Итак, Тони Рено, Магнус Андерс и еще несколько их товарищей вступили в беседу с юным моряком, то прохаживаясь по палубе, то устроившись на полуюте. Они задавали ему вопросы, касающиеся его профессии, чего не могли делать раньше с весьма малообщительным капитаном. Уилл Миц, по крайней мере, охотно отвечал на вопросы и явно находил удовольствие в общении с юношами, видя интерес, который они проявляли к морскому делу.

Прежде всего их интересовало, какие страны молодой моряк повидал за время своих странствий…

– О, юные господа, – ответил Уилл Миц, – я плаваю с двенадцати лет, можно сказать, с самого раннего детства…

– И вы, наверное, уже неоднократно пересекали и Атлантику, и Тихий океан?.. – поинтересовался Тони Рено.

– Много раз, и на парусниках, и на пароходах.

– А на военных кораблях вы тоже плавали?.. – спросил в свою очередь Магнус Андерс.

– Конечно, – ответил Уилл Миц, – когда Англия послала эскадру в Печелийский залив[238].

– Так вы были и в Китае!.. – воскликнул Тони Рено, не скрывая своего восторга перед человеком, побывавшим у берегов Поднебесной империи[239].

– Да, месье Рено, и уверяю вас, ходить в Китай ничуть не сложнее, чем на Антилы.

– И на каком корабле?.. – осведомился Джон Говард.

– На броненосном крейсере «Стандарт», под командованием контр-адмирала сэра Гарри Уолкера.

– Тогда, – продолжал Магнус Андерс, – вы, наверное, были еще юнгой?..

– Точно… юнгой.

– А были ли на «Стандарте» большие орудия?..

– Очень большие… по двадцать тонн…

– Двадцать тонн?.. – поразился Тони Рено.

И в этом возгласе все услышали, как был бы счастлив этот неугомонный сорвиголова, если бы ему удалось хотя бы раз выстрелить из такого огромного орудия.

– Но в основном вы, вероятно, плавали не на военных кораблях?.. – не унимался Луи Клодьон.

– Нет, – ответил Уилл Миц. – На них я проплавал три года, а затем уже в торговом флоте начал учиться на марсового.

– И на каких судах?.. – спросил Магнус Андерс.

– На «Ноу-Бразерс» из Кардиффа я ходил в Бостон, а еще я плавал на «Грейт-Бритн», из Ньюкасла.

– А это большое судно?.. – не удержался Тони Рено.

– Да, это угольщик, водоизмещением три тысячи пятьсот тонн, с полным грузом он шел в Мельбурн.

– А что вы везли обратно?..

– Австралийское зерно в Лит, порт Эдинбурга.

– А вам больше нравится ходить на паруснике или на пароходе?.. – продолжал допытываться Нильс Гарбо.

– Я плаваю с двенадцати лет, можно сказать, с самого раннего детства…

– Конечно, на парусниках, – расплылся в улыбке Уилл Миц. – На них чувствуешь себя настоящим моряком, кроме того, они значительно быстроходнее… Да и потом, ну что это за плавание посреди клубов дыма; то ли дело идти на судне под всеми парусами и делать пятнадцать – шестнадцать миль в час!

– Ну еще бы… Как я вас понимаю!.. – воскликнул Тони Рено, которого воображение уже унесло далеко-далеко через все моря и океаны. – А теперь на каком судне вы будете плавать?..

– На «Элизе Уорден», порт приписки Ливерпуль, это грузовое четырехмачтовое судно водоизмещением три тысячи восемьсот тонн, оно только что вернулось из Новой Каледонии с грузом никеля.

– А какой груз оно возьмет в Англии?..

– Уголь для Сан-Франциско, – ответил Уилл Миц, – и я знаю, что обратно в Дублин оно пойдет с грузом пшеницы из Орегона.

– А сколько продлится плавание?.. – поинтересовался Магнус Андерс.

– Одиннадцать-двенадцать месяцев.

– Ох, – воскликнул Тони Рено, – вот плавание, в которое я хотел бы сходить!.. Подумать только, целый год кругом только небо и море!.. Атлантический океан, Южные моря, Тихий океан!.. Туда – вокруг мыса Горн, обратно – вокруг мыса Доброй Надежды!.. Да это почти кругосветное путешествие!..

– Э! Мой юный друг, – заметил Уилл Миц, улыбаясь, – вам бы пришлись по душе долгие плавания…

– Безусловно… и лучше в качестве матроса, нежели пассажира!

– Отлично сказано! – заявил Уилл Миц. – Вижу, у вас настоящая тяга к морю!..

– Послушать Магнуса Андерса и его, – заметил, смеясь, Нильс Гарбо, – так им уже вполне можно доверить управление судном, а они только сменяли бы друг друга у штурвала!

– К несчастью, – заметил Луи Клодьон, – Магнус и Тони уже переросли тот возраст, когда можно делать первые шаги на флоте…

– Послушать тебя, так нам уже под шестьдесят!.. – возмутился Тони Рено.

– Нет, конечно… но, как-никак, нам уже двадцать, – признал юный швед, – и, может, уже действительно поздновато…

– Как знать?.. – улыбнулся Уилл Миц. – Вы отважны, ловки, здоровы, а с этими качествами любое дело по плечу!.. Но конечно же лучше начинать с раннего возраста… Правда, для торгового флота возрастного ценза не существует.

– Ну, – заметил Луи Клодьон, – Тони Рено и Магнус решат этот вопрос, когда закончат Антильскую школу…

– А выпускники Антильской школы, – подвел итог Тони Рено, – могут выбрать любую профессию… Не так ли, мистер Паттерсон?..

Только что подошедший ментор казался озабоченным. Возможно, ему не давала покоя знаменитая латинская фраза, смысла которой он так и не постиг?.. Как бы то ни было, но он никак не отреагировал на вопрос, и Тони Рено, поглядывавший на почтенного эконома с лукавым видом, воздержался от дальнейших намеков. Введенный в курс разговора, ментор поддержал своего юного ученика, столь высоко державшего стяг Антильской школы. И вот уже этот чудной человек предлагает себя в пример. Вот он, эконом Антильской школы, то есть человек на редкость далекий от всего, что связано с морем… Он никогда не переплывал океан, даже во сне… А из всего плавающего он видел только суденышки, снующие по Темзе в Лондоне… Так вот, только благодаря тому, что он принадлежит к административному персоналу знаменитого учебного заведения, он оказался способен достойно противостоять гневу самого Нептуна!.. Конечно, поначалу, в течение нескольких дней эти толчки при движении по морю…

– Бортовая качка, – подсказал Тони Рено.

– Да-да, эта бортовая качка… – продолжал мистер Паттерсон, – и киль… ну да… килевая качка меня здорово потрепали!.. Но зато теперь я уже надежно застрахован от морской болезни!.. Разве у меня теперь не настоящая морская походка?.. Уж можете мне поверить!.. Experto crede Roberto[240].