажа вынудил Розу дать обещание расправиться с Джеймисоном. И это явно был не Дьюи. Он ведь тоже был без сознания.

Я плюхнулся на скамейку рядом с ней. Мало того, что я не сумел защитить Лакс, мне самому понадобилась помощь моих друзей, владеющих магией.

Капризные течения, окружавшие Шарман, остались позади. Волны накатывались на борта парома ленивыми ровными рядами, унося нас обратно в Нью-Йорк, где выпивка под запретом, а магия скрыта от посторонних глаз и слаба. Три часа пути – и другой мир.

Роджер соскользнул с перил и сел по другую сторону от Тристы.

– У вас с Колетт все серьезно?

– Знаешь, чем она зацепила меня во время польки-менялочки? – Губы Тристы неохотно изогнулись в улыбке. – Колетт ухитрилась расстегнуть одну из моих подтяжек. Я чуть штаны не потеряла.

– Значит, моя сестра тебе понравилась, потому что пыталась тебя раздеть?

– Нет, потому что она вкладывает душу во все, что делает, даже если это дурацкое состязание. А я с ней даже не попрощалась. – Голос Тристы звучал ровно, в глазах ничего не читалось. – Сама не понимаю, как так получилось. Я собиралась побыть здесь еще недельку-другую и потом догнать вас. Но… уехала, вот и все.

Никто из них двоих не хотел уезжать. С первой минуты, как только мы ступили на Шарман, они лгали самим себе, говоря о скором отъезде.

Я вскочил на ноги:

– Давайте вернемся. Триста, вы с Колетт достойны счастливого финала. И ты, Роджер, тоже. Ты ведь так и не повидался с Маргарет?

У Роджера вытянулось лицо. Он только было собрался поговорить с ней, рассказать ее семье все, что узнал о судьбе Розы.

– Не успел до отъезда.

– Значит, решено. Плывем на пароме до Нью-Йорка и сразу же возвращаемся на Шарман.

Но мы опоздаем. К утру Лакс уже станет миссис Хронос. Совсем скоро они, взявшись за руки, выйдут на сцену нового театра и публично объявят о своей любви. И если я не умру от одного взгляда на них вместе, то меня добьют Ревелли.

Очередной удар Вольфа будет уже не таким болезненным.

Роджер выгнул бровь:

– Разреши напомнить о разъяренной толпе.

Я отмахнулся.

– Это Лакс придумала. Разыграла сцену, чтобы Дьюи от меня отвязался. – Это единственное объяснение, которое я принимал. Признаться себе в том, что я ей безразличен, что она действительно предпочла его, было невыносимо.

Триста смерила меня холодным взглядом:

– Если путешественник во времени желает твоей смерти – считай, что ты покойник.

– А ведь ты уже погибал, – задумчиво произнес Роджер и, поймав мой недоумевающий взгляд, пожал плечами. – Помнишь тот ящик на набережной? Строго говоря, он тебя раздавил, а Триста спасла тебе жизнь.

У меня замерло сердце.

– Да, Джеймо, Шарман к тебе немилостив.

Рев в моих ушах заглушил все звуки вокруг – насмешливый тон Роджера, плеск волн о борт парома…

– Сколько раз с момента прибытия на Шарман я был на волосок от гибели?

Роджер нахмурился:

– Да уж точно не один.

Я стал загибать пальцы:

– Ящик на набережной, свалившийся с корабля Дьюи. Хронос напал на меня в переулке, но превратился в труп, не успев закончить дело. Затем