разбить нас, презренных и жалких

червей, что обвили,

дивную эту колонну,

ввысь уходящую прямо!"

32. И слушайте, только все это вышло из бездн мрачных смерти,

треснул тогда свод небесный, и из открытых тех трещин

мощным потоком излился Божий огонь, и накрыл он

Малелеила колонну.

33. Малелеил же, пронизан светом Господнего духа,

так им сказал: "О, услышьте, темные волны морские

в образе мерзких червей сих, свята любовь Божья, вечна,

также чиста и прекрасна. И потому вам не должно

грязно творить нечистоты!

34. Время пришло уж святому

пламени с неба отмыть вас,

мерзких зловонных червей,

в вечном огне гнева Бога,

если вы все добровольно

прежде не смоете скверну,

снова пронизаны светом Божьей любви с состраданьем,

в мирные не обратитесь, прежние резвые волны".

2 октября 1840 года

35. Только с уст Малелеила

огненных при постоянно

блещущих молниях с громом

сильным излилось такое

в сильных словах, о, услышьте,

массы червей всех и сонмы начали вниз опускаться.

И когда все они стали ровной поверхностью моря,

гадкие мерзкие формы эти, подобно металлу

в пламени кузницы мрачной, брызжущем искрами горне,

плыли тогда поначалу в тусклые, но постепенно

в более ясные волны мирно текущих потоков:

где-то друг в друга вливаясь, иль — друг сквозь друга, а где-то –

медленно и величаво друг от друга сбегая.

36. Слушайте, так был порядок, дивный и стройный порядок,

вскоре совсем восстановлен, после же восстановленья

Божьего этого строя, жадно я взор устремил свой

в дали бескрайние глади чуть беловатых великих,

ставших чистейшими, вод.

Видел я, что не теснились больше ни сонмы, ни массы,

но там и тут разглядел я, более темные волны

к тем, что светлей, приближаясь, сами близ них становились

ярче и ярче, покуда вскоре не воссияли.

Дальше глядел я и видел, взор свой пытливый направив

от бесконечных просторов вод тех великих к колонне

Малелеила обратно, то что она, от позора крови и грязи отмыта,

ласково так засияла светом неярким, и волны

мило шутя, балагуря, полные чистого света,

резво ее обступили.

37. Малелеил мой, послушай, дальше я видел, как стоя

и преклонивши колени благодарил ты святого

Господа Бога, Отца волн, светом сияющих ясным.

Каждое слово, какое к Богу, Отцу любви вечной,

столь благодарно слетало с губ твоих с трепетной дрожью,

о, посмотри, словно солнце, дивно сверкая, всплывало

к вечным высотам святого вечного Бога, Отца!

38. Слушайте же и смотрите,

отцы дорогие, любимые, также

и вы, дорогие любезные дети,

как я все видел и слышал,

так же доподлинно верно

ныне я вам и поведал!

39. Если с готовностью

вняли вы этому в сердце,

слушайте дальше меня,

своего Каинана,

что я поведаю вам о ночном этом чуде

Божьей любви, как и милости вечно святого

Бога, Отца, что сияет повсюду, сверкая!

40. Слушайте все, только вдоволь

налюбовался я этим

в свете сияющем милости,

том, что струился

и изливался из вечных

высот пресвятого Бога,

Отца всей любви и всех миролюбивых, блещущих волн,

взгляд мой внезапно наткнулся там на седьмую колонну,

жаром красневшую. Енох, честный и благочестивый,

словно парил, возвышаясь

над пылающей этой колонной.

41. Волны, коварно кружа, омывали колонну,

что высоко в пламенеющий воздух вздымалась.

Все же недолго совсем я глядел с удивленьем

оком духовным на дивную эту картину,

вскоре заметив под теми волнами коварства

слабо прикрытые илом со дна безобразно

чуждые оцепеневшие воды,

будто похищены кем-то.

42. Были то воды любви, воды милости, жизни и света,

кроме того — всевозможные воды иные.

Все эти воды бескрайние — слушайте! — были

отверждены словно камни прозрачные цепью,

огненной цепью покрытой стыдом и позором,

любящей только себя самое.

43. Ну и дальше смотрите,

отцы дорогие и дети,

как же случиться могла эта

любвелишенная кража.

Слушайте, как я все видел,

так я и хочу вам поведать:

вдруг поднялись, воровским подгоняемы пылом,

массы подобные тучкам изящным из этой

глади коварной великих тех вод, омывавших

честного Еноха жаркую эту колонну

со всевозможных и необозримых сторон.

Тучки бежали далеко от этой колонны;

и если видели где-то спокойные глади

вод тех великих в других областях, то быстрее

молний бросались туда и с поспешностью жадной

мирные волны хватали и распыляли

в мглистый туман и затем поднимали и гнали так быстро,

подобно ветрам штормовым, в те глубины

влажно-коварного сброда, что были ужасны,

илом и грязью полны. В них они погружали

эти коварно плененные, мирные воды,

сильно сжимали их там всею краденой силой

в камни твердейшие и покрывали их гнусным

илом и лживым пометом из своекорысти.

44. Это коварство однако с распутнейшим действом

длилось недолго, поскольку я вскоре увидел

Еноха, блеском своим затмевавшего солнце.

Жгучих потоки лучей, от его головы исходивших,

мощно и ярко в мгновение ока пронзили

все эти илистые воровские глубины,

алчности жаром горящих великих тех вод.

45. Слушайте дальше меня, ибо только коснулись