Впервые в жизни мать послушалась, пошла в спальню, разделась догола, оставив только любимый галстук Себастьяна на шее, и перерезала себе вены. Так себе зрелище.

Как бы Марго ни старалась маскироваться, ровесники сразу понимали, что она из другого теста. Ее не принимали ни в одну компанию. К моменту поступления в колледж она перестала пытаться влиться в коллектив. Марго даже нравилось быть изгоем. Она всем мстила, спала с парнями других девушек, воровала одежду и личные вещи, устраивала мерзкие розыгрыши, чтобы окружающие переругались. Марго наслаждалась своей жестокостью и получала удовольствие, разлучая счастливые парочки.

А потом в жизни бесшабашной мадемуазель де Лоран, которой уже было под тридцать, появилась Кариса Ван дер Пол – юная, умная, красивая, замкнутая и, как и Марго, страстно увлеченная искусством. Знаменитой семье молодой нидерландки принадлежало с полдюжины галерей в родной стране, вот только Кариса жаждала независимости и хотела продавать картины на собственных условиях. Она переехала в Париж, и компания семьи де Лоран с радостью наняла ее для помощи в управлении бизнесом. Кариса умела общаться с клиентами, у нее был нюх на одаренных художников и непревзойденный талант в области организации провокационных выставок. Этим она заработала немало очков в глазах Марго. Более того, у нидерландки завязались серьезные отношения с перспективным джазовым музыкантом, отчего желание заполучить юную Карису стало почти непреодолимым.

Все случилось во вторник – в день, когда галерея обычно закрыта. Марго знала, что сумеет улучить удачный момент. Они остались вдвоем и занимались подготовкой к выставке работ видных неоэкспрессионистов. Марго наблюдала, как Кариса взобралась по лестнице, чтобы повесить картину Баскии. Слишком короткая юбка с запáхом не скрывала длинных гладких ног. Марго встала рядом, делая вид, что придерживает лестницу, а сама легонько коснулась нидерландки. Та замерла, и мадемуазель де Лоран немедленно воспользовалась моментом. Когда обессилевшая Кариса лежала на паркетном полу, довольная Марго подумала, что у бойфренда-музыканта нет ни единого шанса.

Она отвела взгляд от нидерландки и посмотрела на самую известную работу Жан-Мишеля Баскии – лучшее приобретение галереи. С полотна скалился огромный черный череп, обведенный штрихами розовой помады. Так странно. Несколько лет назад, когда она накачала наркотиками отца и наблюдала, как он тонет рядом с собственной яхтой, его мученическое выражение лица чем-то напоминало эту картину.

* * *

Марго смотрит на подошедшую Джулс и снова думает о том, что у нее никогда не было друзей.

В карих глазах девушки чувствуется отражение внутренней силы. Что ж, достойно восхищения. В отличие от многих, журналистка не отводит взгляд, не дергается, не сжимается от страха. Марго кивает официантке, продолжая смотреть на Джулс.

– Капучино с соевым молоком. Ты его предпочитаешь, верно?

Выражение лица девушки мгновенно меняется, она больше не железная леди.

«В точку, – думает Марго. – Уайатт Росс, конечно, полный засранец, но, если старается, способен разузнать о человеке все до мельчайших подробностей».

– Да, – отвечает Джулс. Она открывает сумку, достает желтый блокнот и ручку, затем включает диктофон на мобильнике и кладет аппарат на стол. Марго едва сдерживает смех, наблюдая за этим представлением. Можно подумать, журналистка и в самом деле пришла, чтобы взять интервью. Сейчас есть возможность рассмотреть девушку получше. На щеках здоровый румянец, губы слегка обветрились на холоде. Марго представляет Джулс в постели с Адамом и мгновенно возбуждается.

Мадемуазель де Лоран не спешит начинать беседу. Она наблюдает за журналисткой поверх кофейной чашечки, неторопливо потягивая свой эспрессо. Джулс пытается придать лицу бесстрастное выражение, только ей это плохо удается. Наконец Марго решает, что пора, и для пущего эффекта со стуком ставит кружку на стол.

– Не будем ходить вокруг да около. Мы обе пришли сюда не ради какой-то там статьи. Ты ведешь расследование, и все ниточки ведут ко мне. Так давай же обсудим то, что волнует нас обеих.

Джулс открывает рот, но так и не произносит ни слова, будто у нее в легких не осталось воздуха. Ее глаза расширяются. Девушка быстро моргает и явно пытается сообразить, что делать дальше. Возможно, Дэн Мэнсфилд был прав: Джулс всего лишь любитель. Справиться с ней проще простого. Даже слишком легко.

– Давай расставим все точки над «и». – Марго тянется через стол, выключает диктофон на смартфоне Джулс и возвращает ей. – Мне нужны все твои записи и материалы – все, что касается «Женщины в огне», меня, Карла Гайслера. Все, над чем ты работала вместе с Дэном Мэнсфилдом, Эллисом Баумом, Брэмом Бэккером… и Адамом Чейсом. – Она поднимает брови. – Да, я в курсе всего: он тебя и трахает, и пишет твой портрет.

Похоже, Джулс хочет возразить, поэтому Марго поднимает вверх руки.

– Даже не пытайся. Хорошая новость: ты продолжишь свое милое маленькое расследование. Еще одна хорошая новость: теперь ты будешь работать на меня. И напишешь статью под мою диктовку.

Сжав кулаки, Джулс наклоняется над столом:

– Ни за что!

Марго удивлена и даже готова аплодировать мужеству девушки. Она молча с улыбкой наблюдает, как журналистка собирает вещи и встает. Как мило.

– Сядь! – холодно командует мадемуазель де Лоран, постукивая по столу. – Боюсь, у тебя нет выбора. Я еще не все сказала. Вернее, лучше я покажу.

Она берет свой смартфон, снимает блокировку и поворачивает экран к Джулс.

Девушка белеет как полотно и хватается за стол, чтобы не упасть.

– Нет! – кричит она и прикрывает ладонью рот. На них оборачиваются посетители. Официантка с подносом останавливается как вкопанная.

– Да! Поздравляю! – громко восклицает Марго, чтобы все слышали. – Я знаю, как усердно ты трудилась. Она тычет в экран телефона и переходит на шепот: – Твоя мать упряма, с ней трудно иметь дело. Не могу сказать, что мне доставляет удовольствие ее компания. Но уверяю тебя: она останется в живых только в том случае, если ты будешь следовать моим приказам.

Джулс, кажется, вот-вот грохнется в обморок.

– Где она?

«Наверху, в номере, прикована наручниками к стулу», – мысленно отвечает Марго, но вслух ничего не говорит. Она наслаждается, видя, в какой ужас повергла юную журналистку.

– Какая разница? Значение имеют лишь установленные мной правила. Ты готова их соблюдать? Если хоть кто-нибудь – Адам, Эллис Баум, Брэм Бэккер – пронюхает о нашем дружеском уговоре, твоя мать… – Марго не заканчивает предложения. Она обожает игры. Пусть воображение Джулс завершит работу. – И не будь слишком самонадеянной. Я могу получить доступ к любому устройству или локации: твоему мобильнику, компьютеру, попасть в квартиру, в редакцию, в компанию, где работает твоя мать… Впрочем, все это я и так уже сделала. – Она скрещивает руки на груди и откидывается