важных вещах я отлично разбираюсь» — с раскаяньем признала архе-зэка, показывая Голодающим клинок ятагана. Нет, не поможет. Околдованы. Вон и спина заслоняющего Вейля неадекватна — шефа тоже стопорит плотская жажда.

Что-то вовсе уж дурацкая ситуация. Нет, не тот вечер, чтобы хорошо умереть. А тамбурины и скрипки теперь на всю оставшуюся жизнь останутся ненавистными. На коротенькую глупую жизнь…

…Вела, вела свой зловещий плач стариковская скрипка. И вдруг смял дьявольскую музыку налетающий грохот копыт, неистовый боевой вой и выстрелы…

По темной улице мчались мамлюкские всадники. Блеск богатой упряжи и боевой стали, хлопанье расшитого знамени, вспышки торопливых выстрелов, воинственные вопли и улюлюканье. В плотной толпе у кофейни кто-то упал, сраженный пулей. И с первой жертвой мгновенно лопнули путы танцевальных чар. Все же многовато здесь столпилось опытных солдат, у которых кроме основного инстинкта, и многие иные развиты, вдолбленные рыком сержантов и опытом боя. Лично Катрин полегчало моментально — ночной налет дело привычное, уму вполне доступное. Шпионка дернула девку к углу кофейни — обмякшая Анис волочилась легковесной куклой. Вот это правильно — никаких танцев и чародейств нам не надо, обойдемся. Вейль с выхваченным револьвером прикрывал драп — физиономия шефа выглядела сугубо недовольной и сердитой. Архе-зэка полегчало вдвойне: выходит, «Спящий» не только проклятую магию не предвидел, но и налет мамлюков не планировал — ибо пригибается вполне всерьез. Над головой в стену стукнула пуля, пролетающие всадники завопили непонятное, но, вроде бы, относящееся непосредственно к троим удиравшим — Катрин личную неприязнь в бою чувствовала остро и безошибочно. Впрочем, археологи уже юркнули в узкий проход между стеной кофейни и соседним забором. Сзади что-то заскрипело: силуэт всадника затмил остатки лунного света — мамлюк вздумал впереться в теснину прохода. Тоже малость не в себе джигит — колени обдирает, но прет. Вейль прицелился из «лебеля» — щелчок, еще щелчок, еще…

— Да ну вас в жопу, гражданин начальник! — запротестовала Катрин, вскидывая ствол пистолета поверх плеча шефа. Спустила курок, Вейль успел отвернуть физиономию от факела выстрела. Понятно, промахнуться в теснине было сложно — всаднику даже с размозженной пулей головой некуда вывалиться из седла, лишь оперся плечом о стену. Лошадь испуганно ржала, пятилась, «археологи» удирали, Анис волочилась, то и дело безвольно падая на колени.

— А она вообще жива? — поинтересовался Вейль, на бегу меняя патроны в револьвере.

— Стриптизерша-то? — Катрин перехватила поднадзорную за талию, встряхнула для пробы. — Вроде дышит. Может, бросить идиотку на всякий случай? Что-то она мне разонравилась.

— Не надо. Как переводчица она вполне справляется. Хотя эта внезапная тяга к пластическому самовыражению… — шеф сокрушенно поцокал языком.

Девица действительно абсолютно разочаровала разозленную архе-зэка. Нет, талия под рукой была все та же точеная и узкая, но в прикосновениях не осталось и тени вожделения. Хотелось приостановиться и от души надавать бесстыжей ведьме подзатыльников. Катрин сдерживалась, зная свою сердитую руку — сгоряча можно и остаток умишка вышибить — там вместо носа дырка, все само повыпадет.

Беглецы выскочили на простор — извилистый проход между дворов как-то сразу оборвался, а вместе с ним кончилась и деревушка.

— Что это такое? Опять кладбище?! Только не туда! — возмутилась Катрин.

— И в мыслях не имел! — заверил шеф. — Полагаю, нужно к пристани пробиваться и как можно быстрее.

Идея была верная. Отрежут от французов, и бегай тогда по пустыне. Первый же феллах заложит, гонять начнут как зайцев.

«Археологи» свернули прочь от кладбища. В деревне явно шел бой: пальба участилась, ближе к реке многоголосо орали и рубились. Имелась определенная опасность, что корабли флотилии отойдут от пристани, тогда кто не успел, тот опоздал. Где-то за кладбищем уже хохотал-завывал взбодренный предвкушениями поживы пустынный шакал.

— Сюда? — Катрин указала на очередной проход между глухими заборами.

— Вполне вариант, — согласился Вейль, прислушиваясь. — И лучше поспешить. Как ваша подруга? Может, ей пора самой передвигаться?

— Эй, подруга? — Катрин попыталась поставить подопечную на ноги. — Идти можешь?

— Нет стоять, — прошептала Анис.

Глаза ее сияли от слез, ноги безвольно подгибались.

— Ты мне еще тут разрыдайся и благородно сомлей, стрип-герл недоношенная, — разъярилась Катрин, держа девушку за шиворот и взбадривая коленом под зад.

Пришлось понаддать разиков с десяток — безносая подлетала как манекен, наконец, протестующее заахала и попыталась увернуться.

— А вы, Катрин, неизменно мстительны, — скорее с одобрением отметил шеф.

— Еще бы! — подтвердила Катрин, встряхивая жертву.

— Я бежать, бежать! — лязгнув зубами, заверила Анис.

Бежать не особо получалось, но движение ускорили. Ориентировались на минарет мечети, но когда (опять же внезапно) выскочили к улице, Катрин убедилась, что прежде чем прогуливаться по кофейням, увлекаться слежкой и иными культурными развлечениями, надлежит тщательнее ознакомиться с планом местности. «Археологи» напоролись на готовившихся к атаке джигитов…

Чуть раньше, на бегу анализируя звуки боя, Катрин догадалась, что деревня Куах-эль-Сорхиер атакована незначительными силами противника. Как это частенько случается на Востоке, бесстрашные конники налетели на нечестивого врага, надеясь взять лихостью, ошеломить и посеять панику. Часто такое удавалось, еще чаще наоборот: стойкая организованная пехота успевала занять оборону и нанести атакующим ощутимый урон. Судя по пальбе, нынче выдался промежуточный вариант — мамлюки вырезали караул на окраине деревушки, проскочили по улице, сметая клинками и пиками зазевавшихся французов, но у пристани наткнулись на правильную оборону. Настал момент, когда атакующий напор уже иссяк, но разгоряченные кавалеристы еще не обратились к здравомыслию и не начали своевременный отход. Надеются дожать фрэнчей на пристани. Ситуация предсказуемая, ничего кошмарного в ней нет, вот только в конкретном переулке археологи оказались не вовремя — в этот же момент с другой стороны в него заскочили спешившиеся и готовящиеся к решительной атаке пристани мамлюки. Неуместных женщин они бы наверняка проигнорировали, но Вейль выглядел возмутительно европейским, чуждым и глубоко гяурским. Высокий джигит азартно завопил, сходу вскидывая к плечу длинное ружье. Катрин мгновенно толкнула несчастную переводчицу под стену, пихая взашей, пригнула к земле. Шеф успел плюхнуться сам — пуля мамлюка прошла над макушкой Вейля. Начальник археологической охраны, не вставая, вытянул руку с револьвером — «лебель» для разнообразия бабахнул и подавился лишь вторым патроном. Катрин глянула на вражеского снайпера — тот зашатался, пытаясь устоять, выронил ружье, повалился под стену. Так его, гадину, — палит на поражение, а здесь, можно сказать,