22 августа Горбачев освободил его от должности руководителя администрации президента СССР. Постановление об аресте ему объявили в ночь на 24 августа. Вот как это происходило.

«Еще сегодня я лежал в больнице и под утро проснулся, услышав в коридоре сдавленный шепот, — пишет он в своей книге “Крушение пьедестала”. — Затем дверь отворилась, и заглянула сестра. “К вам врачи”, - сказала она, и на лице был столь явный испуг, что я все понял: это за мной. Халаты сброшены, мне протягивают ордер на арест, подписанный Трубиным, Генеральным прокурором СССР. Человек, показавший мне эту бумагу, удивительно похож на майора Томина из телевизионного сериала “Следствие ведут знатоки”. У этого “знатока” то же интеллигентное лицо, хорошие манеры. Одеваюсь и скоро оказываюсь в “Жигуленке”, который колесит по кривым переулкам. Водители они, как говорят, аховые. Москву знают плохо, поиски нужного дома отнимают немало времени, мы то и дело попадаем в какие-то тупики. Впрочем, улицы Москвы в этом районе сильно перекопаны, идет ремонт домов и коммуникаций. Наконец добираемся: “Матросская Тишина”, СИЗО-4».

22 августа в 11 часов утра в кабинете первого заместителя председателя КГБ СССР В.Ф. Грушко раздался телефонный звонок. Вернувшийся из Фороса Горбачев на вопрос Виктора Федоровича, какие будут указания, успокоил:

— Всем работать как обычно.

Спустя три дня он был освобожден от должности, вызван в прокуратуру и там задержан по обвинению в заговоре и измене Родине.

«Пока только задержан, — сделал запись в своем дневнике его коллега Л.В. Шебаршин. — Трудно представить себе этого чрезвычайно осторожного, не любящего всякой ответственности человека в роли заговорщика. В роли исполнителя при Крючкове — вполне возможно».

Сам Грушко приводит подробности своего задержания. Его пригласил прибыть в Генпрокуратуру заместитель генпрокурора В. Кравцев, с которым он, естественно, был знаком, в качестве свидетеля по событиям последних дней. После полуторачасовой беседы Кравцев объявил:

— Виктор Федорович, я вынужден вас задержать…

Отобрал удостоверения члена ЦК КПСС и первого заместителя председателя КГБ СССР. После обыска Грушко усадили в машину и повезли в «Матросскую Тишину».

Генерал-майор Вячеслав Владимирович Генералов прослужил в органах КГБ СССР 24 года, с 1967-го по 1991-й. Был заместителем начальника 9-го управления КГБ, начальником специального эксплуатационно-технического управления при ХОЗУ КГБ СССР.

18 августа 1991 года председатель КГБ В.А. Крючков назначил его начальником охраны резиденции М.С. Горбачева в Форосе.

Генерал армии, Герой Советского Союза В.И. Варенников дал ему высочайшую оценку, назвав его и Ю.С. Плеханова «олицетворением генералов КГБ, преданных своему народу»: «Это глубоко порядочные, честные и добросовестные работники Комитета. Они сознательно шли вместе с руководством страны, прекрасно понимая, что речь идет о ее спасении, а не о каком-то захвате власти…»

Начальник Службы охраны КГБ, член коллегии КГБ СССР Ю.С. Плеханов в начале августа 1991 года проводил Горбачева в Форос, возвратился в Москву и 13 августа ушел в отпуск. 18 августа он получил приказ Крючкова выйти на службу и вместе с группой будущих членов ГКЧП отправился в Форос к Горбачеву.

22 августа указом Горбачева освобожден от должности и лишен воинского звания генерал-лейтенанта.

Ю.С. Плеханов в молодости находился на комсомольской работе, затем в аппарате ЦК КПСС, был секретарем секретаря ЦК КПСС Ю.В. Андропова. С 1967 года в органах госбезопасности: старший офицер приемной председателя КГБ Ю.В. Андропова, начальник 12-го отдела КГБ СССР. С 1983 года — начальник 9-го управления (с 1990 — Служба охраны) КГБ СССР.

Был награжден орденами Ленина, Трудового Красного Знамени, Красной Звезды, «Знак Почета», нагрудным знаком «Почетный сотрудник госбезопасности», 11 медалями.

Его задержала Прокуратура СССР в ночь на 24 августа. Обвинялся по делу ГКЧП. Содержался в следственном изоляторе «Матросская Тишина». Защиту согласился осуществлять известный адвокат Генри Резник.

По словам Резника, Плеханов был крайне озабочен судьбой своих подчиненных. Претензий к следствию не высказывал.

В показаниях был искренен.

Генри Резник сразу же привлек внимание общественности профессионализмом и смелостью. Прочитав в СМИ мнение генпрокурора Степанкова о членах ГКЧП, заявил протест. Особенно покоробило следующее высказывание: «Каждый из них в своих показаниях пытается откровенно рассказать о действиях своих товарищей и всячески “пригладить” свою роль в путче».

Его задержали позже всех. 28 августа главы союзной прокуратуры Трубин и российской — Степанков направили в Верховный Совет СССР ходатайство о согласии на привлечение Лукьянова к уголовной ответственности.

Верховный Совет, к удивлению Степанкова и Лисова, быстро «сдал» своего председателя. Заслушав ходатайство обеих прокуратур, депутаты на другой день, 29 августа, удовлетворили его почти единогласно.

Лукьянов заявил, что он не был членом ГКЧП. Возмутился словами Горбачева, который назвал его «идейным руководителем заговора» и «спасавшим шкурные интересы». Свою вину признал только в том, что не созвал своевременно сессию Верховного Совета, а российские власти свою сессию собрали.

Его задержали в 20 часов на даче. «Его задержание, — писали Степанков и Лисов, — проводили всего два человека — первый заместитель министра внутренних дел России Виктор Ерин и один из наших следователей. Охрана ждала в машине. И, конечно же, вели себя очень тактично. Лукьянов поинтересовался их полномочиями, они его законное любопытство удовлетворили. Анатолий Иванович сказал, что ожидал такого поворота событий и подготовился. Действительно, у него была уже собрана сумка, в которой лежали личные вещи, кое-какие документы и книги. Он оделся попроще, не как в Верховный Совет, попрощался с домашними и спокойно прошел к ожидавшей машине».

Ему предъявили обвинение в измене Родине и поместили в следственный изолятор «Матросская Тишина».

По словам самого Лукьянова, арестовали потому, что «Горбачев и Ельцин боялись, что, если V Съезд народных депутатов СССР проведет он, депутаты могут свести на нет все результаты августовской победы демократии».

Был четырнадцатым по счету арестованным по делу ГКЧП. Отказался давать показания без адвокатов. Для его защиты родственники пригласили известных юристов Генриха Падву и Александра Гофштейна.

Падва заявил, что следователи