залезть на них в случае необходимости. В конце концов, Ричер оглянулся. Вдоль основания забора проходила травянистая полоса шириной чуть более метра, а за ней росла роща шириной не более пяти-шести метров. Он прицелился в пустое пространство между двумя более тонкими деревьями, прыгнул со стены, бросился вперед, перевернулся и присел, чтобы прислушаться. Он не слышал ни сирен, ни колокольчиков, ни собак.

Ричер встал, пересек полосу деревьев и вышел в место, откуда он мог приблизиться к дому по диагонали, к одному из его углов. Таким образом, он не попал бы в поле зрения из окон. Ричер заполз на траву, остановился и оставался на земле пять минут, не двигаясь. В это время он наблюдал и слушал.

Он услышал какой-то звук. Где-то слева за ним. Сломанная ветка. Ричер пополз назад, встал и посмотрел на источник звука. Обошел дерево. И наткнулся на незнакомого человека, который сидел у подножия дерева и прижимал колени к груди. Он увидел Ричера и прошептал:

— Пожалуйста, не делайте мне больно! Пожалуйста, не делайте мне больно! Пожалуйста, не делайте мне больно!

— Я не причиню тебе вреда, — тихо ответил Ричер. — Кто ты?

Незнакомец встал, и когда Ричеру удалось лучше рассмотреть его, он решил, что он похож на молодого Че Гевару.

— Меня зовут Морис, — ответил молодой человек. — А ты?

— Ричер. Что ты здесь делаешь?

— Я бы предпочел не отвечать на этот вопрос.

— Ты работаешь на Хикса? Или на кого-то еще из «Минервы»?

— Нет, черт возьми!

— Ты позвонишь в полицию? Сделаешь еще какую-нибудь глупость?

— Копы — последние люди в мире, кому я бы позвонил. Кроме того, могу ли я сделать что-то более глупое, чем попасть в неприятности в этом чертовом дворе?

— Хорошо. Было приятно познакомиться, — сказал Ричер, обернулся и снова пошел в дом.

— Подожди! Хикс дома. Его заместитель тоже. Плюс еще один человек.

Ричер не обращал на него внимания и продолжал идти.

Морис поспешил за Ричером.

— Подожди! Пожалуйста! Я должен спросить тебя кое о чем. На какую газету ты работаешь? Потому что если ты…

— Ты журналист? — обернулся Ричер.

Морис кивнул.

— А я нет. Я не собираюсь красть твою сенсацию. Так что оставайся здесь. Прячься. Не шуми. Не привлекай внимания. Жизнь одного человека в опасности.

— Только одного? Жизни многих людей находятся в опасности.

— Что это значит?

— Ты здесь из-за наркотиков, да? Вот почему ты преследуешь Хикса. Что случилось? Кто-то потерял родственника? Друга? В тюрьме, управляемой «Минервой»?

Ричер схватил Мориса за руку и притянул его назад к деревьям.

— Расскажи мне все, что знаешь. Все! Прямо сейчас! Нет, только самое главное!

— «Минерва» — осьминог. Очень опасный осьминог. На первый взгляд, компания выглядит очень современной, прогрессивной. Однако правда в том, что этот осьминог пустил свои щупальца повсюду. Они отбирают заключенных. Они заставляют их работать. На разных работах. В том числе и наркотики. Они делают это в отделениях изоляции и карантина, в карцерах, которые и так пусты. Они продают наркотики своим заключенным. Поэтому смертность среди них так высока. Они это отрицают, но это правда. В последнее время в «Минерве» начали расширять бизнес. Они уже начали поставки на другие рынки.

Наркотики? Звучит логично, подумал Ричер. У всех тюрем проблемы с наркотиками. Но, возможно, «Минерва» восприняла эту проблему как возможность. Как большой бизнес. И некоторым людям, участвовавшим в нем, время от времени требовалась новая личность.

— У тебя есть доказательства?

— У меня есть статистика смертей. Документ настоящий, но у меня больше ничего нет. Пока.

— Я иду в гости к Хиксу. Во время нашего разговора может возникнуть вопрос и по этому поводу. Если я найду что-то конкретное, я поделюсь с тобой информацией.

42

Ричер вышел из-под укрытия деревьев и подошел к дому с юго-востока. Он направился к заднему углу, перепрыгнул через перила крыльца и обвил левую руку вокруг колонны, поддерживающей балкон. Затем правой рукой снял с шеи свернутое одеяло. Он держал один конец, а остальную часть крутил по дуге. Один раз, второй… за мгновение до того, как третий качок достиг максимальной амплитуды, Ричер бросил одеяло на балкон и отступил на шаг назад, работая им как огромным хлыстом. Свободный конец одеяла упал с другой стороны. Ричер схватил его левой рукой, а затем сложил оба конца. Он упер подошву обуви в колонну. Поднял левую руку вверх и потянул. Сделал шаг вертикально правой ногой. Пошевелил правой рукой. Шагнул левой ногой. Он продолжал идти, пока не смог ухватиться за верхние перила, затем подтянулся и перекатился на балкон.

А потом он встал и прислушался. Но ничего не услышал.

По всему фасаду дома с этой стороны проходил ряд французских дверей, выходящих на балкон. Дверей было четыре. Может, из четырех спален. Все они были закрыты, а плотные белые шторы внутри опущены. Возможно, с целью обеспечения приватности. Возможно, как средство борьбы с жарой.

Ричер направился к задней части дома. Доски на балконе были прочными. Его шаги не издавали никакого шума. Он посмотрел во двор. Он увидел ровный газон примерно пятнадцать на пятнадцать метров, окруженный деревьями. Хикс явно готовился к вечеринке, так как слева был бар, уставленный серебряными ведерками для льда, столами с подносами, полными пластиковых стаканов, и двумя огромными мусорными баками, которые напоминали древнегреческие урны. В центре газона был установлен танцпол. Справа от него была небольшая сцена с барабанами, микрофоном на штативе и фонарями на металлической конструкции, которая опоясывала всю ее периферию.

Ричер продолжал осматриваться на балконе, пока, наконец, не нашел то, что искал. Окно с матовым стеклом. Ванная комната. Ричер вытащил свою дебетовую карту и засунул ее в щель между окном и рамой. Он слегка пошевелил ею и смог открыть окно, затем приподнял его верхнюю секцию и заглянул внутрь. Ванна. Раковина. Туалет. Никого. Ричер открыл окно до конца и залез внутрь. Подошел к двери, осторожно приоткрыл ее и никого не увидел. Ричер вышел на лестничную площадку. Она была широкой, имела форму буквы U, и богато украшенные перила — как внутренняя версия балкона. Фойе было прямо под ним. С первого этажа долетали голоса. Трое мужчин. Они звучали знакомо. И сердито.

Ричер тихо проскользнул по лестнице. Он двигался вплотную вдоль стены, где вероятность того, что ступенька заскрипит, была наименьшей. В вестибюле он подошел к первой двери справа. Люди за ней уже кричали. Ричер узнал голоса — он слышал их на церемонии перед тюрьмой.

— Это все твоя вина, — крикнул