— Ты уже их снял, — я дотронулась до плеча Эрика, от чего тот повернулся.

Смутившись, тут же одернула руку.

— В доме Лавр. После этого я почувствовала себя лучше.

— Должно быть что-то еще. Лео не зря рассказал. Вел, думай, что это? — пожав плечами я повернулась к Максу.

— Надо придумать, где он будет в безопасности. Убийца не должен больше его достать, — сглотнув ком, я посмотрела на блестящую под вечернем солнце Исиду, — даже при самом печальном исходе.

Крейн задумался, от чего между его бровей залегла морщинка.

— Ты говорила, что мертвый не может приблизиться к своему убийце, — я утвердительно кивнула, — а это касается только тела? Или духа тоже?

До меня медленно доходило то, что он сказал. От удивления глаза распахнулись, а улыбка тут же засветилась на лице.

— То есть Рэндел не умер сам?

Крейн отвернулся, а я засмеялась.

— Эрик, ты в курсе, что из тебя получился отвратительный Смотрящий? Знаешь убийцу своего отца и покрываешь его. Как же Всевышний допустил это? — я смеялась, не в силах остановится.

— Такой же из меня Смотрящий, как из тебя некромант, Вел. Видимо мы оба нарушаем законы тех, кому служим, — поднявшись с земли, Крейн отряхнулся, — Макс!

Ребенок тут же остановился, поворачиваясь к нам.

— Хочешь к бабушке?

Масик радостно запрыгал на месте, хлопая в ладоши. А я засмеялась еще сильнее. Кто же мог поверить, что тихая и мудрая Натали Крейн, образец жены Осириса, когда-то отберет жизнь собственного мужа. Неожиданностью стала лишь реакция Макса. Значит, несмотря ни на что, мать Эрика все же приняла внука. Никогда не поздно исправлять свои ошибки.

Полная луна освещала заваленное снегом кладбище. Ее лучи отражались от замерзших кристаллов воды, переливаясь разными цветами. Удивительно красивая ночь. Ни единого облака, способного спрятать небесное светило. Тишина, свойственная лишь погосту. Мертвая тишина. Скрип снега под ногами мягко растворялся в ней. Мы шли неспешно. Долгие приготовления, репетиции. Каждая секунда этой ночи была отточена до совершенства. Десять некромантов, готовых совершить переворот во всем, что ранее было открыто для человечества. Теплое пальто, доходящее до пят, цеплялось за ограды, волочась по земле следом за мной. Ничего. Такая мелочь не сможет остановить нас.

Нестор бережно поддерживал под руку благородную Осирис. Тонкие длинные ноги утопали в снегу, но она не теряла грации. Капюшон, накинутый на ее голову, покрывал длинные белые волосы, аккуратно уложенные в косу. Если бы не он, то присмотревшись, можно было увидеть седину, которой Безмолвная щедро пометила женщину.

Чистая жертва.

Никто не просил и не уговаривал ее. Она пришла сама, в поисках лекарства. Но ничто не могло спасти от смерти. Страдая от одиночества, предчувствуя скорый конец, Осирис согласилась, стоило лишь начать говорить о нашем замысле. Это в духе благородных. Пожертвовать своей жизнью ради большого и светлого будущего. Свой двадцать пятый День Рождения я решила встретить именно так.

Подарив жизнь тому, кто ее заслужил.

Нестор осторожно отпустил руку Осирис, усаживая ту на скамейку. Заранее приготовленную чистую воду тут же протянули ему для омовения. Я подошла к раскопанной могиле. Повсюду была грязь. Нет, такого не должно было быть. Чистота — залог успешного ритуала. Кивнув братьям, я указала на могилу. Фигуры в черных плащах тут же достали пленку и засуетились, расстилая ее на земле. Скинув пальто, аккуратно повесила его на ограду. Холодно. Поежившись, я стащила сапоги, ступая босыми ногами на пленку. Первая мокрая капля коснулась моего лба. Безмолвная, серьезно? Дождь в середине зимы? Тряхнув головой, я села на колени, придвигаясь к могиле.

Приподнятый к поверхности гроб с открытой крышкой не скрывал от взгляда окружающих тело, гниющее в земле больше пяти лет. Запах был тот еще, но я заставила себя не поморщиться. Всех нас ждет это. Положив рядом с собой Книгу Безмолвной, я огляделась вокруг.

Осирис успела раздеться. В одной рубашке, доходящей до пят, она ежилась на холоде. Я кивнула Нестору, взглядам прося его отойти. Поняв, некромант отодвинулся, осторожно закрепляя на земле пленку. Женщина заламывала пальцы, а ее кожа стала белее снега. Опустившись на скамейку рядом с ней, я взяла ее за руку.

— Если вы сомневаетесь, если хоть что-то осталось, заставляющее вас колебаться — не нужно этого делать, — пальцы сжали мою ладонь.

Горло Осирис дернулась, выдавая ее волнение. Успокаивающе погладив голову женщины, четырежды годившейся мне в матери, я улыбнулась.

— Валери, я готова. Ничего в моей жизни не было важно настолько, как ее конец, — серые глаза женщины смотрели прямо на меня.

Решительность. Вдохнув ее, я потянула, пополняя собственный запас. Мне пригодится сейчас все. Каждая капля потока была крайне необходима.

— Подумайте еще раз. У вас впереди, возможно, есть еще несколько лет, которые можно провести с близкими. Хороших, добрых, счастливых лет, Осирис, — она не называла своего имени нам специально, прося обращаться к ней так, — так зачем это все вам?

Неожиданно, женщина положила руку мне на щеку. Так, эмоции сейчас лишние. Я не должна испытывать сочувствие и близость к женщине. Она сама пришла к нам. Сама Судьба привела Осирис за руку именно ко мне. Но уважать ее решение я могла.

— Знаете, Валери. Ни о каких и паре годах не идет речь. Даже о паре месяцев, Мне уже сложно передвигаться. Я думаю, что это самое лучшее решение для того, чтобы придать неминуемому финалу хоть какой-то смысл, — сказала женщина, опуская ладонь.

Тонкие белые пальцы коснулась холодного метала, поглаживая лезвие ножа. Сама. Жертва должна сделать все сама. Ее взгляд невольно скользнул по братьям. Смущение.

— Хотите, попрошу их отвернуться? — Осирис кивнула.

Кидая поток на сеть, я взглядом коснулась каждой головы. Ничего, браться. Совсем чуть-чуть. Просто нужно дать уйти благородной так, как она хочет. Считает нужным. Любое решение нужно уважать.

— Отвернитесь, — мой голос раздался в каждой голове, присутствующего здесь некроманта.

Братья повернулись спиной, занимая каждый свое место. Мы не говорили в присутствии жертвы между собой вслух. Она не знала, что будет происходить с ее телом после. Не понимала ничего из ритуала. И не должна была. Каждое наше слово могло изменить чистоту ее намерений. Поэтому я решилась лишь сейчас проверить. Сомнения, которые мне так не нравились. От них не осталось и следа. Осирис посмотрела мне в глаза. Ни капли страха. Безмолвная уже была где-то совсем рядом с ней.

Рывком, молниеносным, собрав все последние силы, задействовав всю энергию, Осирис воткнула кинжал себе в грудь. Ее сил оказалось достаточно. Даже странно среди женщин благородных встретить такую энергию. Металл послушно вошел