– Мы провели в городе последние пять дней, – сказал Джимми, – потому что именно здесь Тея всегда хотела побывать. И для меня большая честь находиться рядом с ней. Честь, что она выбрала меня… – Он остановился, кашлянул и посмотрел прямо мне в глаза. – Спасибо, что делаешь меня живым. Я люблю тебя, Тея. Я надеюсь, что ты провела лучшее время в своей жизни.

Он заиграл на гитаре и начал петь «Green Day’s» – «Good Riddance, Time of Your Life». Сердце билось в моей груди, заполненное до предела любовью к Джимми. Каждая строка была написана для нас. Эта поездка и что будет после. Надо сделать все возможное и не спрашивать почему, потому что не было никаких «почему». Только «сейчас».

В зале стало абсолютно тихо. Никто не чокался и не кашлял, а низкий, хриплый голос Джимми сопровождал его умелую игру. Он наполнил каждое слово глубиной нашего опыта, пел так, словно написал песню сам.

Когда последняя нота затихла, толпа, казалось, затаила дыхание. Я задержала свое. Затем последовали аплодисменты, сначала медленные, потом все громче. Несколько свистков пронзили воздух, и Джим улыбнулся.

– Спасибо, – сказал он в микрофон и повернулся ко мне, беззвучно благодаря.

Он вернулся к столу, и я обхватила его лицо руками и поцеловала. Мы цеплялись друг за друга, и публика снова нас приветствовала. Без сомнения, мы выглядели для них как счастливая пара, у которой вся жизнь впереди.

– Джимми… – прошептала я, пока он обнимал меня.

– Я знаю. – Джим тяжело вздохнул. – Но, эй, ты сказала, что если я спою для тебя, то ко второму куплету ты будешь голой. – Он покачал головой. – Ты даже близко не голая.

Слезы полились из меня.

– Я вижу, куда ты клонишь.

– Я просто пытаюсь вытащить нас отсюда до того, как я, блин, развалюсь на части, – признался он. Взял мою руку и прижал к губам. – Пошли.

Мы поймали такси и поехали обратно в отель. В нашей комнате Джимми повесил куртку на спинку стула, а потом я оказалась в его объятиях. Город сверкал за окном, тысячи огней, разбросанных в темноте.

– Сегодняшний вечер был идеальным, – сказала я между глубокими поцелуями Джимми. – Не могу поверить, что ты пел перед такой аудиторией.

– Я пел для тебя.

– Ты сказал, что любишь меня.

Он отстранился и посмотрел на меня своими чудесными темными глазами.

– Правильно. Я люблю тебя, Тея, и уже давно… Я просто не знал, что это было. – Он погладил мою щеку. – Тебе не нужно отвечать. Я не ожидаю…

– Я знаю, – перебила я. – Джеймс Уилан, ты ничего не ждешь для себя. Ты просто даешь и даешь… Я люблю тебя за это. Я люблю тебя за все. Тебя всего. Я так люблю тебя, Джимми.

Он замер, когда услышал мои слова. Мышцы его челюсти дрогнули. Он неровно втянул воздух. Медленно выдохнул.

– Никто никогда не говорил тебе такого? – спросила я.

Он поднял подбородок.

– Нет.

«Они не знают, кто у них был, прямо перед ними».

Он взял мое лицо в свои руки.

– Не плачь из-за меня, Тея. Первой это должна была сказать именно ты.

Меня затопила любовь к этому парню.

– Да, – прошептала я. – Верно. Я люблю тебя. – Я поцеловала его в губы и не отстранилась. – Я люблю тебя, Джимми. Я так сильно тебя люблю. Мой воин, который никогда не перестает сражаться за меня.

– Не перестану, – пообещал он. – Никогда не перестану. Клянусь.

Я слышала будущее в его голосе – неизбежное время, когда я снова уйду. Стану сидеть прямо перед ним и все же не там.

– Оставайся со мной, – попросил он и поцеловал меня сильнее. – Ты моя. Ты всегда будешь моей. Я позабочусь о тебе. Защищу тебя.

Я сдалась ему на милость. Рту, который захватил мой, языку, что пронесся, лаская. Я растворилась в его руках, что гладили мою кожу, и чувствовала его тело, прижимающееся ко мне, твердое и полное желания.

Мы целовались до тех пор, пока мне не пришлось глотнуть воздух, цепляясь за Джима, когда он принялся мягко покусывать мою шею. Запоминая меня. Беря и одновременно давая мне все, потому что у нас не было возможности узнать, сколько времени у меня осталось.

– Каждый дюйм, – сказал Джим, расстегивая кружево наверху моего платья. – Я собираюсь обласкать ртом каждый дюйм твоего тела.

– Да…

Я стянула с него рубашку, когда он снял с меня платье, и мы снова слились воедино. Страстно. Его руки погладили мои плечи, бока до талии, а затем Джим мягко развернул меня. Прижал спиной к теплой коже своей груди. Его рот коснулся моей шеи, между лопаток, и по моей коже заплясала горячая дрожь.

– Боже мой… – Я ахнула, выгнувшись назад, когда он расстегнул мой лифчик и позволил ему упасть.

Его руки обхватили мою грудь, сжимали и дразнили соски, пока Джим целовал меня в спину. Я потянулась назад, чтобы погладить член, натягивающий его джинсы, но любимый упал на колени и проложил дорожку из поцелуев вдоль моего позвоночника. Затем повернул меня лицом к себе, поглаживая края моих трусиков, а сам смотрел на меня голодным, благоговейным взглядом. Джим поцеловал мне живот, прямо над трусиками, и я вскрикнула, когда он коснулся языком шелка и принялся сосать. Поддразнивать.

– Боже…

– Всю тебя, – зарычал он, стянул мои трусики и отбросил их в сторону. – Каждый дюйм…

Я ахнула, когда он накрыл меня своим ртом, его язык работал до тех пор, пока у меня не закружилась голова и мои ноги не ослабли.

У меня перехватило дыхание.

– Я не могу …

Не отстраняясь, он схватил меня и опустил на кровать. Раздвинул мои бедра, и я громче закричала от сильных толчков его языка и сводящих с ума жестких прикосновений его короткой бороды к моей самой чувствительной плоти.

Бессмысленные слова и бессмысленные звуки вырывались из моей груди, пока Джим вел меня все выше и выше. Напрягшись всем телом, я выгнулась назад. Мои руки сжимали простыни, а Джимми ласкал меня, облизывал и покусывал, пока я не кончила. Волна за волной проносились сквозь меня, накрывая мое тело оргазмом, который я чувствовала повсюду. Я рухнула на кровать словно тряпичная кукла. Мои конечности дрожали от последних спазмов.

– Боже, Джимми, – ахнула я. – Что ты со мной делаешь?

Я хотела подтянуть его к себе, но он медленно, не торопясь, водил языком по моей коже и покусывал нежное местечко под пупком. Его рот путешествовал по моему телу, между грудями. Теперь Джимми нависал надо мной, его джинсы натирали мою наготу, грубо и жестко. Первый оргазм еще пульсировал у меня между ног. Я выгнула бедра еще больше, извиваясь, когда он взял один сосок в рот.

– Пожалуйста. – Мои руки царапали его лопатки. – О боже…

Джим переключился на другой сосок, прикусил его, а затем высосал боль. Поднялся выше, до моей шеи, подбородка и, наконец, рта.