– Т-т-твою мать. – Я опустился на кровать, облегчение омывало меня, как приливная волна. Я глубоко вздохнул, а затем снова втянул воздух, чтобы выругаться. Мне повезло. Второй шанс. Она попросила меня довериться ей. Я должен был ей доверять.

Я поежился от кондиционера. Я вонял потом, перегаром и страхом. Я снял с себя одежду, чтобы быстро принять душ, полагая, что Тея вернется к тому времени, когда я выйду.

Она не вернулась.

Я стоял в тишине комнаты, с полотенцем на талии. Теперь часы показывали 7:22 утра. Страх начал ползти обратно под мою кожу, и я напомнил себе, что Тея не беспомощная девушка, которой была в «Голубом хребте».

«Позвони ей. И все».

Я порылся в куртке, ища телефон. Ничего. В джинсах тоже. Обрывок памяти из прошлой ночи. Телефон пропал в баре.

Рюкзак Теи стоял у подножия кровати.

«Оставь это. Она скоро вернется. Доверься ей».

Больше воспоминаний о прошлой ночи. Глаза Теи полны эйфории, граничащей со страхом. Странный телефонный звонок Делии. Плач посреди ночи.

Я схватил полотенце и встал на колени, чтобы покопаться в ее сумке. Я нашел свой телефон на дне, полностью отключенный. Сел на кровать и снова включил его. Десятки текстовых сообщений выскакивали вместе с уведомлениями еще о десятке пропущенных звонков. Большинство от Делии, а также от Риты, Алонзо и доктора Чен.

– Какого хрена?..

Мое сердце перестало биться, а затем понеслось галопом. Трясущимися руками я открыл строку текстовых сообщений от Делии и прочитал их одно за другим.

– Н-н-нет…

Я не мог поверить своим глазам. Делия врала мне. Пыталась все испортить…

Ты врешь, сказала Тея во время разговора в баре. Потому что знала. Делия сказала ей, а затем Тея солгала мне.

– Нет, – рявкнул я. – Это ч-ч-чушь собачья.

Ярость, подогреваемая ужасом, горела ярко и быстро. Делия точно лгала. Она лгунья и воровка, пытается украсть у меня Тею.

«И как-то подговорила весь персонал «Голубого хребта»?»

Моя рука дрожала, когда я нажал кнопку в первом голосовом сообщении из двадцати и с опаской, будто это ядовитая змея, поднес телефон к уху.

Я прослушал все сообщения Делии: слезная мольба чередовалась со злым страхом. Затем голосовые сообщения от доктора Чен, строгие и профессиональные, но пронизанные срочностью. От Алонзо: его голос был тяжелым от боли. И Рита. Черт, Рита прокричала свое сообщение, и я едва не закричал сам.

Телефон выпал из моей руки. Кровь отхлынула от моего лица; гнев истощился, оставляя только ужас.

И тихую пустую комнату.

Ключ повернулся в двери, и вошла Тея, балансируя с подносом с двумя кофе и пакетами сливок и сахара между ними.

– О, ты встал, – сказала она, а затем застыла, увидев телефон в моей руке.

Боже, она была такой красивой, живой и прямо здесь. И все это закончилось.

– Надо было выбросить оба телефона, – прошептала Тея. – Или разбить их.

– А что потом? Поила бы меня каждую ночь? Такой был твой план?

Она вызывающе посмотрела на меня.

– Может быть.

– Ты не разбила телефоны, потому что знаешь, что мы должны сделать.

Она быстро прошла через комнату, чтобы поставить поднос на стол у окна.

– Мне ничего не нужно делать, кроме как отправиться в этот удивительный город и жить своей жизнью.

Я зажмурился, собрав волю в кулак, чтобы попытаться выжить.

– Нет, Тея.

Она застыла спиной ко мне, затем медленно повернулась, скрестив руки.

– Делия звонила тебе? – Она старалась говорить твердо и непринужденно. – Ну и что? Что бы сестра ни сказала, она лжет. Делия ненавидит тебя, поэтому пытается нас погубить.

– Доктор Чен тоже мне позвонила.

Тея вздрогнула, и мое проклятое сердце треснуло.

– У семи из десяти пациентов доктора Милтона были инсульты, – сказал я, ненавидя каждое чертово слово. – Из этих семи двое почти полностью парализованы, трое в коме, а двое…

– Стой, – велела Тея, обхватив себя руками.

Я проглотил слово.

– Мы должны вернуться.

– Нет.

– Инсульт необратим, Тея. Для него нет лекарств.

– Я рискну.

– А если это тебя убьет? – закричал я. – Двое других пациентов умерли. Но если ты перестанешь принимать лекарство сейчас, есть шанс…

– Я не вернусь. У меня есть время. У меня есть месячный запас…

– А что потом? Они не дадут тебе больше.

«Она не протянет месяц».

В остекленевших глазах Теи горел ужас.

– Стану беспокоиться об этом позже. Я не отдам свое время. Нет. Ни за что.

– Ты не можешь продолжать принимать «Хазарин», – сказал я, тихо и сдержанно. – Он убьет тебя…

– Мне все равно.

– Мне не все равно! – Слова эхом отразились в комнате. – Мне д-д-до хрена не все равно.

Мы смотрели друг на друга, затем ее взгляд устремился в ванную, где рядом с раковиной стоял пузырек с таблетками. Как будто по звуку стартового пистолета мы одновременно кинулись в ванную. Я был быстрее. Я заблокировал дверь и сгреб лекарство с раковины.

– Отдай их мне, – сказала Тея, колотя меня по спине. Я обернулся, и она потянулась за таблетками, хватая меня за руку. – Черт возьми, Джим, отдай…

Я нежно, но крепко держал ее на расстоянии вытянутой руки. Тея вырвалась, ее пальцы дрожали.

– Верни их.

– Нет.

– Джимми, клянусь Богом…

– Что будет дальше, Тея? – потребовал я ответа, выходя из ванной и заставляя ее отступить. – Ты продолжишь принимать его, и что потом?

– У меня есть время. Буду жить! – крикнула она.

– Твою мать, Тея. – Я запустил руку себе в волосы. – Мы знали, что это риск…

– На хрен тебя! – закричала она и грубо толкнула меня в грудь. – Иди на хрен, раз говоришь это после всего, что было на этой неделе. После того, как я стала свободна.

– Ты права. Прости, но боже, Тея…

– Ты понятия не имеешь, о чем меня просишь.

– И ты тоже! – закричал я, терзаясь разочарованием и гневом. – Что мы будем делать, Тея? Осматривать достопримечательности? Быть гребаными туристами? Может, ты позволишь мне снова напиться, чтобы мы сделали вид, будто все в порядке, когда мир может рухнуть в любую чертову секунду?