Несмотря на огромное количество работы, Мадам находила время на осмотр города. Никто не был готов к такому наплыву туристов, в Москве ожидали две тысячи американских гостей, а их приехало десять тысяч. К американцам прибавились жители других континентов. Но, по ее словам, русские успешно справились с ситуацией и организовали все так, чтобы не обмануть ожидания гостей.

Хелене и Мале даже удалось сбежать в Ленинград, чтобы посетить мемориальный музей Пушкина, а в Москве они пошли полюбоваться на французских импрессионистов и были восхищены полотнами Матисса «Танец» и «Музыка». «Это было просто потрясающе, – говорила Хелена. – Я увидела там восемнадцать удивительно красочных картин Гогена, написанных во время второй поездки на Таити. Закончила я осмотр в зале, посвященном Пикассо, где находились его работы кубистского, а также “розового” и “голубого” периодов»

Хелена осмотрела и Оружейную палату в Кремле. Кроме оружия и обмундирования, там хранились драгоценности XVI–XVII веков, изделия из золота и серебра, драгоценные камни из частных и церковных коллекций, а также принадлежавшие семье Романовых. Здесь можно было увидеть все сокровища царской короны и очень красивую коллекцию костюмов, самые ранние экспонаты которой относились к XIV веку. Там же хранились облачения и драгоценности Екатерины Великой. По словам Хелены, вместе с сокровищницей Букингемского дворца Оружейная палата в Кремле – самое прекрасное музейное собрание в мире.

В Москве Мадам даже пошла на представление Государственного цирка. Больше всего ее поразила виртуозная дрессировка диких животных. Она рассказывала, что видела там свирепого медведя, который катался на велосипеде, а потом ловко карабкался вниз и вверх по лестнице. А номер с тремя азиатскими тиграми поразил ее, впрочем как и очень модное бикини девушки-дрессировщицы…

Мадам ничего не говорила о коммерческих результатах выставки, но вернулась она воодушевленная. «Каждый день был очень насыщенным и полным впечатлений. Путешествие было таким интересным, что я совершенно не чувствовала усталости. Мы получили возможность посетить прекраснейший город, где жили чудесные люди. К тому же было очень приятно видеть, с каким энтузиазмом жители восприняли Национальную американскую выставку и как хорошо нас принимали. Наш стенд был очень популярен у московских женщин». Что же это было, рай или ад?

В самолете на обратном пути Патрик осмелился затронуть этот вопрос.

– А это путешествие имело для нас какое-нибудь значение? Разве оно было необходимо для компании? – настойчиво спрашивал он, уже устав от постоянных поездок.

– А я и есть своя главная компания! Оно было необходимо мне.

– Чем?

– Оно помогло мне выжить.

В этом, видимо, и коренится суть разногласий в оценке этого далекого и причудливого путешествия.

Мадам решилась пуститься еще в одну авантюру. Журнал Real Confessions предложил ей вести рубрику ответов на вопросы о красоте. Читательницы журнала писали в редакцию, спрашивая у мадам Рубинштейн совета по поводу проблем с кожей, весом или макияжем. Рубрика «Королевы мира красоты» появилась в марте 1960 года, но Хелена очень быстро устала от этой игры в вопрос-ответ, и все закончилось.

Она старалась отвлечься, устраивая приемы у себя на Парк-авеню. На них присутствовали все знаменитости мира науки и искусства. Всем было интересно посмотреть на ее коллекцию миниатюр, которую она по таким случаям открывала для всеобщего обозрения. Эта коллекция, которую она собирала на протяжении тридцати пяти лет, была и вправду уникальной в своем роде. Она выставлялась в специальном зале (оформленном в стиле XVII века). Миниатюрная мебель и сотни декоративных элементов демонстрировали достижения краснодеревщиков и костюмеров, которые создавали все это на протяжении веков. Там были французские, итальянские, испанские, австралийские миниатюры, созданные во времена Ренессанса, Второй империи, правления Елизаветы, стиля Тюдоров и бидермейер, и даже американское народное творчество. Малейшая деталь – узор на расписной бумаге, картина, деревянная обивка или камин – были проработаны до мельчайших подробностей, все совершенно как в действительности. Каждый ансамбль располагался в небольшом ящичке, представлявшем собой образчик архитектуры того периода, к которому принадлежала миниатюрная мебель. Сотни очаровательных вещиц радовали взгляд: часы, фаянсовая посуда, крошечные цветы в маленьких вазочках, серебряные канделябры, настенная живопись, письменные приборы, книги в инкрустированных кожаных переплетах и много других невероятных штучек!

Куклы воплощали историю костюма за пять последних веков, каждая была сделана вручную. Хелена обожала миниатюры и старинных кукол и начала собирать эту коллекцию, когда была еще ребенком[152]. Ее приемы имели невероятный успех, и журнал Park Avenue Social Reveiew посвятил им отдельную статью.

Но Хелене было скучно. Вскоре после возвращения в Соединенные Штаты она захотела опять поехать в Лондон. Она провела там много счастливых лет в молодости и после всех несчастий, обрушившихся на нее, хотела немного отдохнуть. Хелена чувствовала себя истощенной и хотела напитаться новыми впечатлениями. Патрик отправился вместе с ней.

Она нашла подходящую квартиру в доме 247 на Найтс-бридж. Это было красивое двухэтажное здание эдвардианского стиля. На этот раз Мадам поскромничала – квартира состояла всего из четырех комнат и маленькой террасы, увитой плющом и засаженной небольшими кустами. Она доверила оформление интерьера молодому английскому архитектору Дэвиду Хиксу.

Во время ремонта в лондонской квартире Мадам и Патрик жили в Париже. Однажды Патрику позвонила баронесса Ги де Ротшильд. Они были давние приятели и познакомились еще до того, как баронесса вышла замуж за главу знаменитой банкирской династии, и даже до того, как Патрик встретил Хелену. Было это в Нью-Йорке, еще когда будущую баронессу звали просто Мари-Элен Ван Зюйленд.

Она звонила, чтобы поговорить о своем близком друге, Жорже Помпиду, который занимал важный пост в банке Ротшильда, а потом увлекся политикой. Он входил в штаб Шарля де Голля, и поговаривали, что генерал назначит его премьер-министром. «Вы должны немного ему помочь, – сказала она. – Он хочет квартиру на набережной Бетюн, в доме мадам Рубинштейн. Прошу вас, поговорите с ней».

В конце концов Мадам призналась, что уже знает об этом. Да что за Помпиду, это старая история! Мари Кюттоли уже все устроила. Хелена мудро опустила тот факт, что она обещала квартиру целых шесть лет назад. Хотя Пикассо так и не написал ее портрет, Мари достойно выполнила свою миссию – устроила встречу с каталонцем. Теперь настала очередь Хелены выполнить свое обещание.

Мадам, как и каждый раз, когда узнавала о его дружбе с какой-нибудь знаменитостью, очень удивилась, что Патрик хорошо знаком с баронессой де Ротшильд, и, как это было с Жаном Кокто, довольно высокомерно дала ему это понять. На самом деле ее немного беспокоили неизвестные ей отношения Патрика с другими людьми. Она часто задавала ему вопрос, не покинет ли он ее однажды, прельстившись более выгодным предложением работы. Этот страх мучил ее и делал подозрительной.